Анджелика нервничала, буквально кожей ощущая его молчаливое присутствие и зная, что он смотрит на нее, а вовсе не на Стивена.

— И куда все-таки ты меня несешь?

— Разве это не очевидно? — с удивлением протянул Вольф, сильнее прижимая девушку к груди.

— Только не для меня, — ответила та, нахмурившись. — Я правда не понимаю, что ты делаешь.

— На стуле неудобно спать. Но раз уж ты так твердо вознамерилась остаться в клинике на ночь, я организовал, чтобы для тебя подготовили соседнюю палату.

Анджелика вспомнила, что ее занимала женщина средних лет. Однако граф Вольф Гамбрелли имел достаточно власти и денег, чтобы с легкостью устранить это небольшое «препятствие».

Анджелика с беспокойством взглянула на Стивена. Он все еще спал. Аппаратура, к которой его подключили, тихо гудела в тишине комнаты.

— Я оставлю дверь приоткрытой, чтобы ты услышала, если Стивен проснется и позовет тебя. Если хочешь быть полезной ему завтра, тебе не помешает хорошо выспаться.

Этот план казался мужчине вполне логичным, но логика отступила, когда он уложил ее на больничную кровать. Ее серые глаза, все еще сонные, завораживали его, а слегка приоткрытые полные губы манили, соблазняли. Ему безумно захотелось прикоснуться к ней...

И Вольф не устоял. Он опустился к Энджел на кровать, и его губы коснулись ее рта сначала легко, а потом движения стали все более и более требовательными.

Анджелика была слишком усталой, чтобы возражать. Но не прошло и минуты, как его губы и язык разожгли в ней пламя страсти. И куда только подевалась усталость? Она уже не могла думать ни о чем, кроме своего желания быть с ним, принадлежать ему полностью.

Но девушка помнила о том, где они находятся, и знала, что в любой момент в палату может войти медсестра. Она сказала об этом Вольфу, когда тот покрывал поцелуями ее шею.

— Я все же запер дверь в последний момент, — проговорил он, не останавливаясь ни на секунду.

— Очень... разумно с твоей стороны.

— Не мозг руководит моими действиями, поверь.

— А хочешь, я угадаю, что?

— Угадать не сложно. Он уже и так изо всех сил тянется к тебе, хочет познакомиться.

Руки Вольфа ласкали ее тело, пока губы целовали рот. И вскоре ей уже стало мало этих дразнящих поцелуев. Когда Вольф добрался до ее груди и стал легко покусывать ее соски, Анджелика не выдержала и, выгнув спину, застонала:

— Вольф, прошу тебя...

В голосе девушки слышалась мольба, и Вольф тотчас отозвался на зов страсти. Одной рукой продолжая нежно ласкать груди, мужчина быстро расстегнул молнию на ее джинсах, и его рука проскользнула внутрь.

Жар ее воспаленного тела опалил его, а дрожь нетерпения влажной возбужденной плоти под ладонью заставила потерять последние остатки самообладания.

Никогда еще ему не было так важно доставить удовольствие женщине! Раньше все эти интимные ласки представлялись ему лишь необходимой прелюдией для достижения собственного удовольствия и поддержания репутации опытного любовника. И вот, оказывается, наслаждение женщины приносит острейшее чувство благодарности, восторга и... нежности. Да-да, безграничной нежности! Какие удивительные и сильные ощущения!

Анджелика потерялась в чувственных ласках, которыми одаривал ее Вольф с каждым новым прикосновением. Его пальцы точно знали, как доставить ей наслаждение. Как он с первого раза узнал, что ей нравится? — наивно думала девушка, удивленная и силой его страсти, и собственным бесстыдством.

И когда его горячий и сильный язык оказался там, где ей больше всего хотелось, она потеряла голову от удовольствия.

Не отдавая отчета в своих поступках и словах, она сняла с Вольфа джинсы и трусы и чуть ли не силой заставила его овладеть ею. Что она говорила ему в эти минуты, о чем просила, так и осталось для нее загадкой. Столь опьяняющими были его поцелуи и ласки.

Как она жила раньше без этого мужчины, без его жадных и умелых губ, без его сильных и нежных рук, без его могучего и неутомимого труженика, которого она еще ни разу не видела, но сейчас постоянно ощущала в себе и уже успела полюбить?

Вольф двигался в ней, при этом ласково и требовательно лаская ее пальцем между ног до тех пор, пока не почувствовал, как тело Энджел замерло, а затем быстро задвигалось, охваченное последними судорогами наслаждения...

Послышался тихий счастливый и — о боже! — такой сладостный для него стон Энджел, и слезы радости заструились по ее щекам.

Анджелика не сразу поняла, что случилось. Ей было так хорошо и спокойно, и она так любила подарившего ей блаженство Вольфа, что лишь спустя несколько минут поняла, что отдалась мужчине, которого должна ненавидеть, — ловеласу, донжуану, Казанове, сердцееду, эгоисту, безнравственному типу, которому надо лишь соблазнить женщину, после чего она становится ему неинтересна.

— Вольф...— чуть слышно прошептала она.

— Не говори ничего, Энджел.

— Но я... ты не...

— Все в порядке, — заверил ее мужчина. — Энджел, то, что сейчас произошло, — праздник! Так давай не будем портить его угрызениями совести.

— Я не собираюсь этого делать, Вольф.

О, да, у нее были отношения с мужчинами в прошлом, но никогда она и близко не испытывала ничего подобного, как сейчас с Вольфом. Угрызений совести не было, но чувство обиды и горечи с каждой минутой становилось все отчетливее и сильнее.

Да, Вольф — потрясающий любовник и умеет доставить женщине удовольствие. Но она была бы полной дурочкой, если бы позволила себе хоть на мгновение допустить мысль, будто он испытывает к ней нечто большее, чем к своим прежним любовницам, также познавшим наслаждение в его объятиях. Если Анджелика ждет от него больше, чем он уже дал ей, то, как, наверное, и все его прошлые женщины, просто тешит себя напрасными иллюзиями.

Нет, не нужно обманывать себя! Анджелика решила не морочить себе голову мыслями о том, как взглянет Вольфу в лицо утром после того, что между ними сейчас произошло. Она успеет подумать об этом завтра. А пока девушка устроилась у мужчины на плече, готовясь заснуть в его объятиях.

— Спокойной ночи, Вольф, — произнесла она сонно.

— Спи, Энджел.

Она счастливо вздохнула и закрыла глаза.

Почувствовав, что Анджелика обмякла в его руках, Вольф укрыл ее одеялом и вздохнул. В его жизни были женщины, но ни одна из них не отдавалась ему с такой готовностью и открытостью ко всему, что он мог предложить.

Мужчина уже понял, что Анджелика сильно отличается от всех прошлых любовниц и что — главное! — с ней физической близости будет недостаточно...

Потому что, признался себе Вольф, между ними уже возникло нечто большее, чем просто влечение друг к другу.

А Вольф, этого ужасно не хотел...

Анджелика проснулась и не сразу поняла, где находится. Комната явно не принадлежала ей. И только приглушенные голоса Вольфа и Стивена, доносящиеся из соседнего помещения, напомнили девушке, где она и почему.

А потом нахлынули воспоминания о вчерашней ночи в объятиях Вольфа. Здесь, в этой самой комнате. В этой самой постели...

О господи!..

Прошлой ночью Анджелика позабыла обо всем, совершенно утратив здравый смысл и отдавшись власти умелых рук и губ своего любовника. И уж конечно, она совершенно не задумывалась о том, как будет чувствовать себя утром.

И что теперь делать? Как вести себя?

Сделать вид, что ничего не было? Или надеяться, что Вольф спишет ее поведение на желание расслабиться после тяжелого дня? Праздник — он сам назвал так то, что произошло между ними.

Но если она будет лежать здесь, никаких ответов на свои вопросы не получит!

Энджел откинула покрывало и свесила ноги с постели, только тут обнаружив, что спала совершенно обнаженная, а все ее вещи аккуратно сложены на стуле возле кровати. Но они не могли оказаться там вчера ночью, потому что Вольф сорвал с нее одежду и бросил на пол!

Анджелика быстро оделась, качая головой. Она не станет сейчас размышлять о событиях прошедшей ночи. Нет! Вначале она пойдет к Стивену и убедится, что с ним все в порядке. Девушка немного злилась на Вольфа за то, что он не разбудил ее, когда проснулся сам.