А менты, факт, журналюгам стукнут. Подработать всем хочется…

И тогда я – растрепанная и грязная – украшу своими фотографическими портретами все отделы местной светской хроники.

Боже. Только не это. После подобных публикаций мне останется только сменить место жительства и фамилию Туполева на простецкую и девичью – Иванова.

Вспомнив о годах борьбы за светлое девичье будущее, я стиснула зубы, налилась яростью и потопала на приступ красного забора. Два года я грезила Назаром Савельевичем на хладной, узкой, целомудренной кушетке. Пару раз чуть не погибла в битвах за его интересы! И теперь отдать все это – еще более светлое будущее, имеется в виду – каким-то прохвостам?!

Ну уж дудки! Не дождетесь!

Выжигая страх вспышками справедливого гнева, я неслась вперед на ворота, готовя таран из отборной ругани. Пусть только попробуют мне слово поперек сказать! Пусть только приблизятся! (На расстояние удара.) Я им такое варфоломеевское утро устрою, такой шум подниму, на Ривьере слышно будет!

Подстегивая себя подобными мыслями, я выбралась на дорогу и, злобно уминая пятками асфальт, направилась к воротам напрямую.

Но, говоря по совести, опасливые мыслишки все же бродили на задворках сознания. Трусливые и осторожные, они врывались в распаленное нутро и охлаждали его ледяными иглами: «Ну не могут же они там все быть заодно! Кляп в рот не засунут, рук не свяжут, а? Прорвемся, Соня?! Авось…»

Вот так, топая по прохладному асфальту, я готовилась к ору. После того, что мне пришлось пережить сегодня ночью, право на пару оплеух в скулы охранников я заработала. Разгоряченной и уже драчливой мне хотелось скандалить и рвать руками пиджаки и уши.

Приближающуюся меня – грязную, босую и грозную – метров со ста заметили камеры наружного наблюдения. Из домика охраны выскочили три могучих хлопца и, самым натуральным образом разинув рты, смотрели, как мои пятки метелят асфальт.

Один из бодигардов шагнул мне навстречу.

– Не приближаться! – заорала я, и парень замер как вкопанный. – Где вы были?!?! – Хлопцы переглянулись, и я уточнила вопрос: – Где вы были сегодня ночью?!

Хлопцы снова переглянулись, и один из них, кажется его звали Саша, ответил за всех:

– Тут. – Он мотнул подбородком за спину на домик у ворот.

– Ту-у-у-ут?!?! – взревела я. – А почему сигнализации не работала?! Почему кто-то пробрался в мой дом и… и… чуть не убил меня!!

– Софья Николаевна… вас чуть не убили?! – пробасил обескураженно Саша. – Да мы все тут были! – И обернулся к товарищам: – Ну, подтвердите, ребята, скажите!

– Так точно, – в один голос проревела охрана, – мы тут были.

– А сигнализация?!?! Работала?!

– Работает! – снова хором пропели пацаны.

– Врете!! Вы все врете! Она была отключена! Кто-то ночью проник в мой дом и напал на меня!! А ну, говорите – кто это был?! Кто из вас впустил человека на территорию?! Кто?! Или вы сами?!?!

Теперь парни молчали уже обиженно. Только переглядывались хмуро и сопели.

Но я уже вошла в раж.

– Так. Пиво пили? Порнуху смотрели?!

– Какое пиво?! Какую порнуху?! Софья Николаевна! – не хуже меня взвыл Саша. – Зайдите внутрь, посмотрите! Там только чай и кофе!

– Не приближаться!! – заорала я и отпрыгнула в сторону. – Вы все меня предали!! Вы все заодно!

С ума сошла хозяйка наша, явственно прочиталось на лицах парней, и в этот момент в дверь дома у ворот вышла Ирина Яковлевна. Прищурилась подслеповато – свекровь очки и линзы терпеть не может – и с вопросом:

– Что здесь происходит? – подошла ближе. И тут  увидела меня. Точнее, разглядела. – Со-о-офья?! Что случилось?!

– На меня напали, – немного утихнув, заявила я.

– Где?!

– Сегодня ночью. Здесь. В поместье. – Я впечатала каждый слог и оглянулась, так как к воротам накатом подъезжала машина. Я узнала через ветровое стекло Сережу Ольховского, но даже не кивнула ему. Моя свекровь что-то обиженно фыркала и давилась словами.

– Здесь… ночью… – бормотала она.

– Да! – выкрикнула я. – Здесь, ночью!

Ирина Яковлевна развернулась к охранникам,

те красноречиво развели руками.

Вселенский заговор.

Я подошла к шеренге застывших хлопцев, пристально посмотрела каждому в глаза и четко выговорила:

– Вы все. Уволены, – и, не оборачиваясь к их шефу, бросила: – Ольховский, уволить всю охрану. Каждого! Ты, кстати, тоже можешь не задерживаться.

Пройдя мимо загрустивших пацанов, я все же обернулась и более спокойно сказала свекрови:

– Ирина Яковлевна, пойдемте, пожалуйста, со мной. Я хочу вам кое-что показать.

Яковлевна хлопнула ресницами, повела плечом и ответила только:

– Пойдем.

Уже подходя к дому, я бросила косой взгляд за спину и увидела, что все четыре мужика в похоронного цвета пиджаках мрачно смотрят нам вслед. На лицах читалась брезгливость пополам с недоумением.

«А ну их всех к черту! Заслужили, нефиг на посту спать!»

Но увольнять теперь придется всех. Только человек, хорошо знакомый с устройством сигнализации поместья, мог обесточить замок на калитке.

Или все они действительно были заодно.

Легко распахнув незапертую дверь, что, признаться, не произвело на свекровь никакого впечатления, я шагнула в холл и строго сказала:

– Идите за мной, Ирина Яковлевна.

– Как хочешь, – пожала плечами та и вслед за мной поднялась по лестнице на второй этаж.

Я подошла к двери в ванную комнату – идите, Ирина Яковлевна, идите, – щелкнула заработавшим выключателем и, перешагнув порог, остолбенела.

В почти двадцатиметровом помещении царил абсолютный порядок. Шторка чинно висела на своем месте. Коврик аккуратно устроился возле джакузи. Ванная сверкала хромом и кафелем и ничем не напоминала о вчерашнем разгроме.

– Ну? – заходя внутрь, спросила свекровь. – И что ты хотела мне показать?

Немым соляным столбом с выпученными глазами я застыла в центре комнаты и пыталась вернуть дар речи.

Он здесь убрался. Затер все следы и даже шторку расправил. До противоположной от джакузи стены мы в схватке не докатились, стеклянных стеллажей и полок не обрушили, все банки, склянки, мочалки и тюбики прилично застыли на своих местах.

Кажется, я действительно начинала выполнять программу-минимум и сходить с ума. Свекровь данный факт отметила:

– Софья, ты что, умом тронулась?! Что за цирк ты устроила возле ворот?!

Я вяло шлепала губами и трясла головой.

– Где ты валялась?! Посмотри на себя! От тебя воняет как… как от вокзальной девки!

Я посмотрела в большое зеркало над умывальником и вяло ужаснулась. В спутанных волосах застряла солома, то есть трава из-под куста, и серые прошлогодние листики. Лицо было довольно чистым – продолжительное ночное купание очень этому поспособствовало, – зато черный спортивный костюм отличился на славу. Две дыры на коленях, одна на боку, в «молнии» под подбородком застрял пучок осоки.

– Где ты была?! – продолжала наседать свекровь. – Что случилось?!

Первый вопрос по существу. И на него я ответила:

– На меня напали. Сегодня ночью, в этой ванной.

– Здесь? Кто?!

– Не знаю.

– А охрана?! Собаки? Сигнализация?!

Резонно.

– Охрана бездействовала. Как и сигнализация.

– Бездействовала? – повторила за мной свекровь. – Вместе с собаками. И куда он потом делся? Твой грабитель.

– Уплыл за мной за реку.

– Ага. Уплыл. И где ты сама была? В деревне?

– Нет, – медленно ворочая языком, ответила я. – В деревне все спали, он был с собакой, и я уплыла снова.

– Уплыла? – Яковлевна повторяла за мной каждое ключевое слово и разговаривала как с умалишенной. Мой грязный, потрепанный облик не вызывал в ней доверия. Только чуть брезгливое участие с толикой любопытства. Моя свекровь предпочитает слушать на ночь зачитанные Раечкой любовные истории, а не детективы и триллеры. – И куда потом твой грабитель делся? Испарился?

– Я не знаю.

– А как он в этот дом проник?