— Звучит чудесно, — сказал Майкл.

— Так оно и будет, черт возьми, — Лео поглядел на часы. — У меня сейчас ланч, я хотел отвезти вас в одно место, но придется это отложить. Остаток дня считайте свободным, в любом случае раньше завтрашнего дня офис ваш готов не будет, да вам еще нужно переезжать на новое место. А завтра вечером приходите, только пораньше — скажем, около шести, — это даст нам возможность побеседовать в спокойной обстановке, пока не появятся все остальные. Я хотел бы услышать о ваших планах на будущее.

Лео подошел к столу, взял листок бумаги и подал его Майклу.

— Вот, — сказал он, — я велел Хелен, чтоб она здесь записала для вас все, что может вам понадобиться. Врач, дантист, банк, парикмахер, прислуга, цветы, обслуживание банкетов — все, что пришло мне в голову. Здесь еще список хороших ресторанов. Я сказал Хелен, чтоб она позвонила туда и сообщила, кто вы такой, так что об этом можете не беспокоиться. Мой адрес и домашний телефон тоже тут. Увидимся завтра в шесть.

Пятью минутами позже Майкл стоял и смотрел, как Лео Голдман отъезжает от административного корпуса на сногсшибательном «мерседесе». Через заднее стекло было видно, что к уху Лео прижата телефонная трубка.

Майкл забрался в «порш» и с минуту сидел в задумчивости, вспоминая все, что ему сказал Лео. Память у Майкла была превосходная. Он мог бы передать весь разговор с точностью магнитофонной записи.

В половине третьего у Майкла была назначена еще одна встреча, у него оставалось немного времени, чтобы заехать в магазин купить радиотелефон. Он купил еще и портативный телефон и оставил машину в магазине, чтобы установить все, что нужно. Взяв из багажника сумку, он пешком прошел несколько кварталов до места встречи.

Он сверился с указателем в вестибюле сверкающего небоскреба и поднялся на лифте до самого верхнего этажа, где располагались офисы некоего частного банка. «Кенсингтон траст» — так гласила надпись на стеклянных дверях — основан в Лондоне и имеет отделения в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Бермудах, Гонконге и на Каймановых островах.

В приемной он назвался как Винсент Калабрезе и спросил Дерека Винфилда. Его немедленно провели в современный офис, из окна которого открывалось захватывающее зрелище лос-анджелесского смога.

Винфилд, высокий худощавый мужчина в костюме от Сэвил-роу, поднялся ему навстречу.

— Добрый день, мистер Калабрезе, — сказал он, протягивая ему мягкую холеную ладонь. — Я ждал вас.

Он предложил Майклу стул.

— Здравствуйте, мистер Винфилд, — ответил Майкл. — Я надеюсь, вам сообщили о моих финансовых намерениях?

— Да, да, наш общий друг в Нью-Йорке звонил неделю назад. Мы всегда рады иметь дело с его друзьями. Вы давно с ним знакомы?

— Мистер Винфилд, — сказал Майкл, не отвечая на его вопрос, — я хотел бы открыть у вас инвестиционный счет.

— Конечно, — ответил Винфилд, — от мистера Провенсано я понял, что у вас есть кое-какие планы.

— Это верно, — сказал Майкл, вынимая из кармана конверт. — Вот чек из моего нью-йоркского банка на шестьсот пятьдесят тысяч долларов. — Он положил на стол Винфилда свою сумку. — Здесь еще сто тысяч долларов наличными. — Он протянул Винфилду чек. — Я хотел бы положить на счет всю сумму.

— Понимаю, — сказал Винфилд. — Какого рода прибыли вы ожидаете от вашего вклада?

— Наш друг сказал, что я могу рассчитывать на три процента в неделю; этого будет вполне достаточно.

— Я думаю, мы можем это обеспечить, — ответил Винфилд. — Как вы планируете забирать доходы?

— Я хотел бы, чтобы каждую неделю доход прибавлялся к основной сумме. Время от времени я буду изымать какую-то часть денег, но я рассчитываю, что это будет вклад по крайней мере на год, а возможно, и на более долгий срок.

Майкл знал, что, если он будет забирать доход каждую неделю, его ежегодный доход составит более миллиона долларов, но если оставлять проценты, то эта сумма будет еще больше, и, кроме того, не будет облагаться налогом. Банк будет давать деньги в рост из десяти процентов, так что и они не плохо заработают.

— Потребуются ли вам средства для перемещения фондов? — спросил Винфилд.

— Возможно, сейчас я в этом не уверен.

— За такого рода услуги, естественно, тоже взимается плата.

— Разумеется. В этом случае как я получу доступ к своим деньгам?

— Мы можем дать возможность забрать деньги в качестве консультанта одной из многочисленных корпораций, — пояснил Винфилд. — Вам придется уплатить подоходный налог, конечно, после того как подходящая корпорация заполнит на вас форму 1099 для налогового управления. Кроме того, мы можем перебросить средства в наше Кайманское отделение, но чтобы приобрести доступ к ним, вам придется съездить туда и вернуться с наличностью. В наши дни нужно быть осторожным с большими суммами наличных денег.

— Я понимаю.

— Если вы подождете, я выдам вам расписку. Ах да, как мне обозначить на счете имя и адрес?

— Имя мое, но адреса не нужно, просто сохраните мои вложения, а я заберу их, когда возникнет необходимость.

Винфилд улыбнулся.

— Конечно, — сказал он и вышел из комнаты.

Майкл побродил по офису, изучая картины на стенах и любуясь видом. Через несколько минут Винфилд вернулся.

— Вот ваша расписка, — сказал банкир.

Винфилд проводил его до лифта.

— Для подтверждения вашего текущего баланса вы можете звонить мне в любое время, — сказал он.

— Спасибо, — ответил Майкл. Он зашел в лифт, нажал кнопку первого этажа и поехал вниз, чувствуя себя очень богатым.

В этот вечер Майкл и Ванесса обедали в «Гранита», новом ресторане Вольфганга Пака в Малибу. Метрдотель был к ним очень внимателен, хотя Майкл позвонил в последний момент. Имя Лео Голдмана творило чудеса.

Пока они пили шампанское, Майкл рассказывал о том, как он провел день.

— А ты что делала? — спросил он.

— А я перевозила наши вещи на квартиру, установила телефон, а потом немного прогулялась по магазинам на Родео-драйв.

— Много потратила?

— А это важно? — шаловливо спросила она.

— Вовсе нет, — засмеялся он. — Вычту из твоей зарплаты. Но ты ведь теперь неплохо получаешь, верно?

— Я хотела бы иметь машину, Майкл. Как ты думаешь, это будет не слишком?..

— Конечно, нет. Какую ты хочешь?

— Пожалуй, одну из новых моделей «мерседеса», серебристого цвета.

— Я думаю, ты можешь это себе позволить, — сказал он.

— Когда я начну оправдывать свою зарплату?

— Ты хочешь сказать, когда ты станешь кинозвездой?

— Именно это я и имела в виду, — сказала она.

— Начнешь завтра вечером, — сказал Майкл, чокаясь с ней. — Все, что от тебя потребуется — быть непосредственной и очаровательной, то есть — быть самой собой.

Майкл прибыл в свой офис и не удивился, увидев там рабочих. Двое мужчин стучали молотками в одной из маленьких приемных. «В Голливуде или где еще вряд ли кто сумел бы соорудить такое за один день», — подумал он.

Двери в офис были заменены новыми — тяжелыми, дубовыми, покрытыми темным лаком. Он вошел и остановился на пороге, разглядывая обстановку. Он стоял в кабинете из кинофильма «Великий Рэндольф», совпадали даже мельчайшие детали. Одна из стен была от пола до потолка уставлена книжными шкафами, а в них — комплекты книг в кожаных переплетах. Противоположная стена была обита деревом, на ней висели картины — точь-в-точь английские портреты мужчин в мундирах и женщин в бальных платьях, пейзажи и натюрморты; причем некоторые из них казались полотнами старых мастеров. У этой же стены был огромный камин, а над ним висел портрет самого Рэндольфа в полный рост; самодовольный, в белом галстуке и во фраке, он сурово глядел прямо на Майкла.

— Весьма впечатляющий парень, верно? — сказал голос за его спиной.

Майкл обернулся и увидел Джорджа Хасуэя.

— Сэр Генри Олгуд в роли Рэндольфа, — сказал Хасуэй. — Я хорошо знал его до войны. Этот портрет, чтоб вы знали, изображает его на голову выше, вот почему он так любил его. Много раз он пытался его купить; но он не очень ладил с Солом Вейнманом, и мистеру Вейнману доставляло огромное удовольствие отказывать ему в покупке.