– Репортерам не показывайте. Ни в коем случае.

Терри медленно двинулась по тихой улице, застроенной четырех– и пятиэтажными домами и другими, более высокими зданиями, пытаясь представить, как стрелял преступник – в упор или издалека.

Она приблизилась к своему заместителю, Винни Дугану, курносому ирландцу. Неподалеку столпились жители соседних домов, которых разбудили полицейские сирены в два часа ночи. Если бы это случилось пораньше и в другом районе, не таком фешенебельном, то сейчас на этом спектакле был бы аншлаг.

– Есть свидетели?

– Нет, – ответил Дуган. – Даже выстрелов никто не слышал.

Странно. Кто-нибудь обязательно должен был их слышать! Терри в очередной раз оглядела тихую улицу. У преступника был глушитель? Но зачем? Это же явно не заказное убийство. Ведь присутствует рисунок, очередной поганый рисунок.

Терри тронула за плечо старшего группы технических экспертов:

– Вы сделали соскобы с рубашки убитого там, где был прикреплен рисунок?

– Конечно, – обиженно протянул тот.

– И булавку не забыли?

Он показал полиэтиленовый пакет с булавкой.

Медэксперт провел ватной палочкой по лбу трупа и отправил ее в пакет.

– Передам в лабораторию на анализ, но могу сейчас сказать, что ничего особенного они не найдут. Лишь продукты сгорания пороха.

Терри обратилась к фотографу:

– Сделайте несколько снимков этих людей. – Она кивнула на небольшую толпу у линии ограждения, затем посмотрела на Дугана: – Кто опрашивает жильцов соседних домов?

– Детективы с Двадцать третьей улицы. Это их район.

– А расследование наше, – с нажимом проговорила Терри. – Так что возьмите сотрудников и начинайте с северной стороны квартала. – Она повернулась к другим членам группы: – А О'Коннелл и Перес – с юга.

– Тут публика не любит, когда ее будят среди ночи, – заметил Перес.

– А мне плевать. – Терри вздохнула. – Послушайте, ребята, я знаю, что вы устали. Мне бы тоже хотелось находиться сейчас дома, в постели, как всем нормальным людям. Но такая у нас работа. Давайте заканчивайте и приходите в управление. Я угощу вас завтраком.

– Только настоящим, – усмехнулся О'Коннелл. – А не вареными яйцами.

– Непременно.

Терри посмотрела им вслед. Интересно, они уже перестали называть ее за глаза стервой? И где этот чертов Дентон? Наверное, трахает какую-нибудь смазливую стажерку. Из-за этого пропускает встречу с репортерами.

Они только что прибыли. Телевизионщики носились с микрофонами и камерами, торопились успеть запечатлеть, как заканчивают работу техники и врачи укладывают тело убитого в чехол.

Она бросила взгляд на молодого парня, который обнаружил труп. Он возвращался с холостяцкой вечеринки, сильно подвыпивший, едва не споткнулся о тело. Разумеется, никого не видел. Как же добыть хотя бы одного сносного свидетеля, который хоть что-нибудь видел? Чтобы с ним рядом сел Родригес и сотворил свое обычное чудо.

Терри улыбнулась.

А вот настоящее чудо свершилось бы, если бы Родригес создал лицо преступника из воздуха, вообще без свидетелей.

Кабинет Перри Дентона был именно таким, какой и подобает иметь большому начальнику. Кожаные кресла, диван, медные ручки, книжный шкаф во всю стену. Терри знала, что хозяин кабинета никогда его не открывает, лишь изредка пробегает взглядом по корешкам.

– Я вам звонила ночью.

– И вы пришли сейчас, чтобы сообщить мне об этом? – Дентон посмотрел на нее со значением. – Детектив Руссо, у меня нет времени посещать каждое место преступления. В мои обязанности это не входит.

– Извините, я просто думала… – Она замолчала, увидев на столе Дентона «Пост» и «Ньюс». Обе газеты раскрыты на страницах, где сообщалось об убийстве в Верхнем Ист-Сайде. Если бы кого-нибудь пристрелили в Гарлеме, журналисты бы и бровью не повели, а тут иное дело. Есть основания поднять шум.

Пока полицейскому управлению удавалось держать фамилии убитых в тайне, и, что более важно, рисунки. Если пресса докопается, то уж повеселится от души. И это только вопрос времени, прежде чем о преступлении пронюхает какой-нибудь жаждущий славы репортер. Так было всегда, и так будет. Терри это знала. И Дентон тоже.

Она хотела прочитать «Пост», но Дентон взял ее за руку. Терри высвободила руку и положила ему на стол рисунок.

– Что это?

– Рисунок. Одного из ваших сотрудников, Натана Родригеса.

– Да, я его знаю. Рисовальщик, составляет фотороботы подозреваемых. И что?

– А то, что преступника поймали. По рисунку. Детективы говорят, что сходство поразительное.

– Ну и что? Значит, он сделал хороший рисунок.

– Не то слово. Замечательный. Задержанному уже предъявили обвинение. Свидетельница опознала его.

– Замечательный так замечательный. – Дентон недоумевал, к чему Терри клонит.

– Родригес ценный работник. Хороший коп.

– А зачем вы все это мне рассказываете, детектив Руссо?

– А затем, что Родригеса недостаточно используют.

Дентон улыбнулся:

– У вас есть предложение, как его лучше использовать?

– Да. – Терри вздохнула. – Я хочу взять его к себе в группу и…

– Родригеса? На оперативную работу? Вы шутите?

– Нет.

– Погодите, погодите. – Дентон заговорщицки посмотрел на нее. – Вы что, вздыхаете по этому парню?

– Вздыхаю по этому парню? Вы. наверное, начитались любовных романов, Перри. Нет, к вашему сведению, я по нему не вздыхаю. Считаю, что он может помочь в расследовании. И все. Он – коп с особым талантом.

– Никакой он не коп, а просто рисовальщик.

Но сбить Терри с курса не просто. Она серьезно подготовилась к беседе. Внимательно прочитала личное дело Родригеса. О его учебе в колледже и полицейской академии, отзывы преподавателей из Квантико. Все упоминали о нем в превосходной степени.

– Нет, Родригес именно коп. Он был самым первым на курсе, по всем предметам. «Осмотр места преступления», «Элементы доказательства», «Допросы», «Общение».

– Я знаю, какие предметы проходят в академии, детектив Руссо. И что?

– В деле Родригеса есть десяток отзывов преподавателей, свидетельствующих о том, что он не просто способный, а талантливый. До академии он окончил Хантер-колледж Университета Нью-Йорка, прослушал специальные курсы по психологии и изобразительному искусству. – Терри подняла руку, предупреждая Дентона, чтобы он не прерывал ее. – А потом он прошел специальную подготовку в Квантико. Очень серьезную. Окончил с похвальной грамотой.

– Но как коп Родригес никак себя не проявил и…

– Мне не нужно, чтобы он в кого-нибудь стрелял. У меня Родригес будет заниматься тем. чем занимался всегда. Рисовать. Тут он проявил себя с лучшей стороны. Лишь за последний месяц по его рисункам проведены два задержания.

– Я впечатлен, – усмехнулся Дентон.

– Зря вы ерничаете, Перри. Половина полицейских управлений в Штатах мечтают заполучить его к себе. Сиэтл, Лос-Анджелес, Бостон. Нам повезло, что он работает у нас. – Терри замолчала, давая Дентону время усвоить сказанное. – Я надеюсь, он поможет в расследовании. Нарисовать преступника, которого мы ищем.

– Его же никто не видел. Вы что, забыли?

– Но я хочу, чтобы Родригес встретился с теми несколькими свидетелями, которые…

– …ничего не видели. – Дентон покачал головой. – Нет, это совершенно ни к чему.

– Но я прошу вас, Перри.

– Не надо просить.

– Послушайте…

– Нет, это вы послушайте. – Дентон наставил на нее палец на манер пистолета. – На мне город, за который я отвечаю перед обществом, где ежедневно совершают десятки преступлений. А вы тут лезете со всякой ерундой.

– У него талант. Он способен разговорить любого, а потом перенести на бумагу образы, которые возникают у этого человека в сознании.