Теперь история была почти полной. Их на минуту прервал поданный ленч. Когда официантка ушла, Трейси вернулась к старой сказке.

— Кажется, я понимаю, что произошло потом. Джемма оказалась покинутой обоими мужчинами, и для ее родных предпочтительней был Джейс. Так?

— Да, вы абсолютно правы. Когда Джемма уже не могла больше скрывать своего положения, она выбрала Джейсона, назвав его отцом ребенка. По крайней мере он был приличным человеком. Все в долине, как я вам уже говорила, считали семейство Хатчинсов рванью, а Джейсон очень понравился ее родителям. Во всяком случае, начало лжи было положено. Грустно то, Трейси, что с годами, я думаю, бедная Джемма сама поверила в это. Она считала, что Джейсон живет где-то, страдая от любви к ней.

— Он действительно страдал. — Трейси вздохнула. — Видимо, в его жизни не было дня, когда он не любил ее.

— И это говорите вы? — воскликнула потрясенная Рейчел.

— О, меня он тоже любил, но по-другому. Теперь я уверена, что Джемма была его первой и самой большой любовью. Это не огорчает меня, Рейчел. Мы с Джейсом прожили вместе четыре хороших года. На самом деле мне очень грустно, что их отношения с Джеммой кончились так трагически.

Рейчел прищурилась.

— Почему он подарил ей ранчо? Мы с Джеммой думали, он сделал это потому, что думал, будто это его ребенок, но не хотел жениться, так же как и Гарв. А если он знал, что это не его ребенок, зачем он купил ранчо и подарил его Джемме?

— Прочтите дневник, Рейчел. Он любил ее. Его волновало ее будущее. Он действительно не мог примириться с ее неверностью. Но это не убило его чувств. Мне кажется, что он оставил за собой половину ранчо, чтобы иметь возможность следить за ее жизнью. Из финансовых отчетов он знал, что Джемма обеспечена.

Рейчел откинулась на стуле, она была тронута.

— О Господи! Какие сложные узлы завязывают люди. — Она неожиданно выпрямилась. — Что ж, я не могу гордиться своим участием в этой истории, но оно таково.

Трейси обдумывала услышанное.

— Вы сказали, что никто из Хатчинсов больше не возвращался в долину. А вы знаете, что с ними сталось?

— Вы имеете в виду Гарва? Он умер, Трейси. Об этом стало известно еще до смерти Джеммы. Удивительно, как она прореагировала — будто едва знала его.

— Она была ужасно несчастна всю свою жизнь?

— Несчастна? — Рейчел нахмурилась. — Да нет, я так не думаю. Ложь стала для нее реальностью, и в какой-то степени, наверное, Джемме нравилась роль покинутой. На бедного Слейда легла основная тяжесть всего этого. Самая большая вина Джеммы состояла в том, что она поддерживала жизнь придуманной нами истории.

Трейси грустно заглянула в глаза Рейчел.

— Вы посвятили свою жизнь Доусонам. Почему, Рейчел?

Женщина пожала плечами.

— Я задавала себе этот вопрос тысячи раз, Трейси. Сначала из-за Джеммы. А потом появился Слейд, и я полюбила его. Он в такой же степени мой сын, как и сын Джеммы. Единственное, чего я всегда хотела, — это увидеть его наконец счастливым. — Она испытующе посмотрела на Трейси. — Вы думаете, что с вами он будет счастливым?

Трейси проглотила комок, подступивший к горлу.

— Он должен узнать правду, Рейчел.

— Вы уверены, что так будет лучше?

— Это наш с ним шанс, без этого мы не сможем быть счастливы. Вы согласны?

Рейчел заколебалась, потом неохотно кивнула.

— Я только боюсь, что он ополчится против меня, — сказала она с сомнением.

Трейси вздохнула. Ее это тоже волновало.

Трейси хотелось поговорить еще немножко с Рейчел Мунли, и поэтому она решила поехать с ней на ранчо. Поскольку Слейд был в отъезде, вопрос о том, говорить ли ему правду, оставался открытым. Однако чем больше они с Рейчел обсуждали прошлое, тем очевиднее становилась для Трейси необходимость увидеться со Слейдом.

Конечно, его может настолько травмировать разоблачение тридцатитрехлетнего обмана, что он «ополчится» против Рейчел, как она это назвала. Но если Трейси удастся представить факты иначе, их разговор принесет Слейду только облегчение. В конце концов, то, что сделала Рейчел, было продиктовано ее любовью к Джемме, а не какими-то личными интересами. И он должен будет понять, что Рейчел в нем души не чает. Он не сможет сбросить со счетов все эти годы ее преданности, независимо от того, сколько ошибок она сделала в прошлом.

Целый день Трейси обдумывала ситуацию.

А вечером за обедом, в присутствии Бена, спросила:

— Слейд один на Биг-Блафе? Бен отозвался первым:

— Конечно. Он всегда остается после того, как орда отбывает, чтобы привести все в порядок. Его дружки-охотники устраивают там празднество каждый год, но, когда дело доходит до уборки, толку от них мало.

— А почему вы спрашиваете о Биг-Блафе? — насторожилась Рейчел.

— Хочу попросить Бена проводить меня туда, — ответила Трейси, выдержав взгляд Рейчел. — Лучше увидеться с ним с глазу на глаз, Рейчел.

— Да, но… — Рейчел вздохнула, она была явно напугана. — Значит, вы приняли решение?

— Не совсем. Я хочу увидеться с ним. Пока это единственное мое решение.

Бен переводил взгляд с одной женщины на другую.

— Что происходит?

Они еще не сказали Бену, что Трейси знает правду. Когда же они поведали ему всю историю, Бен был сконфужен и чувствовал себя немного виноватым.

— Хотелось бы верить, что вы не вините нас, Трейси, — слабо улыбнулся он.

— Нет, я вас не виню. Я понимаю вашу преданность: Рейчел — Слейду, вашу — Рейчел. Вы не против того, чтобы проводить меня на Биг-Блаф завтра утром?

Бен задумчиво кивнул.

— В такую погоду это не легкая прогулка. Трейси вспомнила о ребенке и о списке всех «можно» и «нельзя», данном ей доктором Лессингом. Поездка верхом в этом списке не значилась. Сильно ли она рискует? Трейси нахмурилась.

— Долли очень надежная лошадь. Как она ведет себя на снегу?

— О, дело не о Долли. Она и на снегу такая же устойчивая, как всегда. Но там холодно, Трейси.

— Как далеко это, Бен? Сколько времени туда добираться?

— Не меньше двух часов. Вы уверены, что вам этого хочется?

— Я уверена, что хочу видеть Слейда, — ответила она, обдумывая про себя детали. Чувствовала она себя гораздо лучше, и доктор Лессинг заверил ее, что она действительно в отличном состоянии. Он также посоветовал ей не менять свой обычный образ жизни и не избегать ничего, что она привыкла делать. Но двухчасовая прогулка верхом?

— А мы сможем периодически отдыхать? — спросила она.

— Отдыхать?

— Я имею в виду спешиваться и прогуливаться, просто чтобы размяться.

— Ну конечно. — В глазах Бена сквозило замешательство, оно отразилось и во взгляде Рейчел. Оба смотрели на Трейси вопросительно.

Трейси не отреагировала, она еще не была готова поверять кому-либо свою тайну.

— Мне очень хотелось бы поехать, — приветливо улыбнувшись, сказала она. — Я надеялась увидеть Биг-Блаф летом. А сейчас, когда лежит снег, там, наверное, еще красивее.

— Да, там красиво в любое время года, — согласился Бен. — Мы выедем около девяти утра, дадим солнышку немного согреть все кругом, ладно?

— И вам нужно будет очень тепло одеться, — предупредила Рейчел.

— Обязательно. У меня с собой лыжный костюм. В нем никакой холод не страшен.

На следующее утро они отправились в горы. Рейчел замотала подбородок и шею Трейси двумя шарфами, а когда Трейси завязала капюшон, от ее лица остались одни глаза. Мороз покалывал кожу, но солнце ярко светило, и было очень приятно ехать по снегу. Каждые полчаса они останавливались, слезали с лошадей и прогуливались несколько минут в этом зимнем великолепии, потом опять садились в седла и продолжали путешествие. Долли сама шла за лошадью Бена, и Трейси могла свободно обдумывать предстоящую встречу.

Дневник у нее был с собой, но она немножко нервничала, оттого что они неожиданно свалятся Слейду на голову. Он наверняка удивится.