— Значит, он не знает, что ты совершенно не помнишь ту ночь?

— Я не смогла говорить об этом, мне было так стыдно.

— А может быть, лучше все же сказать? — предложила Шерри.

— Разве я могу нормально беседовать с человеком, который угрожает разрушить всю мою жизнь, — вздохнула в ответ Эбби. — Прости, я слишком разнылась, но меня так давно все это мучит. Можно сказать, с самого декабря. И если я доживу до ста пятидесяти лет, все равно никогда не пойму, как это произошло.

Эбби взглянула на часы.

— Уже поздно, а нам обеим рано вставать. — Она поднялась. — Спасибо за то, что выслушала, Шерри.

— Для тебя все что угодно, подруга. — Шерри проводила Эбби до двери. — Значит, ты решилась? Выйти за него замуж?

— Кажется невероятным, правда? В наше время насильно замуж не выходят!

— Во всяком случае, не так часто. — Шерри слегка улыбнулась. — Выше голову, Эб! Дюран сейчас одержал победу, но ты гораздо крепче, чем он себе представляет. Ты прошла с Ником все круги ада — и выстояла. Выстоишь и теперь.

Эбби на мгновение задержалась в двери, расправила плечи.

— Я обязана попытаться, верно? Спокойной ночи, Шерри.

— Держи меня в курсе.

— Обязательно. Спасибо.

Этой ночью Эбби спала гораздо лучше, и на следующий день на работе к ней вернулись ее обычные собранность и точность. В четверг утром в ванной она взглянула на себя в зеркало. Единственный, кто не виноват во всей кутерьме, — это ее малыш, и он или она не станет игрушкой в руках своих сражающихся друг с другом родителей. Если для того, чтобы обеспечить достойную жизнь ребенку, нужно согласиться на брак без любви — что ж, она согласна.

Но Корду Дюрану придется со временем осознать, чего она ждет от этого союза. Он, допустим, смог загнать ее в угол своими вариантами, но на этом его влияние и заканчивается.

Что она и выложит ему вечером четко и определенно.

Набирая номер домофона Корда, Эбби обратила внимание на мраморный пол в холле здания. Корд ответил сразу же:

— Эбби?

— Я внизу в вестибюле.

— Секунду, я отправлю лифт.

— Благодарю. — Эбби повесила трубку на рычаг. Почти мгновенно двери лифта открылись с мелодичным звоном.

Она шагнула внутрь и нажала кнопку пятого этажа. Не в характере Эбби было легко смиряться с тем, что ее загнали в угол, а возвратиться на, так сказать, место преступления оказалось куда более неприятным, чем она ожидала. Сбежав так поспешно из этого дома тем декабрьским утром, она, к примеру, даже не оценила великолепия итальянского мрамора в холле. Чего же она еще не помнит, что предстанет перед ней в его квартире? Абсолютно все, каждая мелочь этого запутанного положения лишала ее спокойствия.

Как там Корд сказал насчет той ночи? Что она «целиком и полностью» была его? Эбби сжала губы. Конечно, он преувеличивает. В жизни она не «растворялась» ни в одном мужчине!

Лифт быстро и почти бесшумно поднялся на пятый этаж. Эбби вышла и безошибочно направилась в сторону двери Корда, довольная, что помнит хотя бы такую малость.

Не успела она позвонить, как дверь открылась. Корд стоял в проеме, устремив на нее взгляд темных, непроницаемых глаз.

— Привет.

— Привет.

Корд отступил в сторону.

— Проходи.

— Спасибо. — Эбби проскользнула мимо него, но тут же остановилась. Прихожая… да, теперь она ее вспомнила.

— Проходи в гостиную, — обратился к ней Корд.

Она сделала несколько робких шагов сквозь арку в прихожей. К выдержанной в белых, бежевых и коричневых тонах гостиной примыкала небольшая столовая. Раздвижные стеклянные двери на противоположной стороне выходили, припомнила Эбби, на балкон. Обстановка была превосходной. Чувствуется рука мастера, подумала Эбби. Кроме того, все было ей смутно знакомо. Ее взгляд быстро охватил мебель, ковер и остановился, к ее глубочайшему смущению, на изысканно отделанной двойной двери, ведущей — она знала! — в его спальню.

— Не хочешь снять жакет? — спросил Корд.

Плотный жакет Эбби был слишком теплым.

— Да, спасибо. — Скинув жакет, Эбби протянула его Корду.

— Садись. — Он исчез с жакетом. Эбби осторожно присела в огромное жесткое кресло, покрытое кремовой буклированной тканью. Она все еще изучала комнату, когда Корд вернулся.

— Могу я предложить тебе выпить чего-нибудь?

— Нет, спасибо.

Корд предпочел сесть на диван. Устроившись, он наклонился вперед, оперся локтями на колени и сцепил перед собой ладони. Эбби взглянула на него лишь мельком и быстро отвела взгляд, но успела заметить, что на нем джинсы и темно-синий свитер. Сама она была в своей студийной одежде, поскольку прямо с работы поехала на встречу, а потом сюда. На ней был изящный деловой костюм серого цвета и фиолетовая шелковая блузка.

— Мне нравится, как ты одеваешься, — произнес Корд внезапно, так что она вздрогнула.

— Мм… Спасибо.

— Успокойся. Я нисколько не похож на того людоеда, каким ты меня представляешь.

Она с сомнением изогнула бровь.

— Не стоит обсуждать этот вопрос.

Корд откинулся на спинку дивана.

— Скажи, пожалуйста, в чем так уж не прав мужчина, желающий быть отцом своему сыну или дочери?

— Мне бы не хотелось поднимать и этические проблемы, если ты не возражаешь.

— Ты предпочитаешь перейти сразу к делу.

— Я здесь именно для этого, — с твердой решимостью произнесла Эбби.

— Хорошо, я слушаю, — негромко ответил Корд. Усилием воли он придал себе невозмутимый вид, но внутри весь дрожал от волнения. Никогда раньше он не думал о детях, отодвинув подобные мысли на будущее. Так странно, что будущее появилось внезапно, навсегда связав его с Эбби Форбс. Но их неосторожность не поломает жизнь его — их — ребенку.

Кроме того, ему нравилась Эбби. Очень нравилась. Возможно, его чувства даже превосходили симпатию — или могли бы превзойти, если бы она хоть чуть-чуть стала снова похожа на ту женщину, которую он узнал в ночь их встречи. Та женщина была особенной. Он смог бы, если бы очень постарался, распознать ее в этой, так чопорно и официально беседующей с ним сейчас в его гостиной.

Эбби медленно вдохнула. Признать полное поражение не поворачивался язык. Одно лишь приятно: сказав это, она наконец успокоится.

— Я вынуждена согласиться на… твой третий вариант, — сказала она, не глядя на него.

У Корда екнуло сердце.

— Брак?

— На определенных условиях.

— А именно? — увидев, что Эбби замешкалась с ответом, Корд вопросительно приподнял бровь.

— Мы устанавливаем точные сроки окончания нашего соглашения и предварительно четко оговариваем финансовый вопрос. В течение брака ты оплачиваешь свои расходы, я — свои. Мы не объединяем ни наши деньги, ни любое другое имущество. При разводе не предъявляем никаких финансовых требований друг другу и соглашаемся поровну обеспечивать ребенка.

— Согласен.

Эбби приподняла подбородок.

— Отдельные спальни.

Корд прокашлялся.

— Согласен.

— Мы будем жить у меня в доме — или делать вид. Ты, конечно, можешь приходить и уходить, когда тебе нужно.

— Что-нибудь еще?

— Скромная церемония.

Корд поднялся и прошелся по комнате. Потом резко остановился и взглянул ей в глаза.

— Насколько скромная?

— Сходим в городскую ратушу — и все, — холодно пояснила Эбби.

Корд сделал еще круг по комнате. Эбби украдкой наблюдала за ним, удивляясь, почему его не устраивает именно это условие.

Однако оно в самом деле его не устраивало. Уперев руки в бедра, Корд решительно объявил:

— Мне это не нравится.

— Что ж, мне плевать. Если ты думаешь, что у нас с тобой будет пышное празднество, ты сильно ошибаешься.

Корд стоял на своем.

— А если ты думаешь, что мы будем красться, как воришки в ночи, то сильно ошибаешься ты! Представь себе, я нисколько не стыжусь ни наших отношений, ни их результата. Я хочу, чтобы здесь был мой брат и мои друзья. И подумай еще вот о чем. Наша свадьба, нравится тебе это или нет, вызовет общественный интерес, так что процедура в муниципалитете просто не годится.