Если бы я осмелилась задать вопрос хотя бы самой себе, то несомненно ответила бы: да. С другой стороны, Чарли был превосходный заложник, обеспечивавший послушание Хайди. Типа "Следи за Эриком, или мы навестим Чарли."

И тут ничего не изменить. Все эти размышления про Хайди отвлекали от главного вопроса. Что это был за свежий труп в моем лесу и кто его там зарыл?

Если б не присутствие Хантера, я бы позвонила Эрику. Я бы попросила его взять лопату и помочь мне выкопать тело. Это ведь входит в обязанности бойфренда? Но я не смогла бы оставить Хантера одного дома, и мне было бы ужасно неудобно просить Эрика идти в лес одному, хотя он был бы не против. Вообще-то, он бы скорее послал Пэм. Я вздохнула. Кажется, мне не удается избавиться от одной проблемы так, чтобы сразу не приобрести другую.

В шесть утра Хантер вскарабкался на мою кровать.

- Тетя Сьюки! - сказал он, как ему казалось, шепотом. Уж лучше бы он сейчас воспользовался нашей ментальной связью. Но, естественно, он решил говорить вслух.

- Да? -  должно быть, это дурной сон.

- Мне такой странный сон приснился, - сказал Хантер.

- Ух, - может, это сон во сне.

- Высокий мужчина пришел ко мне в комнату.

- И?

- У него были длинные волосы, как у леди.

Я поднялась на локтях и поглядела на Хантера, который не казался напуганным.

- Да? - сказала я, по крайней мере страясь звучать разборчиво.

- Какого цвета?

- Желтые, - сказал Хантер, немного подумав. Я вдруг поняла, что большинство пятилетних детей вряд ли хорошо разбирается в цветах. Ну все.

- Ну и что же он сделал? - спросила я. Я с усилием села. Небо только начинало светлеть.

- Он только посмотрел на меня и улыбнулся, - сказал Хантер. Потом он пошел в туалет.

- Ух ты, - я отвечала неадекватно. Я не могла убедиться в этом до темноты, но судя по всему, Эрик находился сейчас в тайнике в моем шкафу и был мертв до самого вечера.

- Мне надо пописать, - сказал Хантер и, скатившись с моей кровати, кинулся в мою ванную. Через минуту я услышала, как он спустил воду, а потом помыл руки, или хотя бы включил кран на секунду. Я завалилась обратно на подушки, оплакивая те часы сна, которых меня лишили. Исключительно силой воли я поднялась из постели и накинула халат поверх голубой ночнушки. Я сунула ноги в тапочки и отправилась в ванную, едва Хантер ее покинул. Через пару минут мы уже были на кухне, где включили свет. Я прямиком отправилась к кофейнику, а под ним нашла записку. Я моментально узнала почерк, и мой организм наполнили эндорфины. Вместо раздражения от столь отвратетельно раннего подъема я почуствовала, что очень счастлива находиться в компании моего маленького кузена. Записка, написанная на листке из блокнота, который я держу для составления списка покупок, гласила: "Возлюбленная моя, я пришел почти на рассвете и не стал тебя будить, хотя искушение было. Твой дом полон незнакомых мужчин. Наверху фейри, а внизу дитя, но до тех пор, пока в спальне моей дамы никого, я могу потерпеть. Нужно будет поговорить, когда я проснусь." Подпись была накорябана крупными каракулями "ЭРИК".

Я отложила записку, стараясь не тревожиться о том, что Эрику срочно надо было поговорить со мной. Я поставила кофе закипать, а затем достала сковородку и включила под ней плиту.

- Надеюсь, ты любишь блинчики, - сказала я Хантеру, и его личико засветилось. От счастья он шлепнул кружкой с апельсиновым соком так, что сок перелился через край. Прежде чем я смогла выразительно на него посмотреть, он уже подскочил и схватил бумажное полотенце. Он вытирал лужицу не столько аккуратно, сколько энергично, но я оценила его жест.

- Я люблю блинчики, - сказал он.

- Ты сама приготовишь? Они не замороженные?

Я спрятала улыбку. Нет. Я могу сделать их. Пять минут ушло, чтобы замесить одну партию, к тому времени сковородка уже нагрелась. Сперва я положила чуть-чуть бекона, и на лице у Хантера был полный восторг.

- Не люблю, когда они недожаренные, - и я пообещала, что они буду хрустеть. Мне и самой нравились именно хрустящие.

- Вкусно пахнет, кузина, - сказал Клод. Он стоял в дверном проеме, упершись в него руками, и выглядел настолько хорошо, как столь рано утром выглядеть просто невозможно. На нем была темно-бордовая футболка Луизианского Университета в Монро и черные спортивные шорты.

- Ты кто? - спросил Хантер.

- Я двоюродный брат Сьюки, Клод.

У него тоже длинные волосы, как у леди, сказал Хантер. А ведь он мужчина, как и все остальные мужчины.

- Клод, а вот еще один мой двоюродный брат, Хантер, - сказала я.

- Помнишь, я говорила, что он приедет?

- Его мать была, - начал Клод, но я покачала головой. Клод мог сказать много лишнего. Он мог сказать "бисексуалкой" или "той, которую Уальдо, альбинос, убил на кладбище в Новом Орлеане".

И то, и другое было правдой, но Хантеру не нужно было этого знать.

- Так что мы все тут двоюродные, - сказала я.

- Ты, может быть, надеялся с нами позавтракать, Клод?

- Да, надеялся, - вежливо ответил он, наливая себе кофе из кофейника, даже не спросив меня.

- Если, конечно, на мою долю хватит. Кажется, этот юноша способен съесть целую гору блинчиков.

Хантеру эта идея очень понравилась, и у них с Клодом завязался спор, кто сможет истребить большее количество блинчиков. Меня удивило, как Клод спокойно общается с Хантером, хотя то, что он без усилий очаровал малыша, не стало сюрпризом. Клод был профессионалом в области обаяния.

- Ты живешь здесь, в Бон Темпс? - спросил Клод.

- Нет, - Хантер засмеялся над абсурдностью этой идеи. Я живу с папой. Окей, хватит делиться информацией. Я не хотела, чтобы суперы знали про Хантера, понимая его особые стороны.

- Клод, не передашь мне сироп и патоку? - сказала я.

- Онми там, в шкафчике.

Клод обнаружил нужный шкафчик и вытащил от туда "Log Cabin" и "Brer Rabbit".

Он даже открыл обе бутылки, чтобы Хантер смог их понюхать и решить, что предпочитает с блинчиками. Я сняла блины со сковородки и приготовила еще кофе, одновременно доставая тарелки с полок и показывая Хантеру, где лежат вилки и ножи, чтобы он мог накрыть на стол. Странная из нас вышла семейка: двое телепатов и фейри. Во время застольной беседы мне пришлось удерживать обоих от осознания, кем является другой, и это было той еще задачкой. Хантер безмолвно сказал мне, что Клод, верно, вампир, потому что он не слышит его мыслей, и мне пришлось объяснить ему, что есть еще другие, кого мы не слышим. Клод не может быть вампиром, подчеркнула я, ведь сейчас день, а вампиры не могут выходить на свет.

- А в шкафу сидит вампир, - сказал Хантер Клоду. Он не может выйти в дневное время.

- И в каком именно шкафу? - спросил Клод.

- В том, что в моей комнате. Хочешь, пойдем посмотрим?

- Хантер, - сказала я, - послденее, чего хотелось бы вампиру, это чтобы его беспокоили в дневное время.

Я бы оставила его в покое.

- Это твой Эрик? - спросил Клод. Его явно волновало присутствие Эрика в доме. Черт.

- Да, - сказала я.

- Ты же понимаешь, что не надо туда идти? Мне не придется применять меры?

Он улыбнулся.

- Ты применишь ко мне меры? - с издевкой спросил он. Ха. Я фейри. Я сильнее любого человека. Я чуть было не сказала: "как же так вышло, что я пережила войну фейри, а некоторые фейри нет?" - и слава Богу, что не сказала. Еще через минуту я поняла, как мне повезло, что я промолчала, потому что по лицу Клода видела, он тоже вспомнил всех погибших. Я тосковала по Клодин, я говорила ему об этом.

- Ты расстроена, - осторожно сказал Хантер. А он читал все это, что и думать нельзя было в его присутствии.

- Да, вспомнили его сестру, - сказала я.

- Она умерла, и нам ее не хватает.

- Как моя мама, - сказал он.

- А кто это - фейри?