— Полагаю, у вас есть занятия поинтереснее, чем красить старый дом.

— Да, в общем-то, нет. По крайней мере, после работы.

Она удивленно приподняла брови.

— А ваша жена возражать не будет?

— Я не женат. — Раз уж спросила она, он тоже может поинтересоваться. — А как вы? Замужем?

— Слава богу, нет.

— Простите, что спросил.

— Случается, мистер Миллер, что для женщины муж, дети и ирландский сеттер — не самое важное.

— Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Но есть же в вашей жизни что-то кроме работы.

— Да, есть разные дела. Но ничего такого, что имело бы для меня важное значение.

— Или никого?

— Нет, — твердо произнесла Эрин.

— Ужасно, мисс Брейли. Это действительно ужасно!

— Не жалейте меня, мистер Миллер. Я справляюсь.

О да, жалость здесь неуместна. Она не из тех женщин, которых стоит жалеть. Он встретился с ней взглядом. Большая ошибка.

— Зовите меня Зак. Если мы оба сейчас свободны, может, перекусим вместе? Я знаю неплохое место.

Эрин вздохнула:

— Звучит заманчиво, но, боюсь, я то как раз занята.

Он, наверное, уже в ресторане. Чувство жгучего разочарования охватило Зака, но он не мог так просто сдаться.

— Кто-то особенный?

— Да, я обедаю со своим отцом.

Зак резко выпрямился.

— Вы с ним так близки?

Мгновенно ее глаза превратились в две ледышки.

— Это обязательный еженедельный обед, вот и все.

Зак удивился внезапной смене ее настроения, но счел за лучшее не углубляться в этот вопрос. Он слишком хорошо знал, сколь сложными могут быть отношения между ребенком и родителями. Сам он ненавидел отца до сих пор, хотя тот уже умер.

— Мой отец не любит, когда его заставляют ждать, — сказала Эрин. — Так что пойдемте вниз, мист... — она улыбнулась, — Зак.

Она и святого Петра свела бы с ума этой улыбкой!

— По крайней мере кое-что мы выяснили. И вот еще что: мы говорим то, что думаем, и никаких извинений. В деловых отношениях это необходимо. — Он протянул руку. — Согласны?

Поколебавшись, она пожала ему руку:

— Согласна.

Зак погладил большим пальцем ее руку и посмотрел в голубые глаза. Уже через мгновение оба ощутили, как незримая нить протянулась между ними.

Вернувшись к реальности, он выпустил ее руку.

— Лучше надевайте перчатки, когда работаете здесь. Берегите кожу.

— Спасибо за совет, но я не такая уж хрупкая.

Господи, наверное, нет! Он пожертвовал бы недельной зарплатой, чтобы проверить это. И сезонными билетами на хоккей в придачу.

Нет, лучше уйти, прежде чем он наделает глупостей.

— Хорошо, мисс Брейли...

— Эрин!

Он ухмыльнулся.

— О'кей, Эрин. Нужно поторопиться, если не хотите опоздать на свидание.

— Вы правы. Не могу заставлять папочку ждать.

Сарказм в ее голосе не оставлял сомнений в том, насколько «желанна» для нее предстоящая встреча.

Они пошли по коридору. Эрин повернулась в нему.

— Если вы в основном закончили осмотр, почему бы вам не зайти ко мне в офис завтра? Вы могли бы принести планы и рассказать о своих предложениях.

Зак сунул руки в карманы. Вряд ли ей придется дважды повторять свое предложение!

— Утром, хорошо?

— Позже. По утрам я бываю в других приютах, а в шестнадцать тридцать у меня совещание. После него мы встретимся в зале заседаний. Там мы сможем разложить ваши бумаги на большом столе.

Зака бросило в жар при мысли о том, что он мог бы с ней сделать на этом столе. Что было в ней такого, что заставляло его забыть здравый смысл? Физическое влечение, да. Но и что-то большее. И это тревожило его. Он не хотел признаться, что ему нужно просто живое человеческое общение. Зак подозревал, что Эрин — из тех женщин, которые могут заставить его выдать самые потаенные секреты, если он не будет осторожен. Он не может позволить ей коснуться старых ран.

— В какое время?

— В шесть.

— Отлично. Я принесу обед. Любите китайскую кухню?

— Очень.

— Что предпочитаете?

— Острое, — отозвалась Эрин.

Знай она, что делает с ним, то, наверное, предпочла бы отказаться от встречи. А может, и нет. Может, она вкладывает страсть во все, в чем принимает участие. Внутренний голос твердил Заку, что он должен выяснить это.

— Пятьдесят тысяч долларов, Эрин? Это огромные деньги!

Хотя лицо Роберта Брейли избороздили морщины, а аккуратно подстриженные волосы стали почти седыми, он все еще был красивым мужчиной и выглядел гораздо моложе своих шестидесяти.

Эрин взяла бутылку портвейна и снова наполнила свой бокал, игнорируя осуждающий взгляд отца.

— Я знаю, что это большие деньги, но они нужны мне для осуществления этого проекта. У тебя есть выход на частных спонсоров. — Она старалась не показать, в каком она отчаянии. — Папа, для меня это очень важно! А ты знаешь людей, которые могут помочь.

Ее отец отложил в сторону салфетку.

— Ты зря растрачиваешь там свои силы и способности.

Разговоры с отцом всегда сводились к одному: он не одобрял ее выбор, потому что считал социальную работу изначально бессмысленной.

— Тебе пора свыкнуться с мыслью, что я не собираюсь менять в ближайшее время место работы.

— Я уже устал от твоего упрямства.

Эрин сжалась в кресле, сложив руки на коленях, как маленький провинившийся ребенок. Но в ее планы не входило ссориться с отцом.

— Если мне удастся осуществить этот проект, я получу больше удовлетворения, чем могли бы мне принести любые деньги.

— Удовлетворение не обеспечивает надежности.

— У меня бывают и другие вознаграждения, — произнесла Эрин и почему-то подумала о Заке Миллере. Да, ее гормоны явно разыгрались.

Отец прокашлялся, требуя внимания к тому, что собирался сказать.

— До сих пор твоим самым большим вознаграждением был кредит.

В этот момент Эрин хотелось возненавидеть его, но она не смогла. Несмотря на попытки вмешиваться в ее жизнь, он все-таки оставался ее отцом. От него она унаследовала уверенность в себе и изрядную долю упрямства. Сейчас ей нужны его связи, и она сделает все, даже будет унижаться, если понадобится, чтобы воспользоваться ими. Ради приюта она поступится своей гордостью. Эрин нежно коснулась руки отца.

— Ты поможешь мне?

Он высвободил руку и похлопал ладонью о стол. На лице его появилась многозначительная улыбка.

— Я мог бы попробовать. Но при одном условии.

Эрин не смогла подавить тяжелый вздох.

— Каком условии?

— Сколько потребуется времени, чтобы этот приют заработал?

— Мы собираемся закончить все через месяц.

— А сколько времени, чтобы убедиться в том, что овчинка не стоила выделки?

— Если он будет успешно работать в течение года, директора поверят, что это стоящий проект.

— Понятно. А если у тебя ничего не получится, что тогда?

Она не хотела даже думать о такой возможности, хотя, конечно, это было довольно глупо.

— Будем продолжать работать. Постараемся переместить всех, кому грозит опасность, в другое место.

Эрин молилась про себя, чтобы отец внял ее просьбам.

— Я согласен помочь тебе найти источники финансирования, если ты пообещаешь перейти на работу ко мне, когда все это провалится.

Она сжала зубы и подавила желание отказаться сразу. Нужно было совсем не уважать себя, чтобы работать в фирме отца, официально занимая должность администратора, а на самом деле — почитаемой хозяйки. С тех пор, как двенадцать лет назад умерла ее мать, он много раз говорил дочери, что она нужна ему именно в этом качестве. А со времени ее разрыва с Уорреном, который в глазах отца был идеальным зятем, он не уставал при каждом удобном случае напоминать ей, — и не всегда деликатно, — как она разочаровала его. Ничего не изменилось. Кроме Эрин.

Сейчас, больше чем когда-либо, она была намерена победить и доказать отцу, что он ошибался.

— Если я соглашусь, ты поможешь мне?