— Скорее всего, они так и сделают, государь, — согласился Минос. — Но царь Апопи не уверен в этом и станет держать армию на Севере и это нам на руку. Он не сможет выделить больших сил против нас.

— Ты прав. А мы тем временем подготовимся к войне. Учения идут постоянно?

— Как ты приказал, государь!

— Прибыли те люди из Ассирии, о которых ты говорил? — Камос давно ждал воинов, приглашенных на службу в Фивы в качестве инструкторов.

— Еще нет, государь. Но мне точно известно, что скоро они будет здесь.

— Как бы гиксы не перехватили их в дороге. Меня это волнует, больше всего. Мне нужны опытные инструкторы. У нас так мало опытных офицеров после битвы. Там мы потеряли многих.

— Они едут под видом купцов, государь. А гиксы не препятствуют торговле. Но позволь, государь, представить тебя того, кто достоин стать твоим офицером.

— И кто это?

— Солдат по имени Яхотеп. Может быть, ты его помнишь, государь.

— Яхотеп? — спросил Камос. — Это то, кого послали к гиксам перед началом похода? И тот кто так и не вернулся к началу битвы? И чем он заслужил право быть офицером? Его мужества никто не видел в день битвы!

— Ты напрасно столь сурово судишь юношу, государь, — смело возразил Камосу Минос. — Я выяснил, что он многим помог нам в той битве и ему мы обязаны тем, что сумели избежать разгрома.

— Вот как? Ты удивляешь меня, Минос. Но я знаю как ты скуп на похвалы, и если ты хвалишь Яхотепа, то действительно есть за что. Но жду твоих объяснений.

— Государь, я сам думал, что юноша отличный воин, но не командир. Однако, Яхотеп по своей инициативе, не имея приказа, сумел остановить отряды ливийцев и аварских стрелков и они так и не поспели к битве у Асиута!

— Что? Но он был один! Как же он мог остановить ливийский корпус?

Минос рассказал о том, что сделал Яхотеп и будущий фараон Юга был восхищен юношей. И более всего его поразила скромность этого солдата, что ни слова не сказал за о своей услуге армии фараона.

— Но почему он молчал? Почему я ничего не знаю о таком подвиге?

— Юноша скромен, государь. А те, кто знал об этом, не пожелали сообщить тебе. Зависть, государь. Кто желает возвышения другого человека в обход себя?

— Я наградил сотню людей за подвиги намного меньшие, чем свершил этот юноша. Позови его ко мне.

Минос сделал знак слугам и те пригласили в зал Яхотепа. Он был в простых сандалиях и простой белой юбке. Ни одного украшения на его теле не было. Юноша приблизился к трону и пал ниц.

— Поднимись, храбрый воин! — приказал Камос. — Я услышал о твоем мужестве. За храбрость я дарую тебя высокое отличие. Для тебя мои ювелиры изготовят большой золотой ворот со знаками моего благоволения к тебе. И ты будешь носить его на шее и всякий чиновник и вельможа моего царства обязан будет считаться с тобой. Это я моя воля!

— Слово и воля наследника фараона!

— Внимание и повиновение!

Принц Камос продолжил:

— Минос какую часть можно доверить этому юноше? Я желаю, чтобы он был офицером уже завтра!

— Государь, Яхотеп, привел к тебе 50 человек, что желают служить под его командой. Они брали вместе с ним корабли гиксов. Часть из этих людей бывшие пираты и отличные воины.

— Вот как? Это еще одна услуга моему делу. Сейчас у нас великая нужда в настоящих воинах. Некому учить молодых солдат, что рвутся под мои знамена. Так что ты предлагаешь для него, Минос?

— Учитывая то, что он совершил, я бы доверил ему командование пехотным полком в 300 воинов, ядро которых составят его солдаты. А остальные будут молодые юноши последнего набора. Пусть их учит и сделает из них солдат.

— Так и будет! Я дарую тебе, Яхотеп, право командовать полком солдат фараона! И дарую тебе право быть одним из военных адъютантов Миноса!

— Слово и воля наследника фараона!

— Внимание и повиновение!

Яхотеп пал на колени перед принцем. Ему были дарованы неслыханные милости. Он вчерашний бесправный крестьянин стал офицером армии, и приближенным главнокомандующего, да еще и отмеченным такой высокой наградой как золотой воротник!

— Служи мне и Египту верно, Яхотеп, и ты не будешь забыт. А сейчас можешь удалиться!

Когда Яхотеп ушел принц продолжил обсуждать положение дел:

— Нам нужно готовиться к большой войне. Апопи и князья шасу собирают силы для решительной схватки с нами. Они уже поняли, что мы сила и потому война будет жестокой и кровопролитной.

— Мы понимаем, государь! — ответили офицеры и жрецы.

— Мы готовы к борьбе!

— Все наши силы будут направлены на борьбу за освобождение Египта!

Камос посмотрел на великого жреца Амона:

— А ты, великий жрец, должен следить за тем что приходит в Нубии. Пусть твои лазутчики сообщают обо всем. Даже о мелочах при дворе гиксовского наместника.

— Князь Анатхер, наместник великого гика в провинции Нубия, объявил себя царем, государь. Так что в ближайшее время нам опасаться его не стоит. Но в Аваре говорят о том, что Атахрера стоит сметить и наместником назначить князя Хаусера.

— Вот как? — Камос был удивлен сообщением жреца. — Ты давно узнал об этом?

— Перед тем как прибыть к тебе во дворец, государь. Я бы сразу доложил тебе, не будь официального приема. Но я бы хотел поговорить с тобой, государь наедине, после того как ты обсудишь важные государственные дела.

— Наедине? Но…

— Наедине, государь, — настоял на своем жрец…

Яхотеп похлопал Харати по плечу и произнес:

— Радуйся, Харати! Наследник отметил и меня и всех нас! Теперь вы в армии фараона Юга! И нас ждет большая война, и большие почести, и большая добыча.

— Или смерть, Яхотеп.

— Разве смерть может напугать воина?

— Настоящего воина мало, что может напугать, но и воин человек и простые радости жизни ему не чужды.

— Это будет!

— Кто нами станет командовать? Мы пойдем не под любого офицера.

— Я назначен командиром полка, и вы станете в нем служить как ветераны. Такой командир тебя устроит, Харати?

— Такой да. Ты сумел показать себя в бою.

— А моя молодость вас не смущает? Что говорят люди по этому поводу? — интересовался юноша. — Ведь я моложе вас намного, а уже ваш командир. Вот ты не сомневаешься в моих талантах вождя?

— Пока твои таланты не понятны, Яхотеп. Может быть, ты можешь многое как предводитель, а может быть и нет. Это покажет время. Но главное сейчас не в этом.

— А в чем же?

— Ты удачлив. А это для предводителя самое главное. Под твои знамена наши пойдут с удовольствием. Рад поздравить тебя, командир.

— Вот и отлично. Ты отправил с караваном ту девушку, о которой я тебе говорил?

— Сару? Нет, не отправил.

— Как? — искренне удивился Яхотеп. — Но караван должен был уйти утром.

— Он и ушел.

— Но почему же ты не сделал, то о чем я тебя просил? Я обещал Саре что она отправиться к отцу.

— Она наотрез отказалась уезжать из Фив.

— Что значит, отказалась? — еще более удивился Яхотеп. — Как это могло произойти?

— Отказалась и все. А ты не приказывал отправлять её силой. Ты сказал максимум уважения. Я пришел и привел парней дабы отнести её вещи, но она заартачилась как норовистая лошадь. Не поеду и все.

— С чего это она решила остаться в Фивах?

— А ты не знаешь, счастливчик? Девка втрескалась в тебя по уши. И любят же тебя молодые и красивые. Вот бы мне хоть часть такой удачи.

Яхотеп покраснел от таких слов…

Принц Камос принял верховного жреца в небольшом покое, где их никто не мог подслушать.

— Я удивлен твоей осторожностью, почтенный жрец. На моем приеме были только самые доверенные советники и офицеры. Ты кому то из ни не доверяешь?

— Не могу сказать ничего плохого ни о ком, государь. Но мне стало известно, что кто-то при твоей особе работает на великого гика.

— Что? — Камос вскочил с кресла. — Как такое может быть?

— Мне сообщил мой доверенный человек, что великому жрецу Апопа известно все, что приходит при твоем дворе. А, следовательно, это знает и царь Апопи и все князья шасу.