— Проследи, чтобы она сдала кровь на анализ.

Рино кивнул в знак того, что понял странный для нее приказ отца. От наступившего затем молчания девушке стало не по себе.

— Здравствуй, папа, — едва слышно прошептала она.

— Скоро узнаем, можешь ли ты так называть меня. — Слова выходили медленно, с трудом и оборвались душившим его кашлем.

В палате снова повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь мерным гудением приборов. Он хочет проверить кровь. Кейтлин была ошеломлена услышанным.

Приложив ко рту маску и сделав несколько глубоких вдохов, Джесс облегченно закрыл глаза. Потом он продолжил, от слабости проглатывая слова:

— …Моя кровь… унаследуешь половину «Броукен Би». Или все получит Рино. — Силы покинули его, и он стал беспомощно хватать ртом воздух. В палату стремительно вошла медсестра. Рино тронул Кейтлин за локоть, приглашая выйти, но она воспротивилась.

Даже в состоянии шока она почувствовала, как его прикосновение наэлектризовано. Когда он во второй раз попытался вывести ее из палаты, она оттолкнула его руку и вышла, но тут же прильнула к стеклу, глядя, как медсестра хлопочет возле отца.

Кризис миновал, показания приборов снова стали ритмичными. Медсестра вышла к ним.

— Он уснул. Приходите через пару часов, — и она чуть улыбнулась им обоим.

Помедлив мгновенье, Кейтлин вышла. Рино последовал за ней.

За дверью она горделиво выпрямилась и направилась к лифту. Взгляд ее был язвительным, но внутри ее разъедала закипающая лава гнева. Она снова почувствовала себя маленькой девочкой, брошенной в пучину отцовской враждебности.

Подойдя к лифту, Кейтлин ткнула пальцем кнопку, но та не загорелась, тогда она стала давить на нее с силой, пока не вспыхнула лампочка.

— Лаборатория внизу.

Девушка вздрогнула от неожиданности, услышав голос сводного брата за спиной.

— Оставь меня в покое, — быстро ответила она, еле сдерживая гнев.

Лифт наконец приехал. Кейтлин отступила, пропуская выходящих людей, затем вошла. Рино не отставал от нее.

— В завещании говорится, если ты откажешься от анализа крови, то автоматически лишаешься всего. — В голосе Рино ясно слышались жесткие нотки.

Девушка саркастически продолжила:

— И если законная наследница потерпит неудачу, хозяином «Броукен Би» станет Рино Дюваль. — Она повернулась, чтобы взглянуть на его реакцию. Однако колкость, казалось, не произвела никакого эффекта на Рино. Кейтлин захлестнула волна негодования.

Боже, ну почему этот человек — со своей матерью и пакостным братцем — так легко завоевал любовь и уважение ее отца? Эти чужие в сущности люди значили для Джесса гораздо больше, чем родная дочь.

Дювалям достанется все, что еще недавно принадлежало ей. Нет, она не может потерять «Броукен Би» — последнее, что у нее осталось. Хоть малая часть собственности ее отца останется у нее. И она будет счастлива, если Джесс, умирая, будет знать, что ему не удалось лишить ее всего.

И все-таки, даже если анализ докажет, что она дочь Джесса, от него Кейтлин получит только половину ранчо. Половину!Он не упомянул ни о земельных участках, ни о нефтяных холдингах, ни о других компаниях, созданных им за долгие годы.

Девушка никак не могла справиться с захлестнувшими ее эмоциями.

…Моя кровь… унаследуешь половину «Броукен Би»… Или все получит Рино.

А вдруг окажется, что Джесс Бодайн не ее отец? Тогда Дюваль завладеет всем и ничего нельзя будет сделать. Кейтлин уставилась в дверь лифта.

Воспоминания о матери были смутными. Она помнила красивую, любящую, темноволосую. Но черты лица Элейн Чэндлер-Бодайн размыло временем. Девушка воскресила в памяти день ее похорон. Отец велел тогда выкинуть вещи покойной жены и убрать все ее фотографии. Стоило Кейтлин заплакать, как Джесс набрасывался на нее с бранью.

Как любой восьмилетний ребенок, она была поражена и напугана внезапной смертью самого близкого и родного человека. Но больнее всего было то, что отец не утешал ее, а даже запрещал произносить имя Элейн в его присутствии, что еще более усиливало ее горе.

Кейтлин отчетливо помнила те дни, недели, месяцы, что последовали после ее смерти, тс ужасные головные боли, ночные кошмары и щемящее чувство тоски, которое носила в себе со дня похорон. Но невыносимее всего было одиночество: девочка как маленькое привидение бродила по дому в поисках любви и понимания.

Именно тогда она подружилась с двоюродной сестрой Мэдисон, которая тоже осталась без матери. Правда, ее мать просто устала от материнского бремени и сдала дочь на попечение бабушки в Коултер-Сити. Кейтлин очень жалела сестру, ведь от нее отказалась мама, а это гораздо хуже смерти, считала она. Но с другой стороны, у Мэдисон оставалась надежда на встречу.

Клара Чэндлер, бабка Кейтлин, была почти так же, как Джесс, сурова и строга с девочкой. Подружки нашли утешение и опору друг в друге. Будучи одногодками, они стали неразлучны, как близнецы.

Но их дружбе пришел конец, когда погиб Бо, в которого Мэдди была влюблена по уши. И, как все вокруг, она решила, что Кейтлин виновата в его смерти…

— Приехали. — Голос Рино развеял туман воспоминаний. Девушка не сразу поняла, что лифт остановился. — По коридору направо.

Следуя в том направлении, куда указал сводный брат, она чувствовала, что с каждым шагом в ней разрастается страх. За свою жизнь девушка прошла через много испытаний, устроенных отцовским равнодушием и враждебностью. Выдержит ли она это, последнее?

Кейтлин окунулась в раскаленный техасский вечер. Взятая напрокат машина стояла в стороне от главного входа в больницу. Девушка пошла к ней, вынимая из сумочки солнцезащитные очки, которые всегда надевала, когда садилась за руль.

Интересно, куда пропал Рино? Он исчез после того, как она заполнила бланк и ее повели в процедурную, чтобы взять кровь.

Сначала Кейтлин думала побродить вокруг больницы и дождаться пробуждения отца. Но, поразмыслив, решила уехать. Совершенно очевидно, что он примет ее так же холодно, как и сорок минут назад. Если Джесс Бодайн за двадцать три года не проникся любовью к единственной дочери, то оставшиеся несколько часов ничего не изменят.

Снова подступили тягостные воспоминания о смерти матери, но она решительно отогнала их прочь. За последние годы Кейтлин научилась управлять своими чувствами. Небольшие жизненные затруднения не страшили больше. Да, ее слегка огорчила грубость умирающего отца, но она не приняла ее близко к сердцу.

Сев в машину, Кейтлин снова вспомнила о двоюродной сестре. Они были так близки, делились друг с другом последним, веселились, когда Мэдди приезжала в «Броукен Би» или Кейтлин навещала бабушку в Коултер-Сити. Никому не было до них дела, и они подолгу бродили по полям, бегали на дальние пастбища и резвились в свое удовольствие.

Самым страшным наказанием для Кейтлин после гибели Бо стала не разлука с «Броукен Би», а резкое и безоговорочное отчуждение сестры. Мэдди одна знала, как Кейтлин страдала из-за своей ревности к любимчику отца, Бо, и не стала даже слушать объяснений, сразу решив, что именно из-за ревности Кейтлин не спасла его.

Тоска снова начала овладевать Кейтлин. Кроме Джесса и пропавшей тетки Розалинды, двоюродная сестра была ее единственным родным человеком.

Выехав с парковочной площадки, девушка увидела над дорогой большой указатель направлений в другие штаты. Может, забрать вещи из мотеля и переночевать в Сан-Антонио, мелькнуло у нее в голове, а завтра первым рейсом улететь в Монтану?

Ясно, что отцу осталось немного. Счет идет на часы. Похоже, она действительно не его дочь. Ведь не может человек ненавидеть собственного ребенка!

Уехать бы поскорее и забыть навсегда о Джессе Бодайне и обо всем, что с ним связано, как о страшном сне. Здесь ее ничто не держит, даже «Броукен Би». Пусть все достанется Рино… Нет, не может она потерять ранчо. Эта мысль заставила ее вернуться в мотель.

Что бы там ни было, «Броукен Би» оставался ее домом. Она скучала по этому прекрасному краю, раскинувшемуся на сорок тысяч акров под бесконечным техасским небом. Да, в Монтане красиво, но в Техасе все свое, родное. Ранчо, на котором девушка работала сейчас, не могло сравниться с «Броукен Би», которое она любила всем сердцем.