Нельзя было допускать того, чтобы она соблазнила его. С другой стороны, разве может здоровый свободный мужчина сопротивляться красавице, без доклада вошедшей в его кабинет, если на ней нет ничего, кроме ярко-розового плаща, затянутого поясом, чулок на кружевных подвязкахи туфель на каблуках высотой в три дюйма? Нет, его нельзя обвинять в том, что он поддался соблазну, даже если тело соблазнительницы было усовершенствовано лучшими пластическими хирургами, которых только можно найти. Настоящая его ошибка заключалась в том, что он воспринял все это, как развлечение.

Он не мог даже предположить, что Бетина посвятила всю семью в то, что, как она обещала, будет их тайной. Наедине Бетина выражала полное понимание ситуации. На людях же осушала платком невидимые слезы каждый раз, когда он входил в комнату или когда произносилось его имя. Пол оказался в неприятной ситуации и был вынужден терпеть и надеяться, что все постепенно образуется.

Он знал, что семья всем составом частенько обсуждает, насколько уместен этот брак. Бетине было двенадцать, когда ее мать вышла замуж за дядю Карла. Шестнадцать лет спустя она уже, несомненно, была составляющей семейного клана, особенно потому, что Карл и Джуэл своих детей не завели. Но, строго говоря, Бетина не являлась членом семьи. Поэтому она стремилась это исправить. То, что Пол старается избежать брачных уз, казалось ей глупым, если не подлым. Внешне она была идеальной женщиной: очаровательной, грациозной, утонченной, мягкой — но только внешне. За отшлифованным фасадом, насколько Пол мог судить, скрывались бескрайнее честолюбие и расчетливый холодный ум. К несчастью, он не мог поделиться своими соображениями ни с кем, за исключением своей кузины Джойс. Но Джойс недавно вышла замуж и в настоящее время думала лишь о будущем первенце.

Если бы Пол объяснил деду свое отношение к Бетине, он мог бы избавить себя от цепей. Но он играл в джентльмена — после игры в сексуального гиганта — и теперь должен был заплатить за это. У него не было выбора. Семья зависела от него, а Бетина выказала желание вмешиваться в дела. Самозванка выбрала подходящий момент, когда «Булочные Барклая» были нацелены на захват национального рынка, и начала принуждать Пола к принятию самого смехотворного новшества, какое только можно изобрести: она хотела, чтобы на каждом ломтике хлеба «Барклай» рельефно выделялся логотип компании. Затраты были бы непомерны, а результат смешон, и Пол нехотя предложил женитьбу. Но тут на сцену вышла Кессиди Пенно.

Кессиди кусала губы, наблюдая за служащими ресторана, нагрянувшими в ее магазин. Они деловито установили переносной стол, накрыли его ослепительной белой камчатной скатертью. Кессиди была обеспокоена, заинтригована и в то же время нервничала. Обед, сказал он. Но это было похоже на праздник: фруктовый салат, мясо по-бургундски, хрустящий французский хлеб, сыр, вино и, наконец, шоколадный мусс и взбитые сливки. Над всем этим, улыбаясь заговорщицкой улыбкой, колдовал официант в униформе. Кессиди нервно улыбнулась в ответ.

И о чем это думал Пол Спенсер? Она его костюмер, но не более. А он ведет себя так, словно питает к ней романтические чувства. Знает ли об этом Вильям? А если нет, обязательно ли говорить ему?

Прежде, чем девушка приняла решение, в комнату ворвался Пол Спенсер, беседуя с кем-то по маленькому сотовому телефону.

— Да, Глэдис, я понимаю, но выключаю телефон и не включу его до… — он посмотрел на свои часы, — пяти минут третьего. — С этими словами Пол нажал на кнопку, засунул телефон в футляр размером с ладонь и опустил в карман своего пиджака, выискивая взглядом Кессиди. Приметив ее под искусственным деревом рядом с цыганской кибиткой и бивачным костром из разноцветных огней и фальшивых поленьев, Пол широко улыбнулся.

Кессиди шагнула ему навстречу, напуганная собственным возбуждением. Пол Спенсер всего лишь бизнесмен, который делает то, что считает необходимым для получения ее услуг, отчитала она себя. В конце концов, у нее сейчас напряженный период: она оказывает ему любезность, как знакомому Вильяма. Он, скорее всего, угощает подобным обедом всех своих деловых партнеров. И она, наверное, единственная, кого от этого лихорадит…

— Не стоило так беспокоиться! — выпалила девушка.

— Ну, что вы, это мелочи, — непринужденно заметил Пол. Затем он окинул взглядом маленький столик, приблизился и, потирая руки, одобрительно прищелкнул языком. — Выглядит неплохо, и вовсе не потому, что я умираю с голоду.

Явно польщенный официант мгновенно заскользил вокруг стола, выдвинул стул и взмахом руки пригласил Кессиди. В смущении она уселась за стол, только слегка его задев, уронив всего одну-единственную салатную вилку, которую официант моментально подхватил и отполировал до блеска белой салфеткой. Кессиди сидела вся красная, пока официант совершал те же благоговейные манипуляции со стулом для Пола Спенсера, но здесь уже дело обошлось без промашек. Пол сел и улыбнулся девушке.

На нее напала робость. Было похоже, что Пол ухаживает за ней. Но какой в этом смысл? Она уже согласилась помочь ему с костюмом. Кроме того, этот человек почти обручен и собирается жениться. Как мог он заинтересоваться ею? Она всего лишь костюмер. Мысленно повторяя это, Кессиди попыталась настроиться на деловой лад.

— Вы бы хотели посмотреть мои наброски? — спросила она, откидываясь на спинку стула, чтобы дать возможность официанту расстелить салфетку.

Пол махнул рукой:

— Я слишком голоден, чтобы заниматься сейчас чем-нибудь кроме еды… и созерцания вашей особы.

Это был самый замечательный ленч в ее жизни, она так и сказала ему.

— Я хотел сделать что-нибудь особенное, — признался Пол, заглядывая ей в глаза. Ей показалось, что, если бы Тони в костюме Чарли Чаплина не крутился возле них, Пол поцеловал бы ее. Но, может, ей показалось?

— Мистера Спенсера к телефону, — возвестил Тони.

Блеск в глазах Пола исчез, сменившись вначале раздражением, а потом смирением.

— А кто именно звонит, вы не знаете?

Тони ухмыльнулся.

— Я не спрашивал. Голос женский, если это вам чем-то поможет.

На скулах Пола обозначились желваки, и он поднялся.

— Прошу прощения, — сказал он Кессиди.

— Пожалуйста, пожалуйста. Я буду в пошивочной. Тони, пожалуйста, проводи мистера Спенсера ко мне, когда он освободится.

Тони дернул свой приклеенный ус и стащил котелок с головы. Повернувшись на каблуках, он заспешил из комнаты вперевалку, носки его туфель смотрели в разные стороны. Пол шел за ним, и по его напряженной походке было видно, что он зол. Почему? — подумала Кессиди. Но, впрочем, ее это не касается. Ее дело — шить костюмы, напомнила она себе.

Пол никак не объяснил этот телефонный звонок, но она и не ожидала объяснений. Он подошел к доске, где были прикреплены эскизы, и, сцепив руки за спиной, принялся тщательно изучать рисунки. Изредка он удивленно хмыкал, но никаких чувств не выражал.

Через некоторое время Пол отошел от доски и посмотрел на Кессиди.

— А вам какой вариант нравится больше всего?

— Вот этот. — И девушка указала на центральный эскиз.

Пол еще раз подошел и изучил рисунок. Потом кивнул и вновь отошел.

— Когда мы можем начать?

— Начать? Вы уже выбрали?

— Да. Я согласен с вами. Так когда будет первая примерка?

Девушка задумалась.

— Суббота вам подходит или вы не работаете в выходные? — спросил Пол.

Обычно по субботам Кессиди полдня работала в магазине и поэтому предложила:

— Если только во второй половине дня.

Он улыбнулся. Даже не улыбнулся, а просиял.

— Отлично. Еще один обед?

— Нет! — поспешно возразила она, думая о его расходах. — То есть это необязательно. — Но, увидев, что Пол расстроился, добавила: — Мы бы могли выпить кофе, если хотите.

Он вновь улыбнулся.

— Хорошо, я беру это на себя.

— Нет-нет, позвольте мне!

— Хорошо. В три, договорились?