– Не забудь, что у нас собаки тут по ночам бегают.

– Я спреем антидог запасся, – сказал мой предусмотрительный друг.

Спасибо, Андрей, – прочувствованно всхлипнула я. – Я потом к вам в агентство заеду, договор на охрану оформлю, чтоб все чин по чину.

– Господи, Софья, о чем ты только думаешь?!

… В гостиную я вернулась несколько присмиревшая и пьяно-нудная:

– Андрей, я больше не могу… против меня ополчился весь мир… Даже ты, даже ты – Брут! – продался конкурентам… Вы ждете, что я сойду с ума? Не дождетесь!! Я вам еще устрою! – И снова на нытье: – Андре-е-ей, ну почему все против меня? А? Вам надоела Соня? Вы хотите, чтоб я ушла? Или… или, может быть… камень на шею и в воду?

– Что ты несешь?! – возмущался Андрей.

– Да пошел ты… – пьяно отпихивалась я, – мне все осточертело… Устала я! Понял?! Ус-та-ла! На одних таблетках держусь…

Встала в центре гостиной, приложилась к горлышку почти опустевшей коньячной бутылки и попыталась сделать глоток. Подскочивший сыщик выхватил бутыль из моих рук, и я нетрезво и огорченно проскулила:

– Ну вот… облил всю… Теперь переодеваться надо… – Повернулась спиной к гостю и потопала к лестнице. – Сиди здесь. Я быстро.

Андрей, как приклеенный, потащился вслед за мной.

– Ты куда? – буркнула я. – Подсматривать?

– Ты точно не в себе. Я могу пройти в твою библиотеку?! Что-нибудь почитать себе выбрать?

– Да ради бога. Кстати, в спальне на моей тумбе одна интересная книженция лежит… или не в спальне? В общем, лежит где-то… Такая, в белой обложке с черными крыльями… Походи посмотри, может, найдешь.

– Найду, – буркнул Андрей и свернул к двери в мою спальню.

Я же, стараясь создавать побольше шума, копалась в гардеробной, выбирая наряд свободный и не сковывающий движений.

Сыщик тем временем бродил по дому и незаметно шпиговал его своей аппаратурой.

Книгу он все-таки выбрал. Что-то из запасов Туполева по связке бизнес – психология.

Я нацепила на себя широченные трикотажные штаны, безразмерную футболку, но, проходя мимо сыщика, копавшегося уже в спальне мужа, услышала за спиной гневный шепот: «Ремень, Софья, ремень! В карман ствол не пихают!»

Пришлось бежать обратно и менять трикотажные штаны галифе на тонкие джинсы с удобным поясом.

Как все-таки приятно работать с профессионалом! Всегда это себе говорила. Я никогда раньше не выхватывала из складок одежды пистолетов и о том, что ствол может запутаться в безразмерном кармане, даже не подумала. Но Андрюша предусмотрел все: «столкнувшись» со мной на лестнице, он ловко засунул пистолет за пояс моих штанов и снова шепнул: «Помни о предохранителе».

Пистолет я позже, изображая почесывание, переместила на живот и сразу почувствовала себя куда как уверенно. В камышах засядут бравые сыщики с пистолетами и удочками, дом Андрюша нашпиговал микрофонами, теперь, даже если негодяй проберется в дом незаметно для меня – не зря же этот гад свои микрофоны везде навтыкал, теперь он точно будет знать, где я нахожусь, – его приход засечет аппаратура Андрея.

Мне же останется изображать из себя крупную (нетрезвую) наживку и по возможности не столкнуться с ним нос к носу. А лучше вообще спрятаться где-нибудь и ждать появления неприятеля из засады с сигнальным (но боевым) пистолетом в руках.

И стрелять я буду при первом намеке на опасность. Причем не важно куда: в потолок, в окно или в белый свет. Главное – в голову не попасть. Враг нам живой нужен. Его надо только определить, а уж Андрюша и генерал Артемьевич его на все дела раскрутят. Прошлые и нынешние. Не выкрутится. В глаза Назара Савельевича глянет разок и сразу поймет – в камере СИЗО ему спокойней, чем на воле будет.

Повеселевшая и малость успокоенная, я тем не менее не забывала о деле. Моталась в широком кожаном кресле, как карандаш в стакане, и ныла о тяжелой бабской доле:

– Андрюш, ну почему все так… Ну почему все против меня… Я так устала жить… бороться… Пожалей меня, а?

– Сонь, тебя жалеть – только портить. Ты вот что, заканчивай с выпивкой и ложись спать.

– Посиди со мной… у меня коньяк хороший…

– Соня! – прикрикнул Андрей. – Кончай нытье!

– Ладно, – сдалась я, – кончаю. Пошли, я тебя немножко по улице провожу и…

– И сразу спать! Нечего тебе в таком виде по гостям шляться!

– Спать так спать, – со вздохом согласилась я. Вылезла из кресла и пошла на выход.

Отойдя на пару метров от дома, сыщик бросил косой взгляд по сторонам и вложил в мою ладонь крошечную бежевую горошину:

– Вставь в ухо. Это микрофон. Ты всегда будешь меня слышать.

– А ты меня?

– Я услышу тебя через установленную аппаратуру. Камеры я разместил на втором этаже в твоей, то есть общей, спальне и коридоре возле гардеробной, оттуда угол обзора хороший, весь второй этаж берет. Третья камера в гостиной берет входную дверь и половину комнаты, где стоит телевизор. Ложись перед ним на диван и старайся пореже выходить из поля зрения. Гостиная под наблюдением, так что я не стал рисковать и установил только одну свою камеру. Поняла?

– Угу. Торчать на диване перед телевизором. А где еще этот гад свою аппаратуру понатыкал?

– В гостиной, как я говорил раньше, в твоей спальне и в кабинете Назара.

– В кабинете? Что ему там понадобилось?

– А я знаю? – пожал плечами сыщик. – Но что-то в том помещении установлено. Точно. Так что будь осторожна, и вот что. – Андрей встал напротив меня, тряхнул за локоть и, пристально глядя в глаза, произнес: – А может, передумаешь? Уедешь со мной, пока не поздно?

– Нет, Андрей. Я останусь, – виляя взглядом, но все же твердо сказала я. – Риск минимальный. Как только кто-то проникнет в дом, я сразу подам сигнал.

– А если войдет случайный человек?! – Сыщик все еще держал меня за локоть. Но сжимал пальцы уже больно. Мы остановились под густой кроной яблонь и со стороны, наверное, выглядели разругавшимися любовниками.

– Пусти. Случайный человек, придя ночью в чужой дом, включит свет, Андрей. А тот, кого мы ждем, любит темноту, и позже ему будет трудно ответить на некоторые вопросы. Думаю, сегодня охрана снова станет смотреть «кино» или пить чай из забытого термоса…

– Что-то я сомневаюсь, Софья, – покачал головой сыщик. – Что-то я сомневаюсь, что он такой дурак…

– Время покажет, иди, Андрей.

Друг тряхнул мою руку последний раз, теперь ободряюще, и мы разошлись в разные стороны. Он пошел к дому Ирины Яковлевны, я потопала к своему крыльцу, с каждым шагом теряя что-то из былой уверенности. Мне казалось, что за мной наблюдают из-за углов и окон, спину буравят тяжелые взгляды, кто-то ждет, что я оступлюсь, потеряю равновесие и сломаю шею совершенно самостоятельно…

Последние метры я буквально пробежала, ворвалась в дом и тут же заперла дверь на все засовы. Не стоит облегчать противнику жизнь. Иначе это вызовет подозрения. А окон и прочих дверей у нас и так достаточно…

Обойдя дозором все помещения, пробежавшись по этажам от мансарды до подвала с бассейном и сауной, я вернулась в гостиную. Включила телевизор, прилегла на диван и устроилась так, чтобы одновременно видеть входную дверь и арку за своей спиной, отраженную в стеклянной витрине, заполненной всякой хрустальной, серебряной и фарфоровой чепухой.

Обзор получился прекрасный. Отполированное горничными стекло поймает любую тень, промелькнувшую сзади, даже если неприятель как-то обманет аппаратуру Андрея и проникнет в дом незаметно. Главное – не выходить из сектора обстрела, тьфу! Обзора! Гостиная у нас огромная, почти весь первый этаж занимает (не считая кабинета Туполева и кухни), и обхватить ее одной камерой полностью невозможно.

Но мне повезло. Андрей установил наблюдение за углом, в котором стоял телевизор и горка с хрусталем. (Или не повезло? А просто профессионализм сыщика сработал?) Так что теперь я могла лежать со всеми удобствами и даже развлечениями. Вот только пистолет мешает… Он впечатался в пузо и давил на внутренности.

Пришлось накрыться пледом и начинать возиться, «устраиваясь поудобней»: подлый пистолет прилип к коже, сполз почти в трусы и никак не хотел вылезать из-под ремня.