Ну? – сердито откликнулся Демьян.

Давай поспорим? – и привидение игриво нагнуло свою и так неестественно вывернутую мальчишечью шею.

На что? – опешил было Демьян, но родовая спесь аристократа, подогреваемая собственной невнимательностью тут же изверглась лавой негодования: Что за фамильярность! Ты вообще знаешь, с кем говоришь?

С демоном. От бесов хуже пахнет.

Демьяна рассмешил столь наивный ответ, и он решил поумерить пыл своего возмущения. Этот парнишка всего лишь затерявшийся в мирах призрак, оплошность Чистилища и Косулевых подчиненных. Демьян навел на столик морок, потому как на него начали оглядываться другие посетители – им ведь был недоступен для обозрения призрак, а одинокий молодой человек, возмущенно разговаривающий сам с собой, не мог не привлечь внимание. Пустив Незримую сеть[67], демон вернулся к разговору.

О чем спор?

Долетят во-о-он те толстосумы, парнишка показал троих VIPов, двигающихся в плотном кольце телохранителей, на своем чартере или нет.

А куда летим? – желая потянуть время, поинтересовался Демьян. Сам он в это время просчитывал вероятностные кривые одного из бизнесменов, явного лидера конклава.

Во Франкфурт, и неправильно истолковав отрешенный вид демона, пояснил: Это в Германии.

Угу, пробормотал Демьян, выводящий финальную точку судьбы мимолетного проезжего.

Так спорим или как? – призрак в нетерпении переминался с ноги на ногу.

Ну, давай. Я считаю – не долетят, созрел, наконец, Демьян.

Не, я так не играю, обиженно надулся призрак. Я тоже хочу «не долетят».

И что будем делать?

Давай на других спорить! – радостно воскликнул прозрачный подросток и оглянулся в поисках гипотетических авиажертв, чувствовать которых как сам перенесший крушение, был способен.

Демьян тяжело вздохнул. Везет же ему сегодня на малолетних шалопаев.

Тебя как кличут?

Мамка Митьком звала, а ваши – Дымом обзывают.

И давно ты тут?

Полтинник, наверное. До этого в лесу жил возле летного поля в Подмосковье.

Что же там с тобой приключилось?

До или после? – парнишка присел на краешек стола, и, качая правой ногой, с удовольствием продолжил рассказ о себе. Я с дядькой на параде летал, пассажиром за спиной. Он в петлю решил зайти – похвастаться хотел, сам Сталин на летчиков приехал смотреть. Так вот зайти зашел, а выйти не смог. Дядьку в огне бесы унесли, а я вылетел к опушке, видишь – шею свернул – но за мной так никто и не пришел. Я сначала думал, бесы второй ходкой меня заберут, жуть как дрожал от страха. Когда они не вернулись, стал ангелов ждать. Им я тоже оказался не нужен. Погулял на собственных проводах. Посмотрел – тошно стало. Снова в лесок свой вернулся. Думал, авось кто и вспомнит обо мне. Там с водяным подружился. У него в лужице и жил. А когда в небе вместо аэропланов хилых самолеты большие стали летать попрощался с Вадюхой, водяного так звали, и побрел к месту, где они садились. С тех пор и ошиваюсь тутоньки.

А ради чего споришь? Не на еду же тебе не хватает?

Да ради магии. Хоть есть мне и не нужно, но жить как-то надо! Шею подлатать – она частенько побаливает, на контакт физический опять же, Митя осторожно двумя пальцами взял стакан с водой, поданный Демьяну вместе с кофе, и медленно поднял его вверх. – Веришь – нет, несколько лет учился!

Молодец, Димитрий! Но со мной тебе играть бесполезно. У меня мать – пифия, так что даже и без дара навыками кой-какими владею. Прощай! и Демьян поднялся, собираясь уходить.

Дяденька демон! А где лучше в Аду или Раю?

А ты как сам думаешь?

Сначала думал, что в Раю. С ангелами пообщался – отмороженные они какие-то. А с бесятами прикольно, весело, только в Ад – боязно как-то…

Не парься! Нам такие шустрые планеристы нужны.

Кому это нам? – подозрительно поинтересовался Митя.

Клану драконов, пострелец, подмигнул Демьян. – Мы тебя точно в небе парить научим.

Уже на пороге ресторанчика Демьян обернулся. Призрачный мальчик все так же сидел на столе, задумчиво покачивая ногой.

А к дяде не хочешь? Могу устроить.

Не-а, он мне шею намылит за то, что я тот винтик перед полетом выкрутил. Да и свободы у меня – хоть отбавляй.

Ну, бывай! – ухмыльнулся Демьян и двинулся к эскалатору.

А в Майами я бы на вашем месте не летел! – вдогонку крикнул ему Митяй.

Не забывайся, призрак! Я прекрасно знаю, что благополучно долечу, не оборачиваясь, прошелестел Демьян.

Долететь – долетите, а вот вернетесь ли, еще вопрос… и призрак медленно растворился в воздухе так и незамеченный близорукими чувствами окружающих.

За разговором с привидением Демьян пропустил начало регистрации своего рейса. Он спустился на второй уровень и попытался подойти поближе. Бесполезно. Впереди бесконечно извиваясь, маячил хвост живой очереди. Желающих посетить в уик-енд американскую жемчужину было многовато для страны, позиционирующей себя многочисленностью беднейших слоев населения.

Перед глазами Демьяна развернулась красочная картина с условным названием «Групповой портрет представителей состоятельного класса». Очередь изобиловала «людьми в черном» на каждого улетающего приходилось в среднем по полтора телохранителя. Жены олигархов, вынужденные протирать норковые и шиншилловые манто в очереди вели себя не лучше голосистых товарок с рынка, чью богатую народными фразеологизмами речь пытались заглушить бьющиеся в истерике избалованные детки. Каждый особь мужеского полу считал нужным не семейство свое подбадривать поскорее двигаться к регистрации, а, мастерски маневрируя парой-тройкой мобильных искать «выход» на Машу (администратор рейса) с Пашей (представитель таможни). Их имена передавались из уст в уста деловыми дяденьками, в то время их деловые тетеньки (секретарши, конечно, а не жены) лихорадочно листали электронные справочники и записные книжки в поисках нужных контактов.

Демьян по достоинству оценил все это безобразие. Он глубоко вдохнул негативные эманации, с избытком излучаемые толпой туристов, и с удовольствием похрустел насытившимися энергией аристократическими пальцами. Затем его лицо украсила обезоруживающая наивностью радостная маска, и, демон, вооруженный всего лишь банальной бытовой магией, двинул в самую гущу жаждущих попасть в Майами.

Pardonner!.. Excuse me!.. – рассыпал он по пути, одаривая при этом всех и каждого неотразимой улыбкой туповатого иностранца.

Десятилетия совка, несмотря на обилие патриотической агитации, привил этому несчастному народу безграничное уважение к иностранцам, основанное на бесконечной зависти и граничащее с преклонением. В плотно укомплектованной очереди склеившихся туристов Демьяну мгновенно освобождали проход, после чего прореха намертво цементировалась живым материалом снова.

Для того чтобы преодолеть стометровой толщины человеческий заслон и достичь, наконец, стойки регистрации Демьяну потребовалось менее 3-х минут, что по меркам аэропорта было поистине олимпийским рекордом. А еще через пятнадцать минут его в отсек бизнес-класса уже провожала очаровательная стюардесса.

Через час все желающие были рассажены по своим посадочным местам, и лайнер наполнился гулом разогревающихся моторов. Загорелась надпись с просьбой пристегнуть ремни. Экипаж начал занимать свои стационарные взлетно-посадочные места.

Внимание Демьяна привлек второй стюард, обслуживающий бизнес-класс. Он так нервничал, что никак не мог отсоединить крепления дополнительного места. Наконец это ему удалось, и он присел на откинутое сиденье. Но присел неуверенно, на самый краешек, за что и поплатился – сиденье снова сложилось, а стюард в корявой позе распластался на полу. Он вскочил, натянуто улыбнулся своим элитным пассажирам, молча наблюдающим незапланированное шоу, и снова стал отдирать сиденье от стены. Со второй попытки сесть стюарду все-таки удалось. Секунд десять он наслаждался победой над воздушным стулом. Затем пристегнул поясной ремень безопасности. Глянул в окошко-иллюминатор. Вытащил и пристегнул дополнительные боковые ремни. Снова тоскливо, словно прощаясь с матушкой твердью, посмотрел в окошко. В это время лайнер заскользил по взлетной полосе. Стюард плотно зажмурил глаза и попытался вжаться в обшивку самолета. В таком положении он просидел до тех пор, пока самолет не выровнял свое положение после взлета.