— Нет, — признался фараон.

— Там был некогда древний город и остов пирамиды Джосера это часть великого Дворца Мертвых. О нем теперь мало кто слышал. Я не побоюсь сказать, что кроме меня о нем более никто не знает.

— Дворец Мертвых? А что это за место?

— Некогда там впервые подняли мертвецов. Но затем дворец был разрушен и над ним много веков спустя была построена пирамида во время царствования Джосера. Имхотеп, архитектор и советник фараона, который и строил пирамиду, на деле был одним из Высших. Из тех, кто желал навсегда скрыть место, где находился Дворец Мертвых! Но знания о том времени сохранились. Во времена царствования фараона Менкара* (*Менкар — восьмой фараон шестой династии Древнего царства), который правил после знаменитой царицы Нитокриды* (*Нитокрида — седьмая правительница шестой династии Древнего царства), армию мертвых пытались пробудить. И мертвецы тогда почти восстали из могил!

— Мертвецы?

— Так говорят предания, фараон. Но что там произошло в точности, я сказать не могу. Это древняя магия, тайны которой утеряны. И если мы вызовем её к жизни, то станем великими.

— А что было тогда при фараоне Менкара? Отчего у него все сорвалось? — спросил Аменемхет.

— Сорвалось и все. Я не могу сказать почему. Есть разные рассказы об этом. Но как узнать что в них правда? Только черные заклинатели хранят эту мудрость веками. За ними охотятся и их убивают. Так есть и так было ранее. Многие не пережили преследований. Жрецы богов постарались стереть память о том времени из истории Египта навсегда.

— Отчего? — спросил Аменемхет.

— Они бояться этой истории и не желают её повторения. Все надписи фараона Менкара были уничтожены, и до нас дошло лишь имя этого правителя.

— Но что это за армия мертвых, Рата? Объясни мне то, что ты знаешь про это.

— Некогда во времена Первых богов один из высших по имени Сакар посмел подняться против царя Ра-Тамона и против его людей он использовал армию теней.

— Сакар? Не слышал ничего про такого.

— Оттого что ваши жрецы изменили имя этого высшего на Сокар! А это один из древнейших богов Египта. Он был повелителем загробного мира!

— Сокара я знаю! Он изображается в некоторых номах до сих пор! Это существо с тремя человеческими головами, телом сокола, хвостом змеи и могучими крыльями!

— Верно, фараон! Так его и изображали! Но имя высшего имеет большую магическую силу и потому жрецы изменили Сакар, на Сокар! Понимаешь?

— Понимаю, — восторженно произнес Аменемхет IV. Теперь он стал действительно поверенным древних тайн. — Но что такое армия теней?

— Ты желаешь понять?

— Да. Еще как желаю.

— Я также жажду такого знания. Но узнать его можно только…

— На месте древнего Дворца Мертвых? — договорил за Рата фараон Аменемхет IV.

— Да. И они, тени, могут повиноваться только коронованному фараону Египта. Тебе, Аменемхет! И пусть тогда дрожат твои враги!

Принцесса Верхнего и Нижнего Египта, царственная дочь фараона Аменемхета III, лежала на широком ложе рядом со своим возлюбленным архитектором Синухом.

Тело принцессы за прошедшие семь лет стало совершенным. Теперь это была не девушка, а прекрасная женщина, первая красавица страны Кемет. Статная, с великолепной точенной фигурой богини, она могла покорить любого мужчину. Жители столицы смотрели на неё скорее как на божество, чем как на смертную женщину. Они говорили, что это не её муж Себекхотеп, был рожден смертной женщиной от бога, но она сама.

Синух также был красив, и его тело за эти годы стало еще более мощным и мускулистым. В позднее время в Греции такие тела станут образцами для скульпторов.

— Скоро утро, Синух, — прошептали полные губы красавицы.

— Да, любимая. Скоро утро и ночь прошла незаметно. Так всегда бывает, когда я с тобой. Не могу понять, как твой муж может пренебрегать тобой?

— Он бы не стал пренебрегать, но между нами есть договор. Он получил меня в качестве жены, но не любовницы. Его отец Себек-Кесемсаф вполне этим доволен. Ему нужно чтобы в глазах египтян он был моим мужем.

— Это я знаю и все это понятно. Но я бы на его месте добивался прав мужа, Себекнофру.

— Ты в меня влюблен.

— И моя страсть к тебе не ослабевает, Себекнофру. Такое бывает с мужчинами редко. Мой отец столь часто менял женщин в жизни и всегда говорил, что любая красавица надоест за год!

— Ты не твой отец, Синух.

— Мне кажется, что каждый мужчина Египта завидует мне! А когда ты станешь царицей…

— Ты снова про это? Я же говорила, что не хочу быть причастной к смерти моего брата. Раньше я хотела отомстить ему за смерть Аты и за покушение на мою жизнь. Но теперь — нет. Мне не нужна его жизнь, Синух. Мы с тобой много раз говорили про это.

— Но ситуация изменилась. Твой брат задумал страшное — он призвал черного заклинателя. Разве это дело для фараона обращаться к таким силам?

— Но кто может доказать что все это правда, Синух? Не проделки ли это великого жреца Себека? Он мог и не такое подстроить. Веришь ли ты в проклятие? Может этот черный заклинатель и не может ничего?

— Я бы тоже мог такое предположить, если бы не змеи, что наводнили в один час дворец фараона. И в один час они исчезли.

— Их изгнал Аха, — произнесла принцесса.

— Я помню, ибо сам и привел его во дворец.

— Значит, древняя магия столь опасна?

— Думаю, да, Себекнофру. Хотя жрецы, наверняка, преувеличивают опасность. Они всегда так делают.

— Синух, одно появление Аха изгнало змей. Это меня волнует до сих пор. Неужели он столь могучий маг?

— Магия его народа, народа Зару, уже служит ему. Но разговор сейчас стоит вести не про Аха, Себекнофру. Аха твой верный слуга и союзник. Сейчас главное остановить твоего брата. Царство Египетское на грани беды. И если ты станешь во главе страны в такой час, то все преклоняться перед тобой и тебе отдадут двойную корону.

— А если нет? — спросила она. — Что тогда?

— Тогда страну поведут другие. И если боги дадут им одоление беды, то они, а не ты получат и награду! Пойми, Себекнофру, такое бывает один раз! Только один! Больше тебе не дадут шанса стать великой царицей.

— А если я не желаю быть великой, Синух? Я женщина. И я хочу быть женщиной. К тому же я мать! И мать твоего сына.

— Моего? — промолвил Синух. — Но мне не дают прикоснуться к нему. Я могу только кланяться ему как своему господину. Он принц Верхнего и Нижнего Египта. Он станет в свое время фараоном!

— Это так. Наш сын считается ребенком от брака моего с Себекхотепом. И что с того? Ведь ты же знаешь что он твой сын? Этого мало?

— Иногда мало, Себекнофру! Мало. Мой отец и мой дед играли со мной и учили меня. Мы были семей! Понимаешь?

— Но ты знал, что это такое быть любовником принцессы! Что же теперь?

— Теперь мы можем многое изменить. Можно отодвинуть Себек-Кесемсафа от власти. Твой муж мало опасен. Но нам всегда будет мешать великий жрец Себека.

— Ты стал заговорщиком, Синух, — с улыбкой произнесла она.

— Нет. Я стал борцом за свое и за твое счастье. Ведь если отдать власть Себек-Кесемсафу, то однажды и мы с тобой станем ему мешать. В его руках наследник престола. И он избавиться от тебя и от меня. Нельзя дать ему такого шанса.