– Так ты хочешь спасти компанию, потому что тобой движет чувство ответственности перед семьей?

– Есть и другие причины, – Раф бросил взгляд на сад. – В прошлом «Стоунбрейкер» вносила ощутимый вклад в экономику: еще несколько лет назад компания была лидером в развитии новых технологий в области логистики и судоходства, а это породило множество фирм поменьше.

Она улыбнулась, услышав, с какой гордостью он произносил эти слова. У Рафа, ко всему прочему, было сильно развито чувство ответственности перед обществом, хотя он вряд ли бы согласился это признать.

– Есть еще одна причина, почему я собираюсь спасти «Стоунбрейкер», – добавил он.

– Какая же? – спросила Орхидея.

– Кузен Селби – двуличное, коварное наглое ничтожество. Его цель – лишь разбогатеть, при этом расчленив «Стоунбрейкер». Он хочет отомстить всему нашему клану. Будь я проклят, если допущу, чтобы этому мелкому хорьку‑змею все сошло с рук.

– Ради Сент‑Хеленс, зачем он хочет сокрушить всю семью, а заодно и компанию?

Раф повел плечом:

– Долго рассказывать, но, по сути, он обижен, что реальная власть в компании всегда была в руках членов той ветви семейного дерева, к которой принадлежу я.

– Ясно.

– Одно дело, если бы он стремился к власти, чтобы спасти фирму, но его единственная цель – разрушить ее. – Раф сжал в руке чашку. – Я этого не допущу.

– Понятно.

До Орхидеи вдруг дошло, что возникший кризис пробудил все защитные рефлексы Рафа. Он был готов на все, чтобы спасти компанию и защитить людей, чье существование от нее зависело. И ничто не могло его остановить.

– Есть, правда, одна небольшая загвоздка, – медленно вымолвил Раф.

– Только одна?

Он бросил на нее взгляд.

– Совет директоров «Стоунбрейкер шипинг» – сплошные ретрограды. Моим планам не суждено сбыться, если я не смогу убедить совет, что намерен жениться и остепениться. В глазах этих консерваторов я должен выглядеть примерным, ответственным семьянином.

У Орхидеи застрял кусок тоста в горле. Она еле его проглотила.

– Так вот почему тебе нужна жена.

– Именно.

С превеликим трудом Орхидея изобразила, как она надеялась, ослепительную улыбку:

– Ну что ж, удачи.

– Пока она обходит меня стороной.

– Сочувствую. – Она в отчаянии попыталась поскорее сменить тему: – Полагаю, сейчас вопрос в том, что будет дальше?

– Да.

– Ну и? Ты же у нас профи, – сказала она.

– Я?

Она закатила глаза:

– Хорошо, что твои клиенты сейчас не видят это глупое выражение на твоем лице. Они хорошенько бы подумали, прежде чем нанять тебя. К счастью, я‑то знаю, что в глубине души ты действительно отлично соображаешь, иначе бы сама засомневалась.

– Знаний о будущем у меня не больше, чем у тебя.

– То есть?

Он рассеяно махнул рукой:

– Я ведь не все время этим занимаюсь.

– Разве?

– Пять кругов ада, да кто я, по‑твоему?

– Бизнесмен, который развлекается, попутно играя в частного детектива.

Его глаза сузились:

– Какое отношение мои работа или хобби имеют к тому, как будут развиваться наши отношения?

Где‑то в голове Орхидеи словно отключился «студневый» фонарь. Она опустила на стол кружку и зажала рот рукой.

– О, боже…

Челюсть Рафа напряглась.

– Что, черт возьми, в этом контексте означает твое «о, боже»?

Орхидея все еще зажимала рот рукой, чтобы не рассмеяться.

– Да ничего, – пробормотала она.

– Проклятие, Орхидея!

– Я говорила не о наших отношениях. – Она старалась сдержать рвущийся наружу смех. – Я говорила о расследовании. Что будем делать дальше?

– Ты говорила не о нас?

– Нет. – Она пыталась выглядеть искушенной: – Я вообще‑то думала, ты будешь рад это услышать. Говорят, мужчины терпеть не могут обсуждать отношения.

– Так и есть, – нахмурился он. – Я тоже этого терпеть не могу.

– Так как насчет нашего расследования?

Раф с мрачной решимостью точными движениями свернул газету:

– Орхидея, это больше ненаше расследование. Мне казалось, прошлым вечером я все объяснил.

Она приготовилась к сражению:

– Я же тебе нужна. Знаю, ты хочешь отстранить меня от дела, но после прошлой ночи ты должен признать, что тебе необходимы мои фокус‑услуги.

– Признаю, что твои способности пригодились во время драки, но я привык работать один. Обойдусь как‑нибудь без тебя.

– Раф, ты не можешь вот так запросто аннулировать контракт.

Он выглядел удивленным:

– Конечно, могу.

– Я уже влезла в это дело по самые уши. Я не могу все бросить.

– Именно так ты и сделаешь.

– И не подумаю. Я хочу выяснить, что случилось с Тео Уиллисом.

– Орхидея, ты, кажется, не поняла: я тебя увольняю.

Она вздернула подбородок:

– Раз ты так настаиваешь, полагаю, переубедить тебя не удастся.

– Да, настаиваю.

– Ну ладно, если ты так хочешь, – она поднялась и взяла пустую тарелку из‑под тостов, – я, разумеется, не могу заставить тебя силой принять мою помощь.

– Рад, что ты это понимаешь. – Выражение лица Рафа смягчилось. – Обещаю держать тебя в курсе дел.

Она задержалась в дверном проеме и кивнула:

– Спасибо. Это будет весьма полезно.

– Полезно?

– Да. В таких делах у меня немного опыта, и, мне, наверное, пригодятся любые крохи информации, которые ты соизволишь мне бросить.

– Крохи?

– Если будешь вести себя хорошо, я отвечу тем же. Тоже дам тебе знать, если что‑то накопаю.

Раф вскочил на ноги:

– О чем ты, черт возьми?

– Кажется, я четко дала понять, что собираюсь продолжить расследование. – Она направилась в кухню. – С тобой или без тебя.

– Проклятье, немедленно вернись.

Дверь в кухню захлопнулась за спиной Орхидеи, но тут же распахнулась снова, когда она ставила посуду в раковину. В проеме нарисовался Раф.

– Ты не посмеешь, – заявил он.

– Ты ведь меня не очень‑то хорошо знаешь? – Орхидея ополоснула тарелку из‑под тостов и взяла полотенце. – Я все решила. Разумеется, я предпочла бы, чтобы мы действовали вместе, поскольку в частном сыске ты понимаешь намного больше меня. Но раз ты настаиваешь на моем увольнении, придется мне действовать в одиночку.

Он шагнул к ней:

– Это шантаж.

– Что ж, с формальной точки зрения…

Он упер руки в бока:

– Мне не нравится, когда мной манипулируют.

– Я веду переговоры, а не манипулирую. Как бизнесмен, ты должен понимать разницу.

– Орхидея, если ты думаешь, что тебе это сойдет с рук…

– Не смей мне угрожать. Именно ты нанял меня под ложным предлогом. – Она отшвырнула полотенце в сторону. – Однако я готова закрыть на это глаза, если мы будем полноправными партнерами.

– А если я не соглашусь, ты сама начнешь копаться в этом деле, так?

– Ты правильно понял. – Она потянулась и оперлась о края столешницы руками. – Ну, что скажешь? Работаем вместе?

Раф не ответил. Он долго и пристально глядел на нее. Орхидея почувствовала пробуждение его таланта. Волосы на затылке у нее встали дыбом и по нервным окончаниям пронеслось ощущение, что за ней охотятся.

– Сделаешь так еще раз, и при следующем фокусном контакте я устрою тебе сюрприз, – предупредила она.

– С чего ты взяла, что я еще когда‑нибудь буду с тобой работать?

– А разве ты сможешь отказаться? Признай, ведь я же лучший концентратор, который у тебя когда‑либо был.

Раф пересек кухню и прижал Орхидею к столешнице.

– Ты права, – его глаза свернули, когда он взял ее лицо в ладони. – Ты лучший концентратор, который у меня когда‑либо был.

Явная, хищная сексуальность в его взгляде пробрала ее до дрожи.

– Да ты и сам был весьма неплох, – выдавила она.

– Люблю, когда ты говоришь непристойности. Знаешь что? Думаю, ты доведешь меня до ручки, прежде чем все закончится.

– Взаимно.

– По меньшей мере, будет интересно. – Ощущение преследования прошло, но блеск в глазах Рафа не исчез. – Значит, хочешь быть партнером?

– Да.

– Хорошо, партнер , на завтрашний вечер мне нужна спутница. Это меньшее, что ты можешь сделать, чтобы выручить меня.

Она тронула языком уголок рта. Все ее имеющиеся в наличии инстинкты забили тревогу.

– Спутница?

– Для вечеринки по случаю дня рождения моего деда.

– А, вечеринка по случаю дня рождения, – расслабилась Орхидея.

– Только пойми правильно. Речь не о торте и нескольких «студневых» свечах. День рождение Альфреда Джи – событие грандиозное. На приеме соберутся все члены семьи, включая кузена Селби. Помимо этого, будет присутствовать каждый политический деятель города‑штата, желающий получить поддержку своей избирательной кампании. Также прибудут почти все деловые партнеры «Стоунбрейкер шипинг» и значительная часть членов Клуба Основателей.

– И ты не можешь найти настоящую спутницу для такого значительного светского мероприятия?

– Ты вполне настоящая.

Он нагнул голову, и его губы замерли в дюйме от ее рта.

– Хорошо, партнер, я составлю тебе компанию. Но только если ты согласишься сделать то же самое для меня.

Глаза Рафа потемнели:

– Тебе нужен сопровождающий?

– Через пять дней. На свадьбу родственницы в Нортвилле.

– Идет.

Его рот накрыл ее губы. Орхидея почувствовала в нем свирепую, рвущуюся на волю, голодную страсть. Она была столь же сильной, как вчера вечером, но сейчас к ней добавились гнев, закипающее чувство неудовлетворения и другие эмоции, которые Орхидея не могла определить. Но она знала, что победила. Теперь они партнеры. Она обняла Рафа за шею и с не меньшей горячностью ответила на поцелуй.

* * *

Два часа спустя, подбросив своего новогопартнера Орхидею до ее квартиры, Раф вернулся к себе домой. Он сразу же прошел в кабинет, схватил телефон и набрал номер Хобарта Батта.

Хобарт немедленно ответил, его голос звучал озабоченно:

– Доброе утро, мистер Стоунбрейкер. Я понимаю, вы звоните, чтобы проверить, как продвигаются наши дела. К сожалению, я все еще не подобрал вам хорошую пару. Но можете быть уверены, я работаю над этим.

– Вы говорили, что через мультисервисный брачный перечень «Синергетические связи» имеют доступ к картотеке на каждого, кто в настоящее время зарегистрировался в Нью‑Сиэтле.

– Да. Поверьте, мистер Стоунбрейкер, я просматривал МБП несколько раз. Я также полностью проверил файлы в наших офисах в Нью‑Ванкуве и Нью‑Портленде. К сожалению, должен вам сообщить…