Окинув внимательным взглядом сидящих напротив подруг, Сандра подумала, что Дженни и Нора уже как минимум в тысячу первый раз объединили свои силы в борьбе за ее, Сандры, счастье. Глупые! Разве могут они понять, какое это наслаждение, придя домой, погрузиться в восхитительное, лишенное посторонних звуков одиночество?! И кто вообще придумал сказку о том, что одиночество бич двадцать первого века? Человек, высказавший первым эту мысль, должно быть, страдал целой кучей комплексов, иначе подобное никогда бы не пришло ему в голову.

— Сандра! Ставлю сто баксов за то, что ты не слышала и половины произнесенных нами слов!

Долетевший до ее сознания голос заставил Сандру вынырнуть из водоворота мыслей, и, лукаво улыбнувшись, она произнесла:

— Ты проиграла, Нора. Могу повторить слово в слово все сказанное вами. Не знаю, почему вы отказываетесь мне верить, но я и в самом деле едва ли не безоблачно счастлива. Что же касается ста долларов, то можешь дать мне их прямо сейчас. Обещаю, что найду им достойное применение.

— Вот именно! — вступила в разговор Дженни. — Самое что ни на есть разумное. Например, купишь еще одну невероятно скучную книгу о тенденциях развития мирового рынка ценных бумаг. Я видела у тебя одну такую. Не понимаю только, как можно держать подобное на ночном столике?!

— Ты бы, конечно, предпочла увидеть там любовный роман?! — уже не скрывая переполнявшей ее иронии, поинтересовалась у подруги Сандра.

— Именно! Двадцать девять лет, почти тридцать, а ты так до сих пор и не решила, стоит ли тебе вообще обзаводиться семьей! Я даже консультировалась с моим психотерапевтом по этому поводу. Он сказал, что ты сейчас в самом опасном для женщины возрасте.

— Но почему?! — не в силах скрыть удивление воскликнула Сандра. — Я что, больна? Или в нашей стране такой уж дефицит мужчин? Или тех, кто в тридцать лет не обзавелся семьей, сажают в тюрьму?!

— Нет, конечно. Но ты входишь в такую фазу, когда устремленный на мужчину взгляд становится наиболее критичным! Ты начинаешь видеть те недостатки, которые до этого были скрыты от твоего взора, а разглядев их, в принципе отказываешься от самой мысли о замужестве! Даже любовник и тот становится проблемой!

— Дженни права, Сандра. Тебе и в самом деле пора определиться с личной жизнью, — поддержала подругу Нора. — Нельзя жить одними только мыслями о работе. Это, в конце концов, вредно для здоровья.

— Не понимаю, почему вдруг вы на меня набросились! Или вы забыли, что у меня есть Питер? Мы вместе уже четыре года и вполне возможно скоро поженимся!

— Питер?! Не смеши нас. Питер! Да более нелепого кандидата на роль твоего мужа нельзя даже и представить! — воскликнула полным негодования тоном Дженни. — Не понимаю, как вообще ты терпишь его рядом с собой! Более скучного человека не сыскать на всем Западном побережье! Даже его костюмы и те сплошной кошмар!

— В самом деле, Сандра, Питер это… настоящее недоразумение, — поддержала Дженни Нора. — Мы так хотим видеть тебя счастливой, а с Питером ты вряд ли сможешь быть счастлива. Тебе необходим кто-то другой, и, если согласишься, мы прямо сегодня же познакомим тебя с одним очень интересным мужчиной. Его имя…

— Так вот к чему все эти разговоры? Вы, значит, решили найти мне подходящего, на ваш взгляд, мужа?! Могли бы по крайней мере предупредить о предстоящем знакомстве, а не устраивать все это представление. И не нужно больше никаких гадостей в адрес Питера. Пусть он нелепо выглядит в своих жутких костюмах, зато он очень хороший человек: добрый, отзывчивый, порядочный. В современном мире почти не осталось подобных ему, и вы это знаете не хуже меня. И хватит на эту тему. Все равно я не соглашусь ни на какое знакомство. Давайте лучше обсудим, какую школу выбрать для твоих близнецов, Дженни. Я слышала, учителя в Сентрал-пойнт не в восторге от проделок Джастина, и нет никакой гарантии, что попечительский совет даст согласие на принятие в школу двух младших Калхеймов.

— Все и в самом деле так плохо, Дженни? — в свою очередь поинтересовалась у подруги Нора.

— Почти. Есть, правда, надежда, что поможет один наш дальний родственник, но он сейчас в Вашингтоне и неизвестно, когда вернется оттуда.

— А ты не пробовала поговорить напрямую с членами попечительского совета?

— После того как Джастин связал между собой шнурки на туфлях миссис Брайнис и засунул резиновую змею в сумку мисс Лонго?! Да я даже на глаза им боюсь попасться, не то что говорить о близнецах! Хорошо еще, что у Джастина в дневнике одни только «А», не то его давно бы уже исключили из школы.

— Можешь выкинуть эту проблему из головы, Дженни, — победно улыбнувшись, обратилась к подруге Сандра. — Глава попечительского совета, миссис Кэтрин Хоули, спит и видит, как бы оказаться на странице нашего журнала. Можешь намекнуть ей, что поможешь попасть туда — и твои близнецы тут же будут зачислены в Сентрал-пойнт.

— Но, Сандра! Это ведь невозможно! Твой босс ее бывший зять! Он никогда не даст разрешение на интервью с этой старой ведьмой!

Оглядев сидящих напротив подруг полным превосходства взглядом, Сандра выдержала эффектную паузу и, только после этого произнесла:

— Мистер Лайонел Гриффитс, на сегодняшний день уже бывший главный редактор «South World Journal», вот уже два дня как он занимает пост главного в нью-йоркском «Dream Life», а на его место, пока правда временно, назначена я.

— Сандра! Но это же превосходно! — перебивая друг друга, воскликнули Дженни и Нора.

— Не спорю, жаль только, что ненадолго, максимум на три месяца. Но я рада и этому. По крайней мере, теперь мое резюме приобретет куда более солидный вид.

— Мы искренне рады за тебя, Сандра, — обратилась к подруге Нора. — Теперь перед тобой откроются иные возможности — и не только возможности, целый мир! Думаю, нам следует это отметить, — добавила она и, сделав знак официанту, углубилась в карту вин.

— Ты настоящая добрая фея, Сандра! Близнецы будут в восторге, а уж Джулиус и подавно. Сейчас так трудно найти подходящую школу, тем более такую, где смогли бы выдержать мою троицу! Теперь я твоя должница, можешь требовать все, что пожелаешь!

— Обязательно потребую, но только когда близнецы будут зачислены в школу. А теперь давайте праздновать мое хоть и короткое, но все же повышение. Кто знает, может, совету директоров так понравится моя работа, что они решат оставить этот пост за мной?

Простившись с подругами, Сандра решила не ехать сразу домой, а спуститься к рокочущему вдали океану. Несмотря на хорошие новости на душе было тревожно. Сердце то замирало в нерешительности, то срывалось куда-то вниз, а, вернувшись, никак не могло найти прежнее место. Давно уже она не испытывала ничего подобного. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Хотелось любить и быть любимой… Любимой… Как же давно она не чувствовала себя по-настоящему любимой! И зачем только Дженни и Нора завели с ней разговор на эту тему? Ведь не думала она об этом, вернее запрещала думать, целых четыре года, и все было прекрасно. Рядом всегда был Питер с его ненавязчивым вниманием, необременительный секс по выходным, но самое главное, было спокойствие в душе и никаких мыслей о том, счастлива ли она. А что теперь? Сможет ли она вновь жить так, как раньше?

Высокая, длинноногая, с роскошной гривой рыжеватых волос, с порывистыми, полными необычайной внутренней энергии движениями, она притягивала к себе множество мужских взглядов, но не обращала на это особого внимания.

Идя вдоль убегающей к океану улицы, Сандра вдруг подумала о том, что Дженни и Нора не так уж не правы в своей оценке.

Зачем? Ну зачем я мучаю себя? Что и кому стараюсь доказать? Зачем придумала эту нелепую теорию о притягательности одиночества? Ведь все ложь от первого и до последнего слова! — не желая лгать самой себе, мысленно воскликнула Сандра.