Джесса

— Как ты держишься? — спрашивает моя мама.

Я меняю положение ног подо мной, продолжая попивать вино и удерживая телефон около уха:

— Хорошо, только очень много дел.

— Ну конечно. Я так горжусь тобой. Горжусь обоими детьми. Мой сын успешный актер, а дочь совсем скоро станет ветеринаром.

Ее чувства отражаются на голосе, и я смеюсь:

— Ты плачешь?

— Нет, — всхлипывает она.

— Почему ты плачешь?

— Я просто так горжусь тобой. Знаю, что это никогда не было просто, но тебе удалось отстраниться от всего, и ты шла к своей мечте и… я запуталась, — хихикает она. — Извини.

— Все в порядке, мам. Рада, что ты гордишься мной, — и я рада, что она пропустила тот факт, что я все еще женщина с разбитым сердцем.

Мы поболтали еще несколько минут, прежде чем попрощаться, и я понимаю, что слишком устала, чтобы встать и идти в кровать. Так что я натягиваю одеяло со спинки дивана и засыпаю. Мама обычно бывает права, но в одном она ошиблась о моих мечтах. Они были не совсем такими же как в детстве. Уже десять лет в них было лицо, одно очень красивое лицо.

29 лет

— Доктор Крю, вас ожидает следующий пациент.

Я быстро заканчиваю писать и беру карту у моей ассистентки. Она начинает вводить меня в курс дела по дороге к кабинету.

— Женский пол, возраст два года, рвота, диарея, вялость, температура сорок, — Кристен останавливается, чтобы сделать вдох. — Повреждений нет.

— Естественно, — бормочу я, уже зная, что не так с собакой.

Вхожу в кабинет с улыбкой на лице и расспрашиваю владельцев, пока осматриваю явно несчастную собаку. Ее десны бледные и немного поврежденные, она поскуливает от боли, когда я прощупываю ее живот, и, поднимая хвост, вижу выделения из влагалища — последний признак.

После разъяснения хозяевам, что у их собаки пиометра, то есть инфекция в матке, и что нужна срочная операция, они смотрят на меня, как будто не могут в это поверить. Когда они спрашивают о стоимости вмешательства, я говорю, что Кристен вернется с расценками.

Пока моя помощница разговаривает с владельцами, я стою за дверью и жду одного из четырех возможных ответов. Они согласны и хотят сделать операцию немедленно. Они хотят ее сделать, но не имеют средств в данный момент и просят разрешить оплату в рассрочку. Они хотят попытаться вылечить собаку дома лекарствами, так как у них нет денег, но это невозможно, потому что без операции животное погибнет. Или они хотят использовать те деньги, что у них есть на эвтаназию, так как не могут себе позволить операцию.

Когда Кристен выходит, ее взгляд говорит, что они выбрали четвертый вариант, и мое сердце сжимается:

— Дай мне поговорить с ними. Может быть, они откажутся от собаки, — тогда я ее заберу, собака не виновата, что ее не стерилизовали.

После продолжительной беседы, для которой потребовался весь мой опыт, за полтора часа до закрытия, хозяева решают переписать собаку на клинику. Я прооперирую ее и затем найду для нее новый дом.

Пока я торопилась завершить прием посетителей, моя ассистентка взяла анализ крови и приготовила собаку к операции. Успешно проведя овариогистерэктомию [3] , мне удается спасти жизнь животного. К концу дня получается, что я работаю уже тринадцать часов и мертвецки устала.

Я испытаю оргазм, если прямо сейчас приму душ и лягу в кровать. Нажимаю кнопку подогрева сиденья и жду, когда оно станет теплым, прежде чем выехать с парковки. Проезжая уединенную часть города, мою машину начинает трясти.

— Нет, нет, нет… только не сейчас.

Машина выравнивается, и я молча благодарю Бога, что все закончилось, что бы это ни было.

В итоге, вкатываюсь на подъездную дорожку и могу уже слышать, как лают мои собаки. Не важно, каким трудным был день, насколько дерьмовым было расписание или как ужасны некоторые люди, мои собаки приносят облегчение. Они успокаивают, когда я возмущаюсь, и поднимают настроение, когда грущу.

С удовольствием приветствую их и опускаюсь на колени, чтобы дать им столько же любви, сколько они мне. В записке от человека, который выгуливает собак, говорится, что их покормили в пять, так что я выпускаю их на задний двор и играю с ними еще немного.

— Простите, ребята. Я разбита, пойдемте спать.

Они следуют за мной внутрь, и когда я выхожу из душа, все трое ждут меня в кровати.

Вместо того, чтобы молиться Господу, проклинаю его прямо сейчас, потому что застряла посреди дороги, опаздывая на работу, под проливным дождем. Я уже вызвала эвакуатор, и мои колени подпрыгивают вверх-вниз в ожидании. Сзади паркуется автомобиль, в то же время спереди подъезжает эвакуатор. Я выскакиваю навстречу водителю, подписываю бумаги и бегу назад к машине Кристен.

— Вот черт, льет как из ведра! — говорю я, вытирая воду с лица.

Моя помощница смеется:

— Ты насквозь промокла.

— Знаю.

— Хорошо, что у тебя есть запасная форма.

Она привезла нас в клинику, и остаток дня прошел без происшествий. Мне сообщили, что машина готова, и по окончании рабочего дня Кристен подбросила меня до мастерской.

— Спасибо, я ценю это.

— Без проблем.

Выхожу, и до того, как закрывается дверь, она зовет меня.

— Да?

— Я встречаюсь с подругами в «Веню» сегодня вечером. Хочешь с нами?

Обычно я одиночка. Остаюсь дома и играю с собаками или читаю. Иногда смотрю старые фильмы. Но после последней пары дней, выпить — звучит заманчиво.

— А знаешь, что? Да, звучит здорово.

Ее глаза расширяются от удивления:

— Потрясающе. Мы будем там к восьми.

— Хорошо, увидимся.

К счастью, дождь закончился раньше, но мне пришлось перепрыгнуть пару луж по дороге к зданию. Запах машинного масла и бензина ударяет в нос до того, как я вхожу, и раздается громкий колокольный звон, заставляя меня вздрогнуть. Не ожидала такого громкого звука, но предполагаю, это сделано, чтобы услышать входящего сквозь шум дрелей и моторов.

Мужчина с длинной бородой подходит к стойке администратора и спрашивает, вытирая руки о комбинезон:

— Я могу помочь вам?

— Да, я Джесса Крю. Ваши ребята отбуксировали мою машину с проколотым колесом сегодня утром.

— О, да, — он роется в бумагах, вытаскивает мою, я подписываю и расплачиваюсь кредитной картой.

Машина едет плавно как никогда раньше. Когда я добираюсь до дома, мои собачки с нетерпением уже ждут моего прибытия. Открыв заднюю дверь, чтобы они могли выйти, я переодеваюсь в штаны для йоги и веду их на прогулку.

Обычно, я бы провела остаток вечера со своими собаками. Но, несмотря на то, что мне не хочется снова оставлять их одних, я принимаю душ и одеваюсь, готовая к выходу. Я была слишком долго в одиночестве, пора уже немного повеселиться.

Где-то в шкафу у меня было черное платье, но когда я его надеваю и смотрю на себя в зеркало, то осознаю, насколько оно старомодное. Рукава со сборками и длина по колено старят меня. Я срываю с себя платье и рыщу в поисках другой одежды. Я радуюсь, когда нахожу пару старых кожаных брюк.

Чудесным образом, они все еще хорошо на мне сидят, и серебристые туфли, которые я не надевала лет сто, отлично с ними смотрятся. У меня нет подходящего верха, поэтому я надеваю бюст с кружевными лямками, майку поверх и несколько цепочек. Получается достаточно хорошо.

Я не завивала волосы, наверное, лет десять и не собиралась начинать сегодня, поэтому собираю их в конский хвост и наношу немного макияжа. Кормлю собак, перекусываю сама и беру такси до бара.

В клубе темно и шумно, но я сразу вижу Кристен. Она сидит в компании девушек, которые смеются, и заметно, что они хорошо проводят время. Я заказываю выпивку в баре и направляюсь к ним.