— Кому лучше? Кевину или тебе?

   — Мне, — признался он. — Но и Кевину тоже. Он никогда не говорил тебе, что хочет... иметь отца?

   — Отца не купишь на распродаже, — сказала она, не отводя взгляда.

   — Если не знаешь, в каком магазине искать. — Джордану стало гораздо легче от ее полуулыбки. — Ханна, я не причиню зла Кевину. Обещаю.

   В ее глазах был молчаливый вопрос: «А мне?» И Джордан промолчал, понимая, что словами ее не убедишь.

   Он положил ее голову себе на плечо и погладил. Ханна тихонько вздохнула ему в рубашку. Ему понравилось это, как нравилась ее короткая стрижка и вообще все в ней.

   — Можно я посмотрю, сильно ли ты сердишься? — спросил он, поднимая ее лицо.

   — Сильно, — заверила она дрожащим голосом. Однако не отвернулась.

   Как она мила, думал Джордан. До чего же приятно дразнить ее, смотреть на нее и прикасаться к ней! Ее рот был чуть приоткрыт. Не то чтобы он вознамерился поцеловать ее, просто оказалось, что иначе невозможно.

   Если бы он не просил у нее разрешения заниматься ее сыном, если бы не заглянул в лицо, проверяя, сердится ли она, если бы не взял за руку, она, возможно, смогла бы устоять.

   Джордан поднес ее ладонь к своей груди и прижал к колотящемуся сердцу. Другая его рука ласкала груди Ханны.

   Она отвечала на его поцелуй со всей долго сдерживаемой страстью. Она слишком хотела его, чтобы скрывать желание.

   — Ханна, — хрипло произнес он, — я не могу. — Он отстранил ее.

   — Что? — Она смотрела на Джордана затуманенным страстью взглядом.

   — Мне дороги ты и Кевин, — сказал он, сжав ее руки. — Но я не могу сделать то, чего ты на самом деле не хочешь.

   Не хочешь ? Неужели он думает, что она не хочет его сейчас?

   — Как... благородно, — выговорила она. — Благородный рыцарь сжалился над несчастной дурочкой.

   — Послушай, — мягко сказал он. — Ты знаешь, что я не создан для прочных отношений. Для женщины, заинтересованной в замужестве, я — гиблый вариант. Но обещаю тебе, что не оставлю Кевина. Хорошо?

   — Замужество? Не помню, чтобы предлагала тебе свою руку, Маккленон.

   — Не предлагала, — заверил он. — Но ты не женщина на одну ночь, Ханна.

   — Раньше ты думал иначе, — сказала она устало и высвободила руки.

   Черт! Он хотел повалить ее на кровать, он хотел заботиться о ней и Кевине, и все мешало ему, в том числе и неоцененное благородство.

   — Я хочу переодеться, — тихо сказала она, — а потом пойти к Кевину.

   Джордан кивнул и вышел за дверь. По крайней мере он сможет встречаться с сыном. Но, оглянувшись в дверях, Джордан понял, что этого ему уже недостаточно.

   Переодеваясь в джинсы и черную футболку, Ханна пыталась взять себя в руки. Она до сих пор дрожала. Менее всего на свете она хотела снова влюбиться в него, но боялась, что к этому все идет.

   Когда она вышла на кухню, Кевин уже встал.

   — Меня стошнило в школе, — оживленно сообщил он. — Но Джордан думает, что к пикнику я буду в полном порядке. Он поедет с нами.

   Ханна бросила взгляд на Джордана и пощупала лоб сына.

   — У тебя температура, — сказала она, нахмурившись.

   — Я померил, — сообщил Джордан. — Около девяноста девяти(37,2°С). Я дал ему консервированной курятины и немного имбирного эля. Все нормально.

   — У меня не было имбирного эля, — сказала она.

   — Я позвонил в магазин, — пояснил Джордан. — Они охотно доставили на дом.

   «Чудесно, — подумала она. — Теперь не только в школе, но и в магазине уверены, что Джордан Маккленон живет у меня».

   — Ты купила мне бэтменовское белье, ма? — спросил Кевин.

   — Да, милый, купила, — ответила она, улыбаясь. — Оно в сумке.

   — Можно посмотреть?

   «Увлечение суперменами — наверное, реакция на отсутствие отца», — думала Ханна.

   — У тебя хороший вкус, — сказал Джордан, доставая пакет и бросая его Кевину.

   — Ага. Белье классное, — согласился Кевин. — У тебя такое же?

   — Нет.

   Кевин кивнул.

   — Понятно. У взрослых мужчин другое белье. А у женщин вообще какая-то ерунда — цветочки, сердечки, — презрительно добавил он.

   — И кружавчики, — весело подхватил Джордан.

   Ханна обернулась и обнаружила, что на стойку выпала пара атласных трусиков и Джордан пытается разглядеть, что еще лежит в сумке.

   — Позволь...  —  прошипела она, хватая трусики.

   — А это новая ночнушка? — спросил Джордан, выуживая из сумки короткую голубую ночную рубашку, состоящую столько же из кружев, сколько из атласа. Он совсем не был смущен.

   — Джордан! — воскликнула она, отбирая белье и сумку. — Тебе бы понравилось, если бы я стала копаться в твоем нижнем белье?

   — Оно далеко не такое интересное.

   — Дело не в этом. Я говорю об уважении к личным вещам.

   — Зачем покупать такое белье, если никто его не увидит?

   Она чуть не сказала, что в хорошем белье чувствует себя более женственной. Но он может подумать, что пикантное белье — компенсация за недостаток мужского внимания.

   Не то чтобы мужчины вообще не интересовались ею. Просто они неизменно охладевали, узнав о ребенке. Семь лет назад, когда она познакомилась с Джорданом, ребенка не было. И кружевное белье она тогда не носила. Вспомнив, какое белье было на ней в ту ночь, Ханна вспыхнула.

   — Как-то подруга подарила мне такое на день рождения, — нерешительно сказала она.

   — И тебе понравилось, — заключил Джордан. — А разве это плохо, Ханна? — мягко спросил он. — Покупать вещи, которые нам нравятся. Которые делают нас счастливее.

   Она уже не знала. То, что могло бы сделать ее счастливой, похоже, вне пределов ее досягаемости. Он стоял так близко и говорил так нежно, что Ханне захотелось припасть к его груди.

Она оглянулась. Кевин наблюдал за ними с огромным интересом.

   — Я вполне счастлива, — сказала она. — И мне не требуется для этого ежедневная новизна впечатлений.

   Джордан улыбнулся, несмотря на шпильку в свой адрес.

   — Не жизнь, а бочка меда?

   — Не без ложки дегтя, — парировала она, кивнув в его сторону.

   Джордан рассмеялся.

   — Почему у меня постоянно возникает впечатление, что ты хочешь меня оскорбить?

   — Потому что я — единственная женщина, которая не расточает тебе комплименты, — ответила Ханна, подозревая, что так оно и есть.

   — Одинокий мужчина не имеет достоинств в твоих глазах, Ханна, — огорченно констатировал он. — Но я не обескуражен. Потому что я тебе нужен.

   — Ты нужен мне? — ошарашенно повторила она.

   — Несомненно, — подтвердил он, стараясь казаться серьезным. — Я случайно узнал, что няня Кевина — та, что позволяет ему слишком много смотреть телевизор, — уехала из города. А Кевин завтра не сможет пойти в школу.

   Все это было правдой, и она не могла взять завтра еще один выходной.

   — Я могу побыть дома один, — с надеждой предложил Кевин.

   — Ни за что, разбойник, — заявила она, но это не решало проблемы.

   — Вот тут я и могу пригодиться, — сказал Джордан.

   — В твоей записной книжке есть и няня? — сухо поинтересовалась она.

   — У меня нет записной книжки. Но гибкое расписание у меня есть. Я могу приехать сюда с портативным компьютером и присмотреть за Кевином, пока ты будешь на работе.

   — Ты уверен, что можешь уделить нам эти часы? — Ханна знала, как много он работает.

   — Я могу работать здесь, — сказал Джордан. — А с офисом буду поддерживать связь по телефону.

   Ханна решила согласиться. Она сомневалась в бескорыстии Джордана, но ума не могла приложить, зачем ему это нужно.

   — Ладно, — нехотя согласилась она.

   — Клянусь не устраивать дебошей и оргий, пока буду работать нянькой. Только закажу свое любимое шампанское у Беттлмана да, может быть, немного бифштексов и сигар.