— Мы же недавно виделись.

— Ты что, хочешь сказать, что не рада меня видеть? — позволил себе усомниться Аарон.

— Смотря с какой целью ты пришел.

— А ты как думаешь? После того что снова случилось между нами, неужели ты думаешь, что я позволю тебе уйти? — Сощурившись, он посмотрел на нее долгим взглядом.

— Если ты думаешь, что я снова стану твоей любовницей…

— Да что с тобой? Я же сказал, что женюсь на тебе.

— Ты не просто сказал, ты был уверен, что я распахну тебе свои объятия после того, как ты так поступил со мной! — В ней вдруг заговорила старая обида.

— Тэлия, не начинай сначала, — он сжал ее тонкие пальцы. — Ты знаешь, почему я женился на Джинни. Как знаешь и то, что наш брак не заладился, потому что у меня на уме была только одна женщина, чьи руки я готов сейчас целовать. И не только руки, — лукаво добавил он, прильнув к ее губам долгим чувственным поцелуем.

От одного его прикосновения ее колени превратились в желе, а тело стало безвольным и послушным в его руках.

Впрочем, так было всегда, печально призналась она себе.

Аарон был единственным мужчиной, в чьих объятиях она была готова забыть свою гордость и простить все его прегрешения.

Проклятье! Да она даже готова простить ему женитьбу на женщине, которую выбрала его мать, и которая состоялась всего через полтора месяца после их разрыва! И то, что от этой женщины у него родился сын, который на самом деле должен был быть ее!

Все эти мысли разом ее покинули, когда он вытащил из кармана джинсов бархатную коробку.

Она вся затрепетала, когда он опустился перед ней на колено и, склонив голову, смиренно сказал:

— Тэлия Гибсон, вы окажете мне великую честь, став моей женой.

Она молчала, не в силах вымолвить ни слова. Это было так старомодно и романтично и совсем не похоже на Аарона Труэно, которого, как думала, она успела выучить вдоль и поперек за эти долгих одиннадцать лет. Оказывается, как иногда приятно бывает ошибиться!

Когда она открывала коробку, ее руки дрожали. Она откинула крышку, и в глаза ей ударил слепящий блеск, отразившийся от безупречно ограненного бриллианта в окружении четырех мерцающих рубинов. Кольцо изумительно дополняло браслет на ее запястье.

— Аарон, — только и смогла прошептать она, поднимая на него сияющие глаза. — Это же целое состояние.

— В общем-то ты недалека от истины, — признал Аарон, поднялся с колен и обнял ее за талию.

— Но…

— Я отказываюсь отвечать на любые вопросы, пока не услышу ответ, за которым я сюда, собственно, и пришел. — Он взял ее за подбородок, заставляя ее смотреть прямо в глаза. — Ну так как, Тей, ты выйдешь за меня замуж?

Тэлия еще сомневалась, хотя ее сердце кричало «Да! Я согласна! Согласна!», но вместо этого непослушными губами тихо спросила:

— А как же твоя мать?

Он дернулся, как от удара, и сжал зубы.

— Она пока ничего не знает.

— Но мы ведь не сможем скрывать это от нее? — допытывалась она.

— Когда я поставлю ее перед фактом, она не сможет не признать нового члена нашего племени. — На его скулах заходили желваки.

— Значит, твое мнение неизменно и ты по-прежнему настаиваешь на том, чтобы я изучала вашу культуру и язык?

Она тряхнула головой, сбрасывая его руки. Да, чудес не бывает: перед ней все тот же Аарон Труэно, упрямый и своевольный тип. Которого, к сожалению, она любит всем сердцем.

— Тей, послушай. — Его голос смягчился. — Ты сама понимаешь, что не сможешь игнорировать тот факт, что я другой. Чем раньше ты примешь меня таким, какой я есть, тем лучше будет для всех.

— Я-то принимаю тебя таким, какой ты есть, — бросила она. — Это ты и твоя семья не хотят признать меня такой, какая я есть.

Аарон взял ее руку и надел кольцо на палец. Оно пришлось ей впору.

— Как тебе удалось так верно угадать мой размер?

В прозвучавшем вопросе она вдруг с удивлением узнала своей голос.

Аарон усмехнулся.

— Ты меня обижаешь, дорогая. Я знаю каждую впадинку, каждую родинку, каж…

— Дальше можешь не продолжать, — поспешно сказала она, неожиданно смутившись, и тут в ее голове молнией сверкнула одна мысль. — Если я правильно поняла, никто из твоих родственников не будет знать, что мы женаты, пока ты сам им этого не скажешь?

Он кивнул и нахмурился, догадываясь, куда она клонит.

— Значит, — нахмурившись, продолжала она, — на нашей свадьбе никого, кроме нас, не будет? Свидетели не в счет, — опередила она его, заметив, как он раскрыл рот, чтобы возразить.

Аарон еще сильнее нахмурился, но по-прежнему не раскрывал рта, ругая себя на чем свет стоит. Конечно же, она обиделась!

Нужно было просто поставить ее перед фактом, мелькнула запоздавшая мысль.

— Ты меня стыдишься, — констатировала она и рванула кольцо с руки.

— Ну зачем ты так? — Аарон накрыл ее руку своей.

— А как, по-твоему, я должна это понимать? — выкрикнула она в сердцах ему в лицо.

— Тей, послушай… Да не вырывайся ты так! — он легонько встряхнул ее за плечи и заставил смотреть прямо в глаза. — Тей, пожалуйста, ты должна меня понять. Я сейчас уйду, а ты подумай и все взвесь. Когда ты успокоишься, поймешь, что я прав. Но если ты хочешь, мы можем устроить свадьбу…

— Убирайся!

Она всхлипнула, не в силах больше этого выслушивать. Опять, опять он ее оскорбил! А она… она ведет себя как… как безнадежно влюбленная женщина. Тэлия расплакалась.

Аарон попытался было ее утешить, но она только закрывала лицо руками и просила оставить ее в покое. Он беспомощно смотрел на ее слезы и не переставал казнить себя.

Может, дать ей выплакаться? Когда она успокоится, он объяснит ей, почему так поступил.

Все упиралось в то, как воспримут эту новость его мать и родственники, особенно тетя Линн. Она не одобряла жену Фандера Кэрри и не никогда не скрывала, что разочаровалась в своем племяннике, когда он развелся с Джинни. В общем-то сейчас ему уже не было дела до того, что она о нем подумает. Он только боялся, что тетя Линн откажется прийти на свадьбу и настроит всех против Тэлии. Конечно, и Фандер, и Кэрри, и Дилан, все они придут, но это будет не совсем то. Как он объяснит отцу и брату Тэлии, почему на свадьбу не пришла его мать?

Когда слезы прекратились, Тэлия почувствовала себя немного лучше. Она оглянулась, но Аарона рядом не было. Ее взгляд упал на палец, где совсем недавно красовалось ее самое настоящее обручальное кольцо. Она разжала кулак и увидела, что все это время сжимала его в руке. Тяжело вздохнув, она направилась на кухню и, едва переступив порог, была вынуждена схватиться за косяк, чтобы не упасть.

— Ты в порядке? — тихо спросил Аарон.

Он не ушел!

Кровь быстрее побежала по жилам. На бледное лицо вернулся слабый румянец.

— Почему ты не ушел? — охрипшим от слез голосом спросила она.

— Не мог оставить тебя в таком состоянии, — он пожал плечами. — Я заварил для нас чай. Может, поговорим?

— Разве мы не все обсудили? — горько спросила она, опускаясь на стул.

— Давай я приготовлю чай? — предложил он.

— С лимоном, — попросила она.

На его лице показалась слабая улыбка.

— Ну, об этом ты могла бы и не упоминать.

Тэлия следила, как он хозяйничает на ее кухне, и это напомнило ей, как он готовил яичницу перед тем, как они уехали из города по делу, которое закончилось так неудачно. Она опять подумала о том, что он — единственный мужчина, которого она знает, кто гармонично смотрится не только в офисе, но и на кухне и… и в ее жизни.

— Я выйду за тебя замуж, — она подняла голову и попыталась улыбнуться.

Все правильно. Она любит этого мужчину и будет за него бороться. И с его семьей и со всем миром, если это потребуется.

Аарон неловко замер, но уже в следующую секунду его плечи расслабились.

— Свадьба будет такой, как ты скажешь, — добавила она.

Аарон почувствовал угрызения совести. А он хотел поставить ее перед фактом, обмануть в день их свадьбы! Он молча помолился всем богам, которые этого не допустили. Поставив перед ней дымящуюся кружку чая с лимоном, он ласково сказал: