Герцог проследовал через анфиладу комнат и натолкнулся на Пьетро Мира.

— Петер?

— Эрнест! — Мира обратился к герцогу по-немецки. — Я искал тебя. И мне сказали, что ты до сих пор в покоях государыни.

— Идем ко мне. Я страшно устал. Но теперь государыне легче и я могу покинуть её. Этот Санчес просто чародей.

— Рад этому известию, Эрнест. Но не всем при дворе сие понравиться.

— Думаешь, я в этом сомневаюсь? Но по твоим глазам вижу, что у тебя, что-то стряслось?

— Я только что дрался на дуэли.

— На дуэли? — удивился герцог. — С кем? С Лакостой?

— Если бы с ним. С офицером Преображенского полка.

В личных покоях Бирона Пьетро все рассказал герцогу и тот встревожился. Это было ни что иное, как покушение на убийство. Булгаков явно хотел убить шута и тем самым нанести удар по Бирону. А то, что офицер был не один, уже могло говорить о заговоре.

— Русские что-то затевают, Пьетро! Они уже списали Анну со счетов. И потому взялись за меня. Но меня волнуешь ты. Тебе опасно выходить самому из дворца. Думаю, что эти негодяи не остановиться на достигнутом.

— Они более не решаться вызвать меня на поединок, Эрнест. Они думали, что имею дело лишь с шутом. Полагали что у меня бутафорская шпага.

— А кто говорит о поединке? Они натравят на тебя холопов. Я дам тебе охрану.

— Не стоит, Эрнест! Я не желаю позорить свое имя. Я сам смогу постоять за себя.

— Петер! Ты играешь с огнем!

Но сеньор Мира был неумолим. Он наотрез отказался от сопровождения. Всюду в Европе он смотрел опасности в лицо и никогда не бегал от врагов…

Но герцог Бирон друга в опасности не оставил. После того как Пьетро вышел от него он срочно призвал в свои покои подполковника Альбрехта. Тот давно состоял на русской службе и Бирону многим в своем продвижении карьерном обязан был.

Герцог возложил на подполковника гвардии заботы о безопасности шута Адамки. Альбрехт поклялся, что никто его тронуть не посмеет. Пусть герцог не беспокоиться….

Год 1739, октябрь, 11 дня. Санкт-Петербург. На улицах города.

Пьетро Мира пошел пешком к своему дому и экипажем не воспользовался. Ему хотелось показать всем, что он не боится мести неумелого фехтовальщика Булгакова и его дружков.

Да и подумать Пьетро было о чем. Уже несколько дней он не видел Марию Дорио. Сеньор Арайя запер её в своем доме и никуда не выпускал. Проникнуть внутрь, не смотря на свою изобретательность, Пьетро пока не смог. Арайя словно перешел на осадное положение.

Стоило пройтись под окнами ненавистного капельмейстера и еще раз ко всему присмотреться. Но это он сделает вечером, не сейчас. Мира не желал мириться с поражением, а сеньора Франческо он обставлял уже не раз. Но если слуги Арайя заметят его днем, то вечером охрана дома капельмейстера только усилиться.

"И сколько он её там продержит? До первого придворного спектакля не меньше. А когда он будет, одному богу известно. Это зависит от желания императрицы слушать музыку сеньора Франческо. Но государыне пока не до музыки".

Мира оглянулся. Вроде за ним никто не следовал. Он заметил лишь случайных прохожих.

"А Эрнест думал, что они меня пристукнут. Нет. Эти дворяне не столь мстительны. А может и не столь смелы. Хотя мне не стоило так унижать этого поручика Булгакова".

Он свернул на улицу Грязную, которую такоже именовали и Преображенской Полковой улицей, и здесь все и началось. Из проулка выпрыгнула пролетка извозчика, и лошади едва не раздавили его. Пьетро успел отскочить в сторону.

— Куда ты едешь, болван? — спросил он кучера.

Но тот не ответил, а стеганул его кнутом. Этого Пьетро вообще не ожидал. И его треуголка плюхнулась в грязную лужу.

Из пролетки выскочили три офицера и бросились на него. Грянул пистолетный выстрел. Пуля оцарапала щеку шута. И он потянулся к шпаге, но обнажить клинок не успел. Его сшибли с ног ударом кулака.

"Бирон был прав!" — мелькнуло в голове шута.

Его стали бить ногами. Рядом заголосила какая-то женщина. И возможно Миру убили бы насмерть, но сбоку на офицеров налетел высокий мужчина. Он растолкал их и двоих уложил ударами кулака.

Мира сумел подняться на ноги и бросился помогать своему спасителю. Он ударил первого к нему офицера и тот упал. Его шляпа свались, и он узнал Булгакова.

— Снова ты, поручик! Все не угомонишься?

— Шут! — с ненавистью выкрикнул тот.

— Острота моей шпаги тебя не впечатлила? Так попробуй вот этого!

Он ударил упавшего Булгакова ногой в лицо. Тот потерял сознание. Остальные нападавшие также уже лежали на мостовой. Мира посмотрел на своего спасителя и узнал подполковника Альбрехта.

— Господин Альбрехт? Вы здесь? — по-немецки спросил он. — Это чудо.

— Нет, сеньор Мира. Это не чудо. Это приказ герцога Бирона. Я дал слово, что волос не упадет с вашей головы. Чем вы так разозлили этих господ? Вы знаете их?

— Сегодня имел честь познакомиться.

— Только сегодня? И они уже столь вас "полюбили"? Вы мастер заводить "друзей" сеньор. А Булгакову вы выбили передние зубы. Поделом мерзавцу….

Год 1739, октябрь, 13 дня. Санкт-Петербург. При дворе. Выход государыни императрицы.

13 октября государыня императрица Всероссийская Анна Ивановна явилась своим придворным в халате и платке, которым повязала голову, словно простая мещанка.

Анна пристально осмотрела всех, кто собрался. Ни придворные, ни шуты, ни фрейлины, ни офицеры, ни статс-дамы, никто не ускользнул от пристального внимания императрицы.

— Где Ванька Балакирев? — спросила она.

— Я здесь, матушка государыня, — вышел вперед из-за спин Кульковского и Лакосты Балакирев. — Здесь твой шут верный.

— Верный? Это ты то верный? Ох, Ванька! — Анна погрозила шуту пальцем. — Смотри мне! А где Адамка?

— Я здесь государыня, — Мира низко полонился царице.

— Говорил мне нынче светлейший герцог Бирон, что обидели тебя. Так? — строго спросила Анна.

— Нет, матушка государыня милостивая. Никто не обижал шута твоего Адамку.

— Не лукавь! — предостерегла его императрица. — То не тебя вороги обидеть хотели. Не тебя. А верного слугу престола нашего, любезного нам, герцога Бирона. А через него и меня грешную. Ушаков!

Вперед вышел глава Тайной розыскных дел канцелярии генерал Андрей Иванович Ушаков.

— Я здесь и к услугам вашего величества!

— Ты все уже знаешь?

— Так точно, ваше императорское величество! — гаркнул в ответ Ушаков. — Все про сие дело мне ведомо.

— Так расскажи мне, что там произошло, когда я в постели лежала и делами не занималась.

— 11-го дня, матушка, сего месяца, поручик Преображенский Булгаков, что в должности секретаря своего полка состоит, вызвал шута твоего Адамку на поединок. С чего вызвал того мне не ведомо. Никаких ссор меж ними до того не было. И Адамка того Булгакова обезоружил и шпажонку из его руки выбил. На том они и разошлись, матушка. Но Булгаков с дружками решились шуту твоему отомстить за то. И подстерегли его на Грязной улице.

— И что далее?

— А далее они набросились на Адамку и с ног его сбили. Но как раз наш подполковник Альбрехт мимо проходил и твоего шута от погибели спас.

— Кто были офицеры сии? — спросила императрица.

— Поручик Булгаков, матушка, поручик Яковлев, поручик Ростопчин, да прапорщик Егоров, — ответил Ушаков.

— Они, стало быть, меня уже похоронили, генерал? Думали, помрет Анна и делать можно, что захочется? Много воли взяли! Да я еще жива! Булгакова арестовать и голову ему срубить! Яковлева, Ростопчина и Егорова офицерских званий лишить и сослать подалее в гарнизоны захудалые. И каждого перед тем бить плетьми. По сто ударов каждому! Понял ли меня, Андрей Иваныч?

— Все будет исполнено по воле твоей матушка-государыня.

— А как Булгакову станут голову снимать, на то я сама посмотреть желаю! Герцог! — Анна повернулась к Бирону.