Клятвы, данные под давлением, не многого стоят, тут грех не большой. Попрошу Туполева быть осторожным и рассудительным и умою руки…

А если ни подполковник, ни Туполев не вычислят врага?! Если тот останется в тени и станет мстить?!

Мне что, всю жизнь за маму, сестру, отчима и всех Туполевых переживать?!

О Боже, дай мне силы и разумения! Направь и образумь!

Поднимаясь по прибрежному склону к калитке в железной ограде, я споткнулась о едва заметный стык каменных плиток и подумала: «А если все-таки любовница?!»

В саду под старыми деревьями сидели Ирина Яковлевна и Раечка. Дамы устроились за широким деревянным столом на лавках, Раиса Игнатьевна читала вслух газету, свекровь – не выносящая очков на  своем носу – внимала.

«Тимофей спит?» – удивилась я и, постаравшись не попасться на глаза двум воплощениям укора, проскользнула к дому Ульяны. Теплому, светлому и необыкновенно уютному. Прошла по небольшому холлу и, услышав доносящиеся со второго этажа голоса, поднялась наверх.

Ульяна и Тимофей сидели на толстом ковре в детской и составляли из кубиков стену игрушечного дома.

– Привет, – тихо поздоровалась я. – Тебя уже отпустили?

– Привет, – улыбнулась девушка и посмотрела на меня светлыми до прозрачности, широко распахнутыми голубыми глазами.

Ульяна у нас – красотка. Тонко-костная, с длинными ногами и хорошей грудью. Густые льняные волосы она убирала в косу, и если не наносила макияж, то в свои двадцать девять лет выглядела практически школьницей. Называть ее женщиной просто язык не поворачивался. Тяжелая жизнь совершенно не наложила на нее отметин, не избороздила морщинами гладкий лоб, не втянула губы в щучью пасть. Ульяна всегда была ровно приветливой и… естественной, что ли.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – просто ответила Тимофеева мама.

– Какой диагноз?

– Отравление, – отмахнулась она. – Надо было еще дома промывание сделать и никуда не ездить.

В голове моей тихо затренькал будильник интуиции, в усталых мозгах вновь заворочались, проснулись мысли и без всяких приказаний двинулись в нужном направлении. В сторону расследования.

Я села, подогнув ноги, рядом с домиком из кубиков и задала вопрос:

– А что ты вчера ела? Чем могла отравиться?

Ульяна приподняла в недоумении худенькие плечи:

– Сама удивляюсь. Ела суп. Вместе с Тимофеем. Потом… доела его овощное пюре из баночки…

– Доела? – перебила я. – А банка давно открытая стояла?

– В том-то и дело, что нет! Я ее только вчера открыла, Тиме вкус не понравился, и я доела ее сама.

– А потом? Что ты ела потом?

– Не потом, – потупилась девушка, – а до этого. В городе ела шаурму.

– Ты ездила в город? Когда?

– Днем. Часа в четыре. Как думаешь, могла я отравиться плохим мясом и почувствовать это семь часов спустя?

– Не знаю. – Я покачала головой. – Сомнительно. А суп? Ты ела свежий суп?

– Конечно! – уже немного раздраженно ответила Ульяна. – Я и Тимофей. Куриный суп со… Ой, Софья, я себе сметаны положила, а Тимофею нет!

– Надо эту сметану отдать на экспертизу, – безапелляционно заявила я.

– Зачем? – Тонкие брови Ульяны взлетели почти до роста линии волос. – Выбросить, и все.

Я прикусила язык, взяла кубик и возвела недостающий угол, как оказалось, гаража для крохотной пожарной машины.

И Тимофей разозлился – ему не нужна была помощь, – развалил гараж шлепками ладоней.

– Тима, Тима, тише, – забормотала Ульяна, – Соня хотела тебе помочь…

Я пересела подальше от кубиков, взяла плюшевую собачку и, покручивая ее в руках, потупилась:

– Ульяна… мне надо кое-что тебе рассказать… Не знаю, как начать…

– Не надо, Софья, – мягко перебила меня отставная любовница моего мужа. – Ирина Яковлевна мне все рассказала…

«Кто бы сомневался!»

– Я не хотела ничего…

– Прошу тебя, Софья! – чуть повысила голос Ульяна. – Не надо никаких объяснений! Все в порядке.

Порой добродушие этой молодой женщины сводило меня с ума своим совершенством. Просто приканчивало и разоружало.

Почти не веря в такую искренность, я подняла на нее глаза, Ульяна только закусила губу и помотала головой – молчи, молчи.

И как Назар мог променять такую женщину на ураган в юбке?!

– Спасибо, – пробормотала я.

– Не за что, – прозрачно улыбнулась Ульяна и перевела разговор: – Вы сегодня идете на презентацию отеля?

Я пожала плечами:

– Идем, наверное.

И девушка тут же вскочила на ноги и всплеснула руками:

– А прическа?! Ты вызвала парикмахера или записалась в салон?

– Нет. – Совершенно забыв, я пропустила час приема у одного из лучших  стилистов нашего города. Не до причесок мне сегодня было. Я устраняла последствия тектонических сдвигов на Среднерусской возвышенности.

– Ну как же так, – огорчилась Ульяна и тут же встрепенулась. – А ну-ка, давай садись на пуф, я мигом тебя причешу!

Бог мой. Ей донесли «добрые люди», что я беспечно оставила ребенка без присмотра возле воды. А она – давай садись, я буду делать тебя красивой.

– Спасибо, Ульяна, не стоит. – Пытка благородством становилась совсем уж нестерпимой. – Мне что-то не хочется…

– И не говори. Ты – жена  Туполева! Ты должна выглядеть лучше всех! Тимка, сейчас мы будем делать из Сони принцессу.

Не знаю почему, но беспримерное великодушие Ульяны внезапно поставило меня в жесткую оппозицию. Подействовало как струя чистого кислорода на медленно тлеющее полено и взорвалось вопросом. Гадким и неуместным.

– Неужели ты не ревнуешь?!

Ульяна, уже уходившая в свою комнату за расческой, лаком и шпильками, медленно повернулась, посмотрела на меня пристально и ответила просто:

– Конечно нет.

Мы никогда не выясняли между собой, у кого хвостик круче загнут, не вели задушевных бесед и взрывоопасные места обходили с осторожностью опытных минеров. Мы чинно состояли в сомнительном родстве, делили кров и переламывали хлеб.

– Почему?! – вскинув подбородок, вопрошала я.

– Потому что это бессмысленно. Я получила больше, чем рассчитывала.

Я, злясь на саму себя, упрямо выставила лоб и продолжила переть безмозглым тараном:

– И тебе этого хватает?

Ульяна подошла ближе, положила теплую ладонь на мое острое злое плечо и, немного наклонив голову, заглядывая в лицо, произнесла:

– Он бы никогда на мне не женился, Софья.

– Туполев?! – фыркнула я. – Из-за твоего прошлого?! Да он плевать на него хотел!

– Он не любил меня, Софья. А тебя он любит. И хочет, чтобы ты была рядом. Красивая. Ты нужна ему. – И улыбнулась. – Так я иду за расческой?

Через полчаса, причесанная и похорошевшая, я стояла у двери на улицу и ждала ответа на вопрос:

– Ульяна, а ты вчера в город без охраны ездила?

– Конечно нет, – спокойно объясняла девушка. – Конечно с охраной. Зачем ребят под головомойку подставлять? Со мной были Сережа и Игорь-шофер.

– Они тоже ели шаурму?

– Нет. Только Игорь. Когда я вернулась из «Детского мира», шофер ел шаурму, и я попросила принести мне тоже. Она так вкусно пахла…

– Понятно, – кивнула я и, помахав рукой Тимофею «чао-чао», пошла к себе. Ждать, когда за мной приедет Туполев и мы отправимся поздравлять его приятеля с открытием отеля. Обычно в пятницу муж приезжал из офиса немного раньше, и я надеялась, что время для серьезного разговора у нас будет.

Но я ошиблась. Назар позвонил в половине шестого из кабинета и коротко сообщил:

– Я задержусь. Езжай без меня, тебя отвезет Игорь. Встретимся прямо там.

Ничего необычного в подобном предложении не было. В офисе Назар держал чистые рубашки и пару костюмов и зачастую приезжал на какие-то тусовки прямо с работы.

– Ты будешь вовремя? – все же уточнила я. – Или мне тоже немного задержаться?

– Я буду вовремя. Приезжай.

И все. Занятые мужчины редко находят моменты, чтобы поговорить с женой в стиле «нежно целую, дорогая». Им тяжело переключаться.