Перебранка носила невинный характер, но все присутствующие прекрасно понимали подтекст и напряжение этого разговора. Коллектив давно уже бурлил и разделился на «ваших и наших» и посему готов был взорваться. Однако ситуацию спас маленький Барабайкин — ветеран коллектива, к мнению которого прислушивалась как одна, так и другая стороны.

— Любовь Андреевна, — весело воскликнул он, — у нас что: урок словесности или хореография? Я уже порядком замерз.

Мироедова была уже и не рада, что зацепила задиристую Татьяну, и потому была благодарна мудрому Барабайкину за его вмешательство. Однако для приличия женщина решительно махнула рукой, словно дирижер палочкой, и громко произнесла:

— Не беспокойтесь, Барабайкин, сейчас у многих из вас пар заклубится из всех отверстий!

По стройным рядам танцовщиков пронесся дружный смешок, что немного разрядило напряженную обстановку.

— Нам не привыкать, — раздался голос из народа.

Мироедова, подняв руку вверх, призвала всех к тишине и, выдержав небольшую паузу, объявила:

— Ладно, ребята, повеселились и хватит, пора за дело приниматься! Но прежде, чем мы приступим к разминке, я хочу представить вам нового члена нашего славного коллектива.

Танцовщики энергично завертели головами, с интересом стреляя по сторонам любопытными глазами. Художественный руководитель сделала решительный жест рукой в сторону нового члена коллектива, которым оказалась рыжеволосая девушка. Новенькая сидела возле аккомпаниатора за фортепиано, и поэтому на нее никто не обратил должного внимания. К тому же внимание многих артистов было приковано к перебранке. Девушка встала со стула и вышла из‑за черного музыкального инструмента на обозрение своих коллег.

— Машенька Пожобайко, — торжественно и громко представила свою протеже Мироедова, — очень способная девочка. Прошу любить и жаловать!

Все присутствующие артисты внимательно посмотрели на новенькую красивую танцовщицу. Если женская половина недовольно скривилась, то мужская, наоборот, лучезарно просияла, затаив в глубине души похотливые мечты и желания.

— Сегодня Машенька у нас гостья, — мило улыбаясь, сообщила балетмейстер, — а с завтрашнего дня она полноправный член нашего славного коллектива. Так, теперь прелюдии в сторону, пора заняться делом. Начинаем репетицию!

Художественный руководитель ансамбля энергично захлопала в ладоши, призывая всех артистов балета к вниманию.

— Итак, милые мои, — зычным голосом произнесла Мироедова, — лицом к станку и поехали! Расправить лопатки, подобрать животики. Спина ровная, следите за спиной. — Любовь Андреевна подскочила к одной танцовщице и слегка ударила ее по спине. — Помните — танцовщик стареет со спины!

Артисты балета подтянулись и гордо задрали подбородки.

— Два деми плие одно гранд по всем позициям, — произнесла хореограф и повернулась к аккомпаниатору, молодому пианисту: — Толя, три четверти, пожалуйста!

Молодой человек исполнил пожелание руководителя.

— Колени как можно выворотнее, при возвращении пятки ставятся первыми. Берегите свои «ахилы»! Переходим «Пордэ тра». Тело сонное, будите свое тело…

Наконец артисты увлеклись репетицией и хореограф отошла к большому окну, коротко посмотрела на улицу и повернулась к труппе, которая работала в поте лица. Любовь Андреевна стояла в сторонке и молча смотрела на артистов. Со стороны могло показаться, что она внимательно наблюдает за работой своих подопечных, однако если бы можно было заглянуть в потаенные мысли человека, то мы бы немало удивились, узнав, что Любовь Андреевна думала совсем о другом, а именно о том, как поскорее получить огромную сумму денег и уехать за границу. Фактурная женщина посмотрела на часы и поняла, что, если она хочет успеть вовремя на дачу, пора заканчивать репетицию…

Маленькое, но уютное кафе в центре Москвы было заполнено посетителями почти до отказа. Мелодичная музыка негромко лилась из динамиков маленьких колонок, развешанных на стенах по всему залу. Помещение было обставлено просто, но со вкусом. Цены в этом элитном заведении были поистине столичные, однако уютное пищевое гнездышко никогда не пустовало, и тут собирались постоянные клиенты: в основном люди с сомнительной репутацией.

За круглым пластиковым столиком на четверых сидели трое крепких парней в одинаковых черных костюмах, словно близнецы. Правда, один из них отличался от двух своих чернявых узкоглазых собеседников не только европейской внешностью и рыжей копной волос, но и тем, что был явно старше. На столе стоял наполовину наполненный графинчик с коньяком, сок в высоких стаканах и лежала пара пачек американских сигарет, которые курили молодые мужчины. Их старший конопатый товарищ, а возможно и начальник, с «заячьей» губой в отличие от них курил сигару, вальяжно откинувшись на стуле.

Пригубив из рюмки немного коньяка, Рамиз, чернявый азиат с приплющенным глазом, нетерпеливо заерзал на стуле и обратился к рыжеволосому товарищу:

— Заяц, когда придет Хан?

— В самом деле, — поддержал Рамиза его друг, — нам что, здесь ночевать?

Рыжеволосый мужчина, Виктор Сахаров, спокойно выпустил пару колечек дыма перед собой и так же спокойно ответил:

— Сколько нужно, Ренат, столько и будем ждать. Если нужно, то и заночуем здесь.

Смуглолицые мужики недовольно заворчали, и в карих азиатских глазах блеснули злые огоньки. Однако они больше не стали выказывать свое недовольство, а только прищурили свои глазки и закурили по новой сигарете.

Наконец‑то человек, которого ждали, появился. Это был невысокий, хорошо сложенный чернявый мужчина лет сорока по кличке Хан. Мужчина был немногословен и после приветствия сразу же перешел к делу.

— Есть работа, — сказал Хан.

— Замочить кого‑нибудь? — поинтересовался Сахаров.

Собеседник усмехнулся и сокрушенно покачал головой.

— Нет, — возразил он, — нужно найти один чемоданчик, в котором находятся документы и пара миллионов зелени.

Присутствующие почтительно вздохнули.

— Это дело, — одобрительно сказал Заяц.

— Ну, если вам нравится такая работа, — произнес Хан, — тогда слушайте внимательно, дважды повторять не буду.

Прибывший шеф обрисовал сложившуюся обстановку, но не слишком посвящая бандитов в нюансы. Здоровые мужики внимательно слушали, иногда задавая вопросы, на которые работодатель отвечал.

— Итак, все понятно? — спросил Хан.

— Да, — ответил за всех Сахаров.

— Все нужно провернуть быстро и очень осторожно, — предупредил сообщников Хан, — иначе если вы оставите следы, то…

Присутствующие поняли чернявого мужчину с полуслова. Перекинувшись еще несколькими фразами, Хан так же быстро удалился, как и появился.

Когда шеф удалился, мужики заказали бутылочку коньяка. Однако выпить не успели. Один из присутствующих бандитов заметил седовласого человека, вышедшего из черного бьюика.

— Смотрите, это он! — воскликнул Рамиз.

Все дружно повернули головы и устремили заинтересованные взгляды в указанном направлении.

— Точно, — согласился Ренат. — Подходящий момент с ним разобраться!

Троица быстро подскочила с места и, прихватив неначатую бутылку коньяка, поторопилась на выход…

Вечер был поздний… Темные сгустки ночи пятнами опустились на город и чувствовали себя очень хорошо там, где не горели фонари и рекламные световые щиты. Улицы были пустынны, и влажный ветер одиноко бродил по ним, иногда заглядывая в темные подворотни. Одинокие прохожие торопились в свои теплые и уютные гнездышки. В отличие от них Илья Маланов не спешил домой. Впрочем, ему и спешить было некуда: дома его никто не ждал. Купив в магазине бутылку «Смирновской» и сунув ее во внутренний карман кожанки, Илья прихватил пару банок консервов. Потом, немного подумав, он отогнал свой джип на стоянку и решил проветриться и пройтись домой через парк.

Небольшой парк также поглотили сумерки, и слабосветящиеся фонари лишь служили ориентиром для редких путников, забредших в городской сквер. Однако для полковника они большого значения не имели: Илья знал места своих утренних пробежек наизусть. Маланов мог пройти по протоптанным дорожкам парка с закрытыми глазами. Впрочем, он и сейчас неспешно шел на автопилоте по грунтовой стезе, вдыхая полной грудью влажный декабрьский воздух и размышляя о своей жизни и загадочных поворотах судьбы.