— А может и больше. Так что Дауду сейчас на масло плевать. И нас с того прибыль. Скоро все гарнизоны санджака станут требовать масла. И мы сможем скупить соседние маслобойни.

— Станут ли нам их продавать? — спросил Мехмед. — Может и нам заняться работорговлей?

— Ты совсем сошел с ума, Мехмед? — спросил его Чернобородый. — Работорговля дело хозяина! Не пытайся наложить лапу на дело Дауда. Забыл, что для тебя сделал бей?

— Нет. Но почему бы нам и о себе не подумать, Али?

— Вот мы и подумаем. Пока хозяин занят торговлей рабынями, мы займемся маслом.

— Но кто станет нам продавать прибыльные маслобойни, Али, — спросил Мехмед.

— Вот в этом и состоит ваша задача. И для этого я вас собрал! Эти маслобойни должны престать приносить прибыль. Кроме маслобоен Дауд-бея. Понимаете про что я?

— Не совсем, — ответили Али его друзья.

— По моей просьбе Дауд прислал сюда рабов-урусов. Часть из них могут сбежать и сжечь маслобойни наших конкурентов. Кроме того, они могут взбунтовать рабов соседей.

Все сразу поняли Али. Сожженные маслобойни помогут сделать то, что он перелагал. Количество заказов для них тогда резко увеличиться. И все свернут на бунтующих рабов.

— Но как нам все это устроить? — спросил Реджеп. — Как нам устроить побег рабов?

— Просто. Нужно им помочь сбежать и сказать, что делать! И этим займешься ты, Реджеп.

— Я? — спросил тот.

— Ты…..

Стамбул: Сераль султана Мухаммеда IV Авджи.

Молодой султан Блистательной Порты Мухаммед был хорош собой, но не был большого ума правителем. Рослый и широкоплечий мужчина с волевым лицом, обрамленным окладистой бородой, он отлично скакал на коне и рубил саблей. Отлично бросал дротик и стрелял из пистоля. Но никакими талантами государственного мужа он не обладал.

Мухамед был сыном султана Ибрагима I от наложницы ляшки и если бы не его мать, то борьба за власть закончилась бы для него плачевно.

Он с молодых лет полюбил охоту и много времени потратил на тренировки и к 17 годам стал большим мастером этого дела. Больше ничем молодой принц-шахзаде* (*шахзаде — сын султана) не занимался, чем огорчал мать, которая желала видеть его великим правителем.

В 1648 году, в тот год, когда гетман Богдан понял восстание против поляков, султана Ибрагима убили восставшие янычары. Царевичи-наследники схватились в смертельной схватке за трон Османов. Полилась кровь, и придворные группировки султанского сераля рвали друг другу глотки. Благодаря матери трон получил он, Мухаммед, и стал султаном с громким прозвищем Охотник. И сразу же занялся своим любимым делом. Султанские выезды на охоту стали уже не теми скромными травлями и ловами, которые Мухаммед позволял себе, будучи принцем. Теперь его охоты стали воистину царскими. Напрасно мать убежала сына приняться за дела государственного управления. Она звала его лично руководить Диваном* (*Диван — правительство султана). Но Мухамеда IV хватило всего на несколько ней. Он сидел, слушая доклады визирей и зевал. В том, что они говорили, он ничего не понимал, и скоро страшно устал от проблем, которые "вылили" на него министры. И снова умчался на охоту.

Визири пользовались небрежением повелителя и обделывали свои делишки. Авторитет власти падал, и в империи назревали большие события. Старые враги Османской империи венецианцы активизировали свои действия. В июле 1656 года они разгромили турецкий флот и даже стали угрожать Стамбулу. Такого не было со времен султана завоевателя Константинополя Мухаммеда II Победоносного. И тогда по совету матери Мухаммед IV Авджи назначил великим визирем Мехмеда Кепрюлю, одного из самых талантливых людей в империи османов.

Кепрюлю поначалу власть принять не согласился. Быть одним из первых он не желал. Но валиде-султан* (*валиде-султан — мать султана) обещала ему неограниченные полномочия. Она посулила ему, что он станет некоронованным властителем.

Новый великий визирь взялся за дело и быстро казнил всех, кто ему мешал, в деле управления государством. Он разбил венецианский флот и заставил венецианцев уйти от Дарданелл и отвоевал у них Митилену и Лемнос.

Вот и сейчас он сидел во главе Дивана и слушал визирей. Они много говорили о состоянии дел в Польше.

Реис-эфенди* (*Реис-эфенди — министр иностранных дел османской империи) Мурад-паша сообщил:

— В Польше большой мятеж. Против короля выступил один из магнатов Ежи Любомирский.

— Этот мятеж угрожает власти короля? — спросил Кепрюлю.

— Нет. Но силы Яна-Казимира может существенно ослабить. Хан Крыма Мехмед Гирей не сильно стремиться исполнять волю солнцеликого султана по помощи полякам и литовцам против Москвы.

— Но разве не он разгромил Урусов под Конотопом? Там татары хорошо воевали.

— Его помощь недостаточна, великий визирь. Свою победу под Конотопом и хан Мехмед Гирей, и гетман Выговский не сумел использовать. И может получиться, что урусы царя Алексея разгромят короля Речи Посполитой. И тогда вся Украина станет частью Московии! И царь от того станет много сильнее. Тогда он сможет и Польшу подмять под себя и Литву.

Мехмед Кепрюлю и сам знал, чем грозит усиление Москвы.

— Какова армия урусов в Украине сейчас? — спросил он.

— У Шеремет-паши около 30 тысяч, — был ответ гениш-ачераса* (*гениш-ачерас — начальник янычарского корпуса). — И при случае царь Алексей пришлем ему еще 20 тысяч войска. У гетмана Ихмельниски около 10 тысяч. И он может пойти на соединение с урусами. Король же со своими гетманами не имеет и 25 тысяч. Хоть вскоре к его армии присоединиться ополчение шляхты Великой Польши.

— Но хан Крыма Мехмед Гирей обязан был выступить в поход против Ихмениски и Урусов. Он разве этого не сделал?

Великий визирь посмотрел на реис-эфенди и первого драгомана империи.

— Сделал, мой господин, — ответил Мурад-паша. — Но будет ли он хорошо воевать против них? Хан слишком хитер. Он бережет своих воинов. И думает о своих интересах. Слишком ловкий политик этот Мехмед IV из рода Гиреев. Воевать умеет хорошо, но не всегда желает это делать в угоду нам.

— Ничего! Я сумею его заставить многое сделать из того, что он умет. Он воин и может отлично сражаться. Вот и пусть разгромит гяуров ее раз! Ты, Мурад-паша, завтра же отправишь к нему чауша* (*чауш-гонец султана) с повелением повелителя правоверных, падишаха полумира, с требованием активизировать свои действия. Иначе…… - великий визирь седлал многозначительную паузу. — Иначе я найду лучшего кандидата на трон Гиреев! И если Мехмед думает, что со смертью принца Мюрад Гирея у него нет соперников — он ошибается.

— Будет исполнено, господин! — склонил голову реис-эфенди.

— Мы спасем Ляхистан* (*Ляхистан — Польша) от возможного разгрома. Но, не стоит забывать, что ляхи также наши враги, стоящие на пути нашей священной империи Османов. Запомните, что нам предстоит воевать со Странами Тьмы* *(*Страны тьмы — страны Западной Европы). И урусы тогда могут стать нашими возможными союзниками. Король польский, император Австрийский, немецкие курфюрсты — враги московскому царю. И они, и наши враги тоже.

— А что прикажет, господин, по поводу гетмана Ихмельниски? — спросил Рахим-паша.

— Московский царь желает использовать Ихмениски. Он слаб и всего боится. Такой гетман устраивает царя. И нам такой гетман также походит. Но он сейчас под контролем царя, а не под контролем падишаха полумира. Потому он наш враг!

Визири и паши закивали головами в знак полного согласия с великим визирем. Они понимали, что именно Кепрюлю повелитель империи османов, а не охотящийся в Родопах сутан Мухаммед Авджи…

Трапезунд: Черная Скала

Федор Мятелев и Василий Ржев с самого утра трудились, как и было положено рабам. Но сегодня они не вращали жернов, как вчера, а подтаскивали к ним полотняные мешки с семечками. Солнце уже клонилось к закату и часа через четыре работа закончиться и их поведут обратно в замок.