В квартире в Челси он налил ей виски с содовой. Она с жадностью выпила половину, продолжая повторять: «Подонок».

Винни усадил ее на диван и погладил по голове.

— Послушай, ведь это просто работа, — сказал он. — Ручаюсь, у тебя будут еще роли получше.

— Ты так думаешь?

— Ванесса, посмотри на меня, — сказал он, взяв ее лицо в свои ладони.

Она подняла на него заплаканные глаза.

— В тебе есть нечто особенное, что-то такое, что может передать только камера, что-то очень близкое зрителю.

— Правда? — спросила она сквозь слезы.

— Мало того, что ты очень красива, у тебя есть редкий талант, который, при должном развитии, выдвинет тебя на недосягаемую высоту в кинематографе.

— Ты и в самом деле так думаешь? — спросила Ванесса. Плакать она уже перестала.

— Конечно. У Чака дела пойдут неплохо, и у меня, быть может, тоже, но ты станешь настоящей звездой.

— О Майкл, — сказала она, касаясь ладонью его щеки. — Ты ведь всегда в меня верил, с самого начала, да? Я это знала, я сразу поняла. А Чаку я нужна была только в постели…

— Послушай, Чак тоже считает, что ты умница, но позволь уж тебе сказать, что насколько ты подходила для этой роли, настолько роль не подходила для тебя.

— Почему?

— Потому что героиня фильма совсем не так молода и прекрасна, как ты. Я найду для тебя другие роли, я создам для тебя роли, которые возведут тебя на вершину.

— Ты сделаешь это для меня? — спросила она.

— Сделаю. И для тебя, и для себя. Я хочу видеть тебя звездой и хочу быть тем, кто превратит тебя в нее.

Тут она его поцеловала.

Он ответил ей тем же, но отстранился. У нее был потрясающий рот, и ему хотелось получить от него большее, но инициатором этого должна быть она сама.

Она его не разочаровала. Отбросив его на диван, она быстро расстегнула молнию на его брюках, и в ту же секунду он был у нее во рту.

Он считал ее потрясающей после первого поцелуя, но то, что она делала с ним сейчас, буквально сводило его с ума. Он погрузил руки в ее густые волосы, чувствуя приближение наслаждения…

Винни вернулся в зал для репетиций еще до окончания работы.

— Как дела? — спросил он у Чака.

— Джеральди просто великолепна, — ответил Чак. — Она вошла сюда и через пять минут была уже в роли, и все это почувствовали. Майкл, она вдохновляла актеров своей игрой.

— Я рад видеть тебя счастливым.

— Да, я как в бреду. Ты не видел Ванессу после ее ухода?

— Нет, мне пришлось съездить в город, уладить конфликт с осветителями. Теперь все в порядке.

— Я с ужасом думаю, как встречусь с ней дома, — сказал Чак. — Я страшно переживаю из-за всего этого.

— Ничего, все устроится, и у тебя, и у нее, — ответил Винни. — Скорей всего, она сама бросится тебе в объятия, как только ты войдешь.

Часом позже в квартире в Челси зазвонил телефон.

— Алло, — сказал Винни.

— Майкл, — Чак Пэриш чуть не плакал, — она ушла!

— Не стоит так переживать, — мягко ответил Винни.

— И вещей ее нет, она исчезла, и никто не знает, где она.

— Наверное, так и должно было быть, Чак, — сказал Винни. — Что теперь делать! Постарайся думать о фильме и больше ни о чем.

Чак тяжело вздохнул.

— Ты прав, — сказал он. — Самое важное — это фильм. Я и сам не знаю, почему эта девка так меня расстроила.

— Желаю тебе хорошо выспаться. Утром увидимся.

— Конечно, Майкл. Спасибо. — Он повесил трубку.

Закончив разговор, Винни заглянул на кухню, где Ванесса, одетая в одну рубашку, готовила соус к спагетти.

— Ты любишь, чтоб было много чеснока? — с улыбкой спросила она.

Винни резко поднялся и сел в постели. Что-то его разбудило, какой-то шум, но теперь все прошло. Рядом спала Ванесса. Он посмотрел на часы у кровати — три часа ночи. Звук раздался снова, и на этот раз Винни понял, что это такое: глухие сигналы биппера доносились из кармана его брюк.

Он встал, выключил биппер и подошел к телефону. Все это ему не нравилось; Бенедетто еще ни разу не вызывал его посреди ночи. Завтра предстояло идти за деньгами к тому толстяку — может быть, дело в этом. Он набрал номер:

— Да? — к телефону подошел Чича, телохранитель.

— Это я. В чем дело, черт возьми?

— Сейчас, — сказал Чича.

— Прямо сейчас? — он постарался приглушить свой голос, чтобы не разбудить Ванессу. — Да он знает, сколько сейчас времени?!

— Ты хочешь, чтоб я у него спросил?

— Я буду через двадцать минут, — раздраженно сказал Винни.

— Попробуй за десять, — сказал Чича.

— Скажи ему, что я не дома, и мне придется ловить такси.

— Ладно, — сказал Чича и повесил трубку.

Винни пришлось влезть в ту же одежду, что он снял накануне, ложась спать. Он терпеть не мог одевать одно и то же дважды, но сейчас не мог себе позволить терять время. Ему еще не нравилось ходить по улицам Нью-Йорка в это время суток. Он открыл ящик и достал пистолет того толстяка и вышел из дому. Чудеса, да и только: за пять минут он нашел такси, которое шло в район Седьмой авеню.

Отснято две трети фильма, и Винни уже зачеркнул выходной день в графике. Он гордился собой, но в то же время нервничал. Бюджет он рассчитывал верно, но деньги Чака и Барбары были уже на исходе, и скоро должны были пойти в дело его сто пятьдесят тысяч. Своих собственных у него было семьдесят, и он и думать не хотел о том, чтоб их тратить, но надо было по крайней мере найти оставшиеся восемьдесят.

Водитель такси направлялся к себе домой в Бруклин и дальше Хаустон-стрит ехать отказался. Остаток пути Винни пробежал трусцой.

Улицы Литл Итали были пустынны, и его мягкие итальянские кожаные туфли позволяли ему двигаться почти бесшумно. Он как будто вернулся в свое детство, когда бег означал, что кто-то преследует его, обычно за воровство. Добравшись до кафе «Ла Богема», он остановился у дверей, чтобы отдышаться. Вдруг за его спиной задребезжало стекло. Винни резко обернулся, — его сердце бешено заколотилось, — и увидел Чичу, который загородил своей огромной фигурой весь проход.

— Черт тебя побери, Чича, у меня сердце ушло в пятки! — выдохнул он.

— Ты бы лучше зашел туда, — сказал Чича, указывая на дверь в заднюю комнату. — Он вне себя.

Винни быстро прошел сквозь темноту кафе к маленькой лампочке над дверью подсобки. Его рубашка прилипла к спине, дыхание все еще было прерывистым. Он ненавидел те минуты, когда не мог целиком себя контролировать, ему очень не хотелось, чтоб Бенедетто видел его таким. Он постучал, затем открыл дверь.

Бенедетто сидел на своем обычном месте, на столе были разбросаны пачки денег. Дверь большого сейфа была открыта нараспашку. Вошел Чича и сел за стол, где часто работал Томми Про.

— Добрый вечер, мистер Би, — сказал Винни, стараясь успокоиться.

— Ну здравствуй, — сказал Бенедетто, багровея.

— Что случилось? Чем я могу помочь? — спросил Винни.

— Проблемы у тебя, а не у меня, — ответил Бенедетто. — И с ними будешь разбираться сам.

— В чем дело, мистер Би? — Хотя Винни уже догадался, в чем дело.

— Ты видел последний выпуск новостей?

— Нет.

— Наш толстяк стал звездой экрана. Конечно, он натягивал себе на голову какое-то вонючее пальто, но все же в машину залезал именно он.

— Что, толстяк раскололся? — удивился Винни.

— Не совсем так, — язвительно ответил Бенедетто. — Толстяк пытается расколоть меня. Он побывал у окружного прокурора, большого специалиста по нашим делам, и тот уже выписал ордер на мой арест. Я смог пробраться в свой офис только час назад — повсюду были полицейские.

Винни был ошеломлен. Толстяк не знал его имени, но наверняка дал полиции его полное описание.

— Даже не верится, — сказал он. — Не может же он быть таким идиотом.

— Оказывается, может, — сказал Бенедетто. — И именно твоя работа с машиной толкнула его на это.

— Он никогда не будет давать против вас показаний, мистер Би, — сказал Винни. — Он же понимает, что это значит. Пусть он идиот, но не настолько.