— А что об этом думает ваша подруга Хайда?

— Она сама предложила. В конце концов, кому-то ведь нужно было находиться подле вас.

— Правильно, — согласился он, потом добавил: — Но завтра я отправляюсь в путь. Еду обратно.

Его слова эхом отозвались в комнате. Голос Куина, казалось, проник в каждый ее уголок.

— Я должен ехать. Разве вы не понимаете? — пробормотал он.

— Нет, но я вам верю.

— Проклятие! Послушайте, я действительно ценю все, что вы для меня сделали. Просто раньше я был не в состоянии поблагодарить вас. Дьявол! Я даже не помню, как попал сюда.

— Я отобрала у вас ключи от джипа.

Он засмеялся, жалея, что не видит ее лица.

— Не припомню этого. Довольно умно с вашей стороны.

— Я была в отчаянии. Поняла, что вы больны. Думала, вы заразились от меня лихорадкой.

— Жалко, что не заразился. А может быть, вы меня и купали так же, как я вас?

— Вы сомневаетесь?

Она пошутила. Конечно же, пошутила. Несомненно, в доме кроме них есть еще люди. Возможно, один из мужчин помыл его, если была в этом необходимость. Он помнил нежность чьих-то рук, прикасающихся к нему. Неужели это была…

— Дженифер!

— Да?

— Вы действительно мыли меня?

— Угу! И это напомнило мне, что я хотела вас кое о чем спросить. Что за шрам у вас на животе? Похоже на ножевое ранение или что-то в этом роде.

О Боже! Она не шутит. Придись удар чуть ниже, и у него никогда не было бы неприятностей вроде той, которую Куин испытывал сейчас.

— Спокойной ночи, Дженифер.

— Спокойной ночи, Куин.

Ему показалось, что она улыбается. Чертовка, однако. Очень довольна собой!

Все-таки хорошо, что он завтра уезжает. Для обоих хорошо.

На следующее утро, когда Дженифер вошла в маленькую комнату, где они с Куином ночевали, она увидела, что он стоит у окна, обернувшись ниже пояса простыней.

— Доброе утро, — сказала она, восхищаясь его широкими загорелыми плечами и узкой талией. Повязка на руке резко выделялась на фоне смуглой от загара кожи.

Он обернулся на звук ее голоса и сверкнул на нее глазами.

— Где, черт побери, моя одежда?

— Я хорошо выспалась. А вы?

— Где сигареты?

— А я-то думала, вы бросили курить, — посетовала она, подходя к кровати и поправляя постель.

— С чего это вы взяли?

Дженифер пожала плечами, не удостоив его даже взглядом.

— Я думала, это само собой разумеется! Вы не курили целых четыре дня!

— Это потому, что три из них я не приходил в себя, — сдержанно ответил Куин, проводя рукой по взлохмаченным волосам.

Дженифер вдруг представила, как бы выглядел с утра его сын, особенно если бы ночью ему приснился страшный сон. Она улыбнулась и попыталась умиротворить его.

— Неплохо для начала! Вы довольно преуспели в борьбе по выведению никотина из организма.

Он молча уставился на нее. Потом сказал:

— Дженифер, может быть, хватит заниматься спасением мира?! Меня тоже спасать не нужно.

Он подхватил волочащуюся по полу простыню и шагнул к ней.

— Мне нужна одежда и сигареты. Немедленно.

Другого она и не ожидала. Такой уж он человек. Привык всегда быть хозяином положения. А тут такая история.

— Пришел доктор осмотреть вашу руку.

— Пошел он к черту! Разве вы не слышали, что я сказал?

— Конечно, я не глухая. В доме наверняка все вас слышат.

Повернувшись на каблуках, она направилась к двери. Остановившись у порога, спросила:

— Вы всегда такой по утрам?

Затем закрыла за собой дверь, прежде чем Куин успел ответить на ее колкость.

Языкастое создание! Куин вновь подошел к окну и бессмысленно уставился в пространство. Нет ему никакой нужды, чтобы врач снова ковырял его рану. Все, что ему нужно, так это одежда и сигареты. Без разницы, в какой последовательности. И конечно же, поскорее к черту убраться отсюда.

Беда вот только в том, что ему вовсе не хотелось расставаться с Дженифер.

Что он, совсем свихнулся? Вроде бы он выполнил все, что намеревался, — обеспечил Дженифер безопасность. Он не может заставить ее уехать в Штаты. Он надеялся, что это сделает отец Дженифер. Ее отец имел на нее больше прав, чем он. Может быть, ему удастся вразумить упрямицу. Если сможет, дай Бог.

Утром Куин проснулся с ощущением Дженифер на губах, что незамедлительно вызвало те самые симптомы, с которыми он боролся накануне вечером, когда она поцеловала его. Только сейчас болеутоляющее средство перестало действовать, и рука здорово болела.

Отсутствие одежды к тому же переполнило чашу его терпения.

Дверь вновь отворилась. В комнату вошел молодой ширанец.

— Доброе утро, — произнес он на плохом английском. — Приятно видеть вас очнувшимся после долгого забытья. Чувствуете себя лучше?

Куин ответил молодому человеку на его родном языке, на что ширанец одобрительно улыбнулся.

— Прекрасно, — буркнул Куин. — Мне надо ехать.

Доктор несколько раз кивнул головой.

— Да, да. Понимаю ваше нетерпение. Но сначала нельзя ли взглянуть на вашу руку? Будьте добры. Необходимо сменить повязку и убедиться, что рана в порядке. Ведь было сильное воспаление. Мы давали вам лекарство, чтобы побыстрее поставить вас на ноги.

Он кивком указал на дверь. Куин посмотрел и увидел стоявшую на пороге Дженифер. В руках она держала аккуратно сложенную одежду, какой-то темный пузырек, в котором, вероятно, было отвратительное на вкус лекарство, а также сигареты.

Избегая встречаться с ней взглядом, Куин подошел к ней и взял все у нее из рук.

— Спасибо, — рыкнул он. Затем, стараясь сохранить хоть сколько-нибудь достоинства, кутаясь в простыню, с охапкой барахла в здоровой руке подошел к кровати и сел. После того как он положил одежду на кровать, а лекарство поставил на ночной столик, он зажег сигарету и протянул руку врачу.

Затянувшись, он закашлялся.

— Что с ними такое? — спросил он, отдышавшись.

— Что вы имеете в виду? — удивилась Дженифер.

— Какая гадость!

Он состроил гримасу. Потом поднес сигарету к носу и понюхал.

— У сигарет всегда такой запах, — сказала она. — Вы просто отвыкли. — Она подошла и взяла пузырек с лекарством, который Куин поставил на ночной столик. — Вот. Примите лекарство, а потом я принесу вам что-нибудь поесть. Я не допущу, чтобы вы уехали на голодный желудок.

— Не в первый раз.

— Возможно, но сегодня в этом нет необходимости, — решительно сказала Дженифер.

Она налила столовую ложку микстуры и подала ему. Он открыл рот, покорно проглотил лекарство, не сводя с нее глаз. Улыбается, словно заботливая мамаша, которая ублажает своего трехлетнего малыша, с досадой подумал Куин.

К тому времени, когда она вернулась с тяжелым, полным всякой всячины подносом, доктор успел сменить повязку, и Куин взялся за еду. Оказалось, что он переоценил свои силы и к тому же ужасно голоден. Пришлось то и дело откидываться на подушку и отдыхать. И доктор, и Дженифер вышли из комнаты. Он не осуждал их. Вечно он срывает на других свое дурное настроение.

Он тряхнул головой. Черт! Он здорово устал.

Однако ноющая боль в руке и плече поутихла. Должно быть, лекарство подействовало. Ему стало легче. Если бы только не хотелось так ужасно спать.

Куин зевнул и посмотрел на поднос. Он умял все, что принесла Дженифер.

Он вновь откинулся на подушку и вздохнул, вытянув ноги на кровати. Нужно бы одеться и отправляться в дорогу. Но глаза слипались. Он полежит минуту-другую после сытного завтрака. Необходимо дать отдых глазам. Всего на несколько минут.

Когда Дженифер вошла в комнату за подносом, он спал. Она улыбнулась. Поправила на нем простыню и удалилась.

Врач сказал, что через день-другой дело пойдет на поправку. Она сделала для него здесь все, что смогла. А теперь он сам себе хозяин.

Она тоже.

Когда Куин наконец открыл глаза, то не мог сообразить, сколько времени проспал. Он намеревался отдохнуть лишь несколько минут, а затем ехать. Однако по солнцу догадался, что прошло гораздо больше чем несколько минут.