– Конечно. Он тщательно готовится к этому.

– Да. Но не просто готовится. Вначале убивает их в своем воображении и переносит это на бумагу. – Я постучал пальцем по рисунку, где был изображен чернокожий мужчина из Бруклина. – Вот этот человек получил пулю в грудь. Убийца нарисовал это, а затем в точности исполнил. А если у него такой ритуал?

Терри кивнула.

– Но почему он выбрал именно этих людей? Наверняка не случайно.

– А что о них известно?

– Первый – студент старшего курса колледжа, двадцать один год. Проводил время с приятелями в баре. Убит вблизи автостоянки, где он поставил машину, в трех кварталах от бара.

– Приятели ничего не видели? Может, за ними кто-нибудь следил?

– В момент убийства они находились в баре. Говорят, что ничего подозрительного не заметили.

– А второй?

– Его зовут Харрисон Стоун. Он приехал на метро. Застрелен в четырех кварталах от станции. В это время по улице прогуливалась пожилая пара. Женщина говорит, что видела кого-то, склонившегося над убитым. То, что человек мертв, она обнаружила, когда они с мужем подошли ближе. Рядом уже никого не было.

– Она успела хоть как-то разглядеть того, который склонялся над убитым?

Терри усмехнулась:

– Утверждает, что это был мужчина.

– А ее муж что-нибудь заметил?

– Он слепой. Буквально.

– И никто в это время не проезжал мимо? Ни одного такси?

– Там тупик, практически нет движения.

– Вы сказали, что несчастный Харрисон Стоун прошел четыре квартала. Преступник мог застрелить его раньше, но почему-то медлил. Значит, знал, что там дальше тупик. – Я закрыл глаза, попытался представить, как это происходило, но не сумел. – Мне нужно побывать на месте преступления. И я хочу побеседовать с женщиной, которая видела человека, склонившегося над трупом. Может, в ее сознании что-либо запечатлелось, о чем она не подозревает.

Лицо Терри прояснилось. Видимо, этих слов она от меня и ожидала.

– У меня сейчас дела, примерно на час, – произнесла она, – а потом вместе поедем в Бруклин. Хорошо?

Я кивнул.

– После вы поговорите с парнем, приятелем убитого студента, который жил с ним в одной комнате в общежитии. Они общались незадолго до несчастья. – Руссо посмотрела мне в лицо. – У нас трое убитых, Родригес. Неужели никто ничего не видел?

Проводив Натана, Терри подошла к столу и взглянула на его рисунки. Человек в длинном пальто, жутковатый глаз крупным планом. Может, женщина из Бруклина что-нибудь добавит? В любом случае включение Родригеса в группу оправдывало себя. Особенно с учетом теперешней ситуации, когда к расследованию подключились федералы.

Она вспомнила сегодняшнее совещание, где агент ФБР Моника Коллинз бросалась терминами вроде «методология» и «виктимология» [17]с таким видом, будто она это изобрела, не забывая всякий раз спросить Терри, понятно ли она излагает. Та с улыбкой отвечала, что в основном попятно, но все равно большое спасибо, что вы спрашиваете. Стерва. Ну почему женщины так выпендриваются друг перед другом, стараются хоть чем-нибудь да навредить? Разве не должно быть наоборот? Разве они не должны вести себя друг с другом как сестры? Мужчины поступают иначе. Либо хватают тебя за задницу, либо вообще не обращают внимания. А женщины с улыбочкой норовят подставить тебе подножку.

Дентон вел совещание с таким видом, словно действительно знал все подробности расследования, хотя отчет Терри прочитал за десять минут до начала. Разумеется, не упустил возможности пофлиртовать с агентом Коллинз, постоянно улыбался ей своей знаменитой сексуальной улыбкой. Она, бедняжка, не догадывалась, что на самом деле шеф полиции Нью-Йорка Дентон флиртовал не с ней, а с ФБР.

Федералы занимались тем, что собирали данные о расследовании и отправляли в Квантико. О том, что полицейское управление Нью-Йорка передает дело им, пока ничего сказано не было. Но по умолчанию считалось, что руководство осуществляет ФБР. В общем, теперь, что ни найдешь, надо нести к ним. Вот такая ситуация.

Терри окинула взглядом рисунки, оставленные преступником на месте убийства, которые разложила для Родригеса. Убиты трое. Мужчины. Чернокожий, латиноамериканец и белый. Если бы не студент колледжа, белый молодой человек, то можно было подумать, что убийства совершены на почве расовой ненависти. А так вроде ни то ни се.

Перри Дентон отправил в рот таблетку, пять миллиграммов успокоительного, запил двумя глотками кофе без кофеина. Не так уж это необходимо, но помогает расслабиться. Если надо, он бросит принимать в любую минуту. Но сейчас наступило сложное время.

Телефон зазвонил в шестой раз. Он раздраженно снял трубку.

– Когда ты будешь дома, Перри?

– А что случилось?

– Ты забыл, что у нас гости?

«Конечно, забыл. Где эта чертова секретарша? Я же просил не пропускать звонки от жены».

Из головы не выходило утреннее совещание с федералами. Хорошо, что они подключились к расследованию, но еще лучше, если бы они совсем забрали его себе. Прежде чем газетчики пронюхают, что в городе орудует маньяк.

– Я буду дома поздно. У меня дел выше головы.

«Какого черта? Ведь я администратор. Мое дело – надзирать за работой всех подразделений полиции Нью-Йорка, а не вникать в подробности каждого преступления. Вот этот псих почему-то решил прикончить двоих, черного и латиноса. Ну и ладно. Так нет, он за компанию прихватил еще и студента. Белого, но самое главное – из богатой семьи. Шум обеспечен».

– Во сколько ты придешь, Перри? – Певучий голос жены прервал его размышления. – Мне неудобно постоянно искать для тебя оправдания.

– И не надо их искать! – Дентон швырнул трубку. – Дениз!

В дверях кабинета возникла грузная женщина.

– Где вы? Почему у меня все время звонит телефон?

– Я была в коридоре, сэр. Вы же сказали, что нужно срочно скопировать документы.

– Да, конечно.

Дентон вздохнул, взял у секретарши бумаги. Подождал, пока она закроет за собой дверь, затем внимательно посмотрел на записанный на листочке-стикере номер телефона. Разумеется, это рискованно, но иного выхода нет. Он уже запустил механизм, перевел половину требуемой суммы на указанный счет. Осталось купить дешевый сотовый телефон и сделать последний звонок.

Моника Коллинзе пользой провела вечер. Внимательно изучила материалы дела: отчеты, результаты вскрытий, баллистической экспертизы, описания предметов, обнаруженных на местах преступлений, рисунки. Выпила три чашки кофе. Отправила запросы коллегам в Квантико, но особых надежд получить быстрый ответ не питала. Сейчас там все силы были брошены на Оклендского Снайпера, который за полгода пристрелил шестерых. Она слышала, что курирующего это дело агента отстранили и перевели в какое-то захолустье.

Моника надеялась, что с ней подобного не случится. Университет, аспирантура, потом восемь лет бумажной работы в Квантико. Ее сверстницы выходили замуж, заводили детей, а она лишь недавно решилась подняться из-за письменного стола и перейти на оперативную работу. Данное дело давало ей реальный шанс выдвинуться. Пока все шло неплохо. Монике нравилась квартира, которую ей предоставило манхэттенское отделение ФБР. И город тоже нравился. Но особенно ей приглянулся шеф полицейского управления Перри Дентон. Такие мужчины редко обращали на нее внимание, а точнее – никогда. Конечно, это могло быть продиктовано интересами дела, но Монике почему-то так не казалось.

Она бросила взгляд на пробковую доску на стене, куда прикрепила фотографии убитых и копии рисунков.

Монику интриговали серийные убийцы, особенно красивые. Такие, как Тед Банди и Джеффри Дамер. Их побудительные мотивы одновременно ужасали и приводили в восторг. Долгое время ее любимцем оставался Банди, пока она не прочитала о юноше, отождествлявшем себя с Тигренком Тони, из нашумевшего дела двухлетней давности о Дальтонике. [18]Она навестила его в лечебнице для душевнобольных преступников. Исключительно с познавательными целями. Но никогда не забудет его почти девическую красоту, потрясающие холодные голубые глаза, чарующую, вызывающую тревогу улыбку. Лишь одно воспоминание о нем вызвало у Моники трепет и еще какие-то странные эмоции, которые не хотелось анализировать.