— Я не еду, — ответила Анна. — Остаюсь здесь.

Майкл нахмурился, на его лице отразилось глубокое разочарование.

— Анна, не глупи, я ехал всю ночь и я не в том настроении, чтобы участвовать в этих играх.

Анна поднялась и посмотрела ему прямо в лицо.

— Я выхожу замуж за Мтеми. За вождя.

Даже после того как Анна сама произнесла эти слова, она все еще не могла до конца поверить в реальность происходящего. Но все же ни на миг не отвела взгляда, уверенная в том, что не должна подчиняться Майклу.

Его лицо стало каменным. Он открыл рот, но так и не смог ничего сказать. В конце концов он рассмеялся.

— Ты, должно быть, шутишь. Ты знаешь, что это невозможно.

Анна молчала.

Майкл тяжело вздохнул, будто осознал всю серьезность ситуации.

— Ты ведь не сможешь потом повернуть все вспять, — предупредил он. — Ты сжигаешь все мосты.

— Я знаю, что делаю, — отозвалась Анна.

Внезапно она почувствовала себя маленькой девочкой — будто снова очутилась в кабинете отца, объясняя, почему потеряла свою школьную форму, не сделала домашнее задание, не навела порядок в комнате.

— Поедем со мной, — попросил Майкл, — и все будет по-старому. Или… — его тон стал резким. — Ты останешься одна.

— Я не останусь одна, — сказала Анна. — Со мной будет Мтеми.

Теперь это слово прозвучало твердо и реалистично; казалось, чем больше Майкл старался подорвать ее уверенность в себе, тем сильнее она становилась.

Майкл все еще непонимающе смотрел на нее. Анна видела, что он пытается быть спокойным и рассудительным, пытается найти другой вариант решения проблемы.

— Послушай, Анна, — начал он, — ты — не первая миссионерка, решившая выйти замуж за африканца. Были такие и до тебя. Но их мужчины были, по меньшей мере, пасторами или сотрудниками миссии. И даже тогда новая жизнь оказывалась невероятно сложной для них. Сколько африканцев ты видела в Австралии? Как по-твоему, этот мужчина сможет стать частью нашего общества?

— Мы останемся здесь, в этом селении, — сказала Анна. Она едва смогла заставить свой голос не дрожать.

Ошеломленный Майкл покачал головой, и закрыл глаза.

— Я просто не понимаю, зачем тебе это. Ты — привлекательная женщина. Рано или поздно ты встретишь кого-нибудь еще. Кого-то более… — он умолк.

— Более белого? — раздался с порога голос Мтеми.

Сердце Анны екнуло при виде африканца, входящего в хижину. Внутри нее вдруг начало разливаться тепло.

Шагнув ему навстречу, девушка оказалась между двумя мужчинами. Один из них был белокожим, одетым в шорты и рубашку. Другой же был черным, и на нем почти не было одежды. Анна чувствовала поток нескрываемых эмоций, который исходил от обоих, — враждебность, ревность или что-то очень к этому близкое.

— Он — не христианин, — с нажимом произнес Майкл, глядя только на Анну. — И это — настоящая проблема. — Он начал цитировать Библию: — «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными…» [12].

Анна опустила глаза на земляной пол. Она и сама отлично знала этот отрывок. Он был положен в основу множества христианских романов, которые она читала в юном возрасте. Стандартный сюжет был таков: девушка бросала своего возлюбленного-нехристианина ради своей веры. В конце книги она всегда находила ему замену: более доброго, красивого и — христианской веры. Тогда Анне эти истории казались очень разумными. Но сейчас, встретив настоящего мужчину, настоящую любовь, она иначе относилась к этому.

— Хорошо, — вздохнул Майкл. — Если ты действительно выбрала этот путь, я вынужден попросить тебя уволиться из миссии. Ты должна написать заявление.

Анна нервно сглотнула. Она посмотрела на Мтеми и встретила его отстраненный взгляд. Он молчал.

— Хорошо, — Анна удивилась, услышав собственный голос, — она говорила твердо, спокойно. — Если ты дашь мне бумагу и ручку.

Майкл порылся в кармане.

— У меня с собой только ручка, — сказал он.

Анна открыла чемодан. Быстро перебрав одежду, она нащупала твердую обложку романа Элеоноры. «Из Африки».Она вырвала титульную страницу и начала писать на ее обороте. Ее рука двигалась быстро, пальцы крепко держали ручку, чтобы не была заметна дрожь.

Я, Анна Мейсон, сим увольняюсь из Внутренней миссии Танганьики.

Прежде чем отдать это короткое заявление Майклу, Анна перечитала его. Буквы казались слишком маленькими, слишком обыденными, чтобы передать значение написанного, — такое важное и необратимое.

— Минутку.

Анна повернулась к чемодану и выудила из него измятый листок бумаги. Это была ее «должностная инструкция», драгоценное подтверждение ее статуса. Руки у нее дрожали, когда она протянула ее Майклу.

Тот пристально посмотрел ей в глаза, принимая документ. Анна почувствовала, что в тот миг, когда бумага перешла из ее рук в его, эта утрата стала окончательной и бесповоротной.

— Ты все еще можешь передумать, — сказал Майкл.

Анна покачала головой.

Взгляд Майкла стал жестким.

— Тогда ты должна понимать, Анна, что нашей дружбе конец. Это же распространяется и на всю мою семью, — он резко развернулся и вышел из хижины.

Анна метнулась к маленькому окошку. Она видела, как Майкл шагает прочь из деревни, как за ним бежит детвора и собаки. Его слова не выходили у нее из головы.

Нашей дружбе конец. Это же распространяется и на всю мою семью.

Мтеми встал рядом с ней — не прикасаясь, но все же настолько близко, что Анна ощущала тепло его тела.

Они стояли молча, пока неясная фигура доктора не растаяла вдалеке.

Когда, наконец, он пропал из виду, Анна позволила себе медленно выдохнуть. Теперь она больше не была миссионеркой. Представлялось невозможным столь резко отказаться от всего, чего она добивалась так долго. Она пыталась смириться с этим, как вдруг ей в голову пришла другая мысль — неожиданная и пугающая. Возможно, она также более не вправе называть себя христианкой. Она, избравшая жизнь в языческой деревне и вождя племени в качестве своего мужа. На миг она вдруг почувствовала себя так, будто стоит на краю пропасти, глядя во тьму. Она попыталась прогнать это видение. В конце концов, в ее жизни осталось еще очень многое, уговаривала она себя. Мтеми — необычный африканец. Он жил в Оксфорде, городе со множеством древних христианских церквей и знаменитейшими проповедниками. Каким-то образом этот человек оказался способен уверенно стоять между двумя такими абсолютно разными мирами. Анна лелеяла в себе надежду, что, будучи рядом с ним, она сможет найти себе место в том же невероятном пространстве, сможет найти, ничего не потеряв.

Рука Мтеми легла на плечо Анны — этот простой жест вызвал у нее ощущение, будто он коснулся каждого ее нерва. Она обернулась. Они стояли настолько близко друг к другу, что Анна чувствовала дыхание Мтеми на своей коже. Ритм его сердцебиения, совпадающий с ее собственным.

— Ходи! — Снаружи послышались мягкие шаги и приветствие.

Мтеми быстро отступил от Анны. Через миг на пороге появилась женщина, которая замерла от удивления при виде их двоих, стоящих у окна.

— Элия… — Анна улыбнулась, узнав в гостье немолодую уже мать, последние роды которой принимала именно она.

Африканка, казалось, не обратила на нее никакого внимания. Она демонстративно повернулась к вождю, уважительно склонив голову и одновременно пытаясь смотреть на него.

— Разве сейчас не время для еды? — спросила она.

— Разумеется. Мы готовы, — поспешно ответил Мтеми.

Стоя рядом с ним, Анна чувствовала себя школьницей, которую уличили в нарушении правил. Ей вдруг безумно захотелось рассмеяться. Пока она боролась со своими эмоциями, пытаясь сохранить серьезный вид, Мтеми смотрел на нее. Он замялся, но затем уголки его рта начали подрагивать — он едва сдержал улыбку. Элия нахмурилась.

Мтеми примирительно улыбнулся африканке, повернулся в сторону двери и сказал Анне:

— Пойдем.

Элия посторонилась, и вождь вышел наружу. Но, прежде чем Анна последовала за ним, женщина вклинилась между ними.