— Благодарю. Вы тоже хорошо выглядите.

Он потер шею.

— Сегодня я съездил в городской дом и принял душ. А после даже слегка подровнял волосы. Подумал, что пора выглядеть цивилизованным.

Брук он нравился в любом виде, будь то небритый фермер или опрятный доктор.

— Почему бы нам не прогуляться? Побудем туристами, — предложила она, надеясь, что на публике ей будет легче сохранить контроль над своими эмоциями.

Джед взглянул на дорожку, идущую вдоль реки.

— Что ж, давай пойдем туда.

Брук пристроилась было слева, но он, бережно взяв за плечи, передвинул ее на правую сторону.

— Так безопаснее, — объяснил он свой поступок. — Ты слишком привлекаешь внимание. В такое время суток это не всегда безопасно.

Брук почувствовала себя слабой женщиной, прячущейся за широкими мужскими плечами.

— Как благородно, доктор Грейнджер, — улыбнулась она.

Он остановился и взглянул ей в лицо.

— Меня зовут Джед. Нет ничего плохого в том, что ты будешь называть меня просто по имени. Джед. Запомнила?

Разве она может забыть, как его зовут?

— Хорошо, Джед. Теперь ты доволен?

— Я работаю над этим.

Некоторое время они шли молча. Тишина нарушалась только шумом, доносящимся из открытых дверей ресторанчиков и клубов.

— Итак, сегодня вся твоя семья собирается вместе, — наконец нарушил молчание Джед.

Брук нахмурилась:

— Да. Все будет как обычно. Мама начнет опекать меня, как будто мне десять лет, а папа будет смотреть на часы, боясь опоздать на игру. Потом мама и Мишель непременно поругаются. Мама начнет упрекать сестру за то, что она до сих пор не нашла приличного мужчину и не вышла замуж.

— А разве тебя это не касается? — спросил Джед.

— Нет.

— Но почему?

Здесь все слишком запутано, подумала Брук, а вслух ответила:

— В основном из-за астмы, хотя мама никогда в этом не признается. Я была болезненным ребенком, и она посвятила свою жизнь тому, чтобы укрыть меня от опасного внешнего мира. Убедить ее не делать этого невозможно. Поэтому я просто смиряюсь с маминой заботой и занимаюсь своими делами.

— Она боится за тебя.

— Да. У моей бабушки тоже была астма, и она умерла сравнительно молодой.

— Но сейчас другие времена. Медицина сделала громадный шаг вперед.

— Моя мама испытывает чувство вины за то, что я родилась такой. — Бросив взгляд на Джеда, Брук заметила на его лице улыбку. — Это забавно? — спросила она.

— Нет, просто знакомо.

Драматическим жестом Брук приложила руку к груди.

— Только не говори мне, что твои родители тоже испытывают чувство вины.

— Просто похожая ситуация. Мои родители тоже предопределили мой путь с самого рождения. Я обязан был стать врачом. Продолжить семейную традицию. Бог знает, что бы случилось, если бы я решил стать кем-либо еще. А мог бы. В годы юношеского максимализма я хотел пойти в десантные войска.

Брук с трудом могла представить такое. Рядовой Джед.

— Так твой отец тоже был врачом? — с любопытством осведомилась она.

— Да, и мой отец и дед были одними из самых лучших врачей.

— И это подстегивало тебя.

Брошенный на нее удивленный взгляд говорил о том, что Джед не ожидал от нее такой проницательности.

— Это сыграло роль, — согласился он. — А еще то, что я люблю свою профессию. И всегда видел себя только врачом.

— Хочу сказать, что ты достойно продолжил династию. Ты стал великолепным хирургом. Лучшим в городе, а может, и во всем штате.

Джед неожиданно свернул под арочный мост и остановился, прислонившись спиной к стене.

— Что-то с ногой? — встревожилась Брук.

— Нет. Просто я думаю, что нам стоит взять паузу, — ответил он.

Она не поняла, что он имеет в виду, но послушно встала рядом. И вновь между ними повисло молчание. Брук размышляла о том, что больше не может относиться к Джеду как к доктору Грейнджеру, светилу медицины. Рядом с ней находился мужчина из плоти и крови. Мужчина, привыкший скрывать свои истинные чувства, свою ранимость. И человек, который потерял все.

— Я хочу объяснить свое поведение вчера вечером, — прервал Джед затянувшуюся паузу и, помолчав еще немного, словно собираясь с мыслями, продолжил: — Я всегда добиваюсь того, чего хочу. Иду к цели напролом. Так было всегда, и меня это устраивало. Теперь я хочу измениться, потому что встретил тебя.

— Но я не желаю, чтобы ты менялся. Тем более из-за меня, — ответила Брук дрожащим от волнения голосом. — Наоборот, я восхищаюсь твоим упорством.

— Прошлым вечером я мог навредить тебе. Я грубо флиртовал с тобой, зная, насколько отрицательно ты относишься к такой настойчивости. Прошу меня извинить.

— Послушай, Джед, — покачала головой Брук. — Я уже большая девочка. И поверь, умею постоять за себя. Вчера я сама не хотела тебя останавливать.

Он не смог скрыть довольную улыбку.

— Ты меня не обманываешь?

— Нет. Иначе я бы просто сбегала к машине за бейсбольной битой.

Он поднял лицо к небу, на котором загорались первые светлячки звезд, и рассмеялся.

— И почему меня это не удивляет?

— Потому что ты понимаешь меня больше, чем догадываешься.

И больше, чем собиралась открывать ему сама Брук.

— Я хочу узнать тебя еще лучше, — пылко произнес Джед, беря ее руки в свои. — Ты позволишь?

— Посмотрим.

Брук не могла обещать ему большего. Она все еще боялась, что, подпуская его ближе, совершает ошибку. Но ее как будто несло неуправляемым течением событий.

— Ты когда-нибудь каталась на этом? — он кивнул в сторону речного такси, как раз проходившего под мостом.

— Однажды. Я спешила, и мне показалось, что будет быстрее, если я проеду одну остановку на речном такси. Но поездку по всему маршруту никогда не совершала.

— Хочешь попробовать?

— Конечно, — пожала плечами Брук. — Почему нет? Это может быть забавным.

Взявшись за руки, они отправились к речной станции. Ощущая захват пальцев Джеда, Брук с удовольствием думала о том, что упорная работа дала положительный результат. Его ладонь еще не могла полностью сжиматься, но это было всего лишь вопросом времени. Указательный палец так и остался неподвижным.

Следует ли ей сказать о своих подозрениях сейчас? Нет. Она не хотела расстраивать Джеда, когда он в таком хорошем настроении. Лучше выбрать момент позже.

Джед купил билеты. Речное такси уже стояло у причала, и они зашли на судно. Кроме них там находилась семейная пара с двумя маленькими детьми. На следующей остановке семейство вышло, оставив Джеда с Брук наедине.

Речное такси вновь полетело вперед, оставляя за собой пенный след. Они сидели на корме, тесно прижавшись друг к другу. Рука Джеда нежно поглаживала плечо девушки. Она чувствовала жар его пальцев даже через плотную ткань жакета. Еще несколько дней назад такое было невозможно — Брук просто оттолкнула бы его. Но сейчас она была абсолютно счастлива и расслаблена, наслаждаясь каждым прикосновением.

У нее слегка кружилась голова. И она сама не знала, что было тому причиной — романтическая обстановка, едва заметный запах его одеколона или присутствие рядом мужчины, которым она восхищалась.

Ласки Джеда становились все настойчивее. Он уже принялся поглаживать ее грудь. Брук задрожала.

— Тебе холодно? — прошептал он.

Ноябрьский вечер и вправду был прохладен. Но Брук не заметила бы холода, даже оказавшись на северном полюсе.

— Да, немного, — сказала она, прекрасно понимая, что дрожь была вызвана возбуждением.

Джед снял с себя пиджак и накинул ей на плечи. Затем наклонился и поцеловал ее в губы.

— Счастливого дня рождения, Брук, — сказал он.

— А знаешь, — прошептала она в ответ, — я уже счастлива.

Он снова приник к ее губам. Поцелуй обещал быть долгим и страстным. Но Джед быстро отстранился.

— Ты сводишь меня с ума, — хрипло пробормотал он, — но, если мы продолжим в том же духе, нас арестуют за оскорбление нравственности.

Брук уже не волновало, что их кто-то может увидеть. Никогда в жизни она не испытывала такого возбуждения.