Лорд умер совсем не старым. Ему было всего 57 лет и ничего не сулило ему столь быстрого конца. Так почему же его вдруг настигла смерть? Многие тогда вспомнили о проклятии фараонов. И газетчики ухватились за эту сенсацию!

Но дальше еще интереснее! Спустя всего несколько месяцев один за другим умерли еще двое участников вскрытия могилы фараона Тутанхамона. Одним из них был Артур К. Мейс!

А ведь это именно археолог Мейс сдвинул последний камень, что заслонял вход в главную камеру фараона. После того как умер Канарвон, он стал жаловаться на усталость и слабость. И внезапно умер в каирском отеле "Континенталь". И снова врачи не смогли пояснить, отчего же он умер, как и в случае с Канарвоном.

Миллионер Джордж Джей-Голд страстный любитель египетских древностей, узнав о смерти своего приятеля лорда Канарвона, решил сам испытать судьбу. Он отправился в Египте и вместе с Говардом Картером исследовал Долину Царей. Он лично ощупал каждую находку, словно бросая вызов мертвым фараонам и самой судьбе.

И в итоге его также свалил внезапный озноб, он потерял сознание и внезапно скончался! И снова медики ничего не смогли понять! Но на этот раз они составили заключение о смерти и вписали туда причину – смерть от бубновой чумы. Но здесь было нечто иное.

Затем отправился в мир иной рентгенолог Арчибальд Джуглас Рид, который срезал бинты с мумии Тутанхамона и делал рентгеноскопию. Вернувшись на родину, он внезапно скончался.

И так было и с другими, кто побывал в склепе Тутанхамона и в момент его открытия и после этого. Умерло целых 22 человека! И смерть каждого была скоротечной и необъяснимой!

Что же убило этих людей? Ну не проклятие же покойного фараона, в конце концов. Прошли тысячи лет с того момента как фараона погребли и вскрыли гробницу не грабители и осквернители мумий, но ученые, что не преследовали личной выгоды в этом деле. Они несли миру знания и культуру давно угасшей цивилизации.

Да и сам главный "осквернитель" праха Тутанхамона археолог Говард Картер умер много позже, хотя, по логике "проклятия" должен был стать одной из первых жертв. Почему же "проклятие" обошло его стороной?

До потому, что миф о "проклятии фараонов" не более чем утка" раздутая журналистами охочими до всяких мистических сенсаций. Загадка этого проклятия была разгадана доктором Артуром Майером. Он заявил, что все произошло из-за действия плесневых грибков (микромицетов), которые выделяют опасные для жизни людей микро токсины.

Доктор Джоффри Дин и госпиталя Порт Элизабет в Южной Африке, обнаружил в 1958 году, что симптомы болезни от которой скончался лорд Канарвон, напоминают "пещерную болезнь", довольно хорошо известную медикам. Её разносчиками являются микроскопические грибки, обитающие в организмах животных, чаще всего летучих мышей, в органических отбросах и пыли. А вот это как раз то, что содержится в громадных количествах в старинных склепах и гробницах!

В 1962 году доктор Эззеддин Таха в течение нескольких месяцев наблюдал археологов и сотрудников Каирского музея. В организме каждого он обнаружил грибок, провоцирующий лихорадку и сильнейшее воспаление дыхательных путей.

Сами эти грибки представляют собой целое скопище болезнетворных бактерий, обитающих в мумиях, пирамидах и склепах, что в течение долгого времени были закрыты для мира.

Канарворн вошел в склеп одним из первых и надышался этой отравой вдоволь. Болезнь его поразившая весьма заразна и потому умерли и те кто был у его смертного одра – сиделка и жена! А у Картера был сильный иммунитет, и его болезнь не затронула. Вот вам и вся разгадка тайны "проклятия фараонов". Никакой мистикой там и не пахнет.

(Дочь Эхнатона)

Тутанхамон умер молодым и его молодая жена осталась одна без мужа и без поддержки наедине со враждебным ей двором.

Он знала, что первый министр (чати) и её дед Эйе, домогавшийся власти, причастен к убийству Тутанхамона. Но на кого она могла опереться? Где искать верную руку?

Её отец Эхнатон солидно опорочил имидж 18 династии и восстановить его было уже невозможно. Военная знать отвернулась от Эхнатона и его потомков, жреческие корпорации ненавидели все, что было связано с именем Эхнатон.

Значит, отдаться воле старого министра Эйе? Но молодой дочери великого фараона он совсем не нравился. Этот старик задумал получить не только пожизненное визирство, но и корону фараонов! И для этого он задумал взять свою внучку в жены! Царица Ахесенамон, не желала ронять своего достоинства царской дочери. Он отвергла руку Эйе и предложила себя хеттскому царевичу, сыну царя Суппилулиумаса.

" Мой муж мёртв, – писала она царю хеттов,- а сына у меня нет. Люди говорят, что у тебя много сыновей. Если ты пожелаешь дать мне одного сына, он мог бы стать моим мужем. Я не желаю брать своего слугу и делать его моим мужем".

Если бы хеттский царь действовал быстро, он мог бы изменить историю. Но он был слишком хитер, чтобы распознать искренность, когда видел ее, и причина для его скептицизма имелась.

" Со старых времен такого никогда не случалось!" – воскликнул он. Он послал своего человека в Египет, чтобы исследовать дело, прежде чем принять решение. " Быть может, они имеют принца; они могут пытаться обмануть меня и в действительности не хотят моего сына на царство".

В залах царского дворца царица Анхесенамон скорбела по своему юному мужу и ждала ответа. Никто не консультировал ее по поводу наследования, она была только женщина, дочь ненавистного царского дома. Поэтому ей нужно было действовать быстро и тайно, ибо она была только пешкой в текущей политической игре, которой распорядились бы по приказу победителя. Ясно, что она не могла ожидать помощи от бывших приближенных отца, хетты были ее последней надеждой.

Но дни шли, ответа с севера все не было, и Анхесенамон, вероятно, становилось труднее и труднее сохранять маску безразличия. Затем, наконец, пришло письмо. Мы не знаем, как оно было доставлено и кем, но его смысл понятен из письма, которое молодая царица написала в ответ:

" Почему ты говоришь, что они могут попытаться обмануть меня? Если бы я имела сына, разве писала бы я в чужую страну в манере, унизительной для меня и для моей страны? Тот, кто был моим мужем, умер, и я не имею сыновей. Может быть, мне взять моего слугу и сделать его царем? Я не писала в какую-нибудь другую страну, я писала только тебе. Люди говорят, что у тебя много сыновей. Дай мне одного, и он станет моим мужем и царем в земле Египта".

С этим посланием гонец вновь отправился в долгий опасный путь. На этот раз Суппилилиума поверил. Перед ним был, выражаясь на современном жаргоне, слишком хороший шанс без борьбы прибрать Египет к своим рукам, чтобы упустить его. Он послал сына, но слишком поздно. Согласно хеттским источникам, царевич и его эскорт были атакованы и убиты в пути пехотой и конниками Египта. Заговор был раскрыт.

" А что стало с царицей Анхесенамон? – спрашивает Барбара Мертц на страницах своей книги "Древний Египет" и сама отвечает на вопрос.- Она была истинной внучкой умной, старой и незнатной Ти, которая сражалась за корону на свой манер, но, увы, ее муж не был могучим царем. Ее муж был мертв, и на его месте стоял бывший визирь Эйе, который только что приказал нарисовать себя на стене гробницы Тутанхамона в качестве наследника этого мальчика. Археологи нашли золотой перстень, несущий соединенные картуши Эйе и Анхесенамон. Это может указывать на попытку Эйе оправдать захват трона браком с вдовой фараона. Поскольку он был пожилым человеком и мог переносить лояльность от Атона к Амону без видимых уколов совести, такой брак был отвратителен для молодой царицы со всех точек зрения. Она никогда не была супругой Эйе. Царица, которая стоит рядом с ним на его рельефах, – это та же самая женщина, которая была его женой в более скромные дни в Амарне, а Анхесенамон, как и ее родители, исчезает со страниц истории. Некоторые историки отрицают значение перстня, считая, что Эйе никогда не лелеял планов женитьбы на молодой царице. Я лично не могу предложить другого объяснения соединенных картушей, которые никогда не изображаются в паре, если отношения не являются очень близкими – родитель и ребенок, муж и жена, предшественник и наследник. Но для меня решающий довод – это горькое письмо царицы к хеттскому царю. "Может быть, мне взять моего слугу и сделать его царем?" – спрашивает она с яростным презрением. Женская интуиция так же губительна в исторических исследованиях, как и в семейных дискуссиях; однако я рискну предположить, что именно такое замечание сделала бы женщина, когда она оскорблена как женщина и как царица – авансами от человека с подчиненным положением и предательским характером – Эйе".