Децебал захотел остаться один. Ему не хотелось ни с кем разговаривать. Скоро должно все решиться.

И дак не ошибся в своих предположениях. Акциан прибыл в казармы через час. Он набросился на Квинта с плетью:

– Ты полный идиот, Квинт! Во всем, что произошло, целиком твоя вина! Ты совсем зарвался!

– Но разве можно распускать этот сброд? – огрызался рутиарий.

– Нет нельзя! Но ты перешел черту. Мне эти люди нужны живыми. Не все, но самые сильные из них. Я покупал этих рабов и тратил средства на их обучение и кутежи не просто так. Я должен вернуть их в десятикратном размере. В стократном размере! А твоя тупость едва не привела к бунту и смерти моих лучших бойцов. Если бы умерли Юба и Децебал – я бы убил тебя. Ты хоть знаешь, сколько дадут золота за их участие в играх?

Квинт виновато опустил голову.

– Как ты мог ввязаться в спор с гладиатором? И какого демона ты стал обсуждать его ночные похождения? Разве тебе не известно, что я сам его отпустил? Ты полез на рожон и эта глупость едва не стола мне лучших бойцов. Больше того, мог начаться бунт гладиаторов, и это привело бы к многочисленным жертвам и бедствиям.

Квинт снова не ответил.

– Твое присутствие в этой казарме невозможно после инцидента. Пошел прочь! И не дай бог тебе еще когда-нибудь попасться на моем пути. Старшим рутиарием назначаю Авла.

– Да, господин, – Авл схватил руку Акциана и приложился к ней губами. Он уже давно считал, что Квинту не место на этом посту.

– И приведи ко мне этого дака.

Квинт быстро покинул помещение. Акциана он боялся как огня и знал, что этот человек не станет кидать слов на ветер. Такой и сам всадит нож в горло и рука не дрогнет. Он отлично помнил этого человка еще по Риму, где они встречались. Вот только Акциан не узнал его.

Сильно изменился Квинт с тех времен. А он почти сразу же узнал бывшего преторианца Натала Антония, участника заговора против императора Нерона. Тогда его взяли одним из первых, и именно он выдал всех основных заговорщиков. Хорошо еще, что лично Квинта он не назвал.

Рутиарий помнил тот день в доме Плавтия Лерана. Они сидели втроем он, сам Плавтий и Субрий Флав – трибун преторианской когорты. Латерану отводилась в заговоре ведущая роль – именно он должен был убить Нерона. Они обсуждали детали и неожиданно Квинт почувствовал неладное. Словно что-то кольнуло его в самое сердце.

Он тогда поднялся с ложа, на котром возлежал, и поставил фиал на столик.

– Что с тобой? – спросил его Латеран.

– Мне пора идти! Меня ждут!

– Прямо сейчас? – удивился Субрий Флав.

– Именно сейчас. Но в назначенный час я буду на месте. Вы можете на меня положиться.

Он ушел немедленно, хотя никто и нигде его не ждал. И он ушел вовремя. Через несколько минут в ворота дома постучал центурион с отрядом преторианцев. Квинт именно тогда понял, что заговор раскрыт. И потом он узнал, что предал всех Натал Антоний и сейчас этот человек звался Акцианом.

Он сильно изменился с тех пор. Но в глазах оставался все тот же бешенный огонек и ссориться с ним было опасно.

Ну, а с Децебалом, он еще посчитается. Дай срок! Встретятся на узкой дорожке в один прекрасный день….

Децебал увидев Авла в сопровождении стражников, сразу заявил, что готов следовать за ними. Его отвели в помещение для рутиариев. Там он увидел ланисту. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Оставьте нас! – бросил Акциан сопровождавшим.

– Но, господин, этот гладиатор… – попробовал возразить Авл.

– Оставьте нас!

– Да, господин! – поклонился новый старший рутиарий и вышел за двери.

Тяжелая дубовая дверь с шумом закрылась, и они остались одни – гладиатор и ланиста.

– Я слишком милостиво с тобой обращаюсь, раб, – начал ланиста. – Ты много возомнил о себе.

– Я в твоей власти, господин. Ты можешь наказать меня, как считаешь нужным.

– Вот как? Я могу распять тебя на кресте или сгноить в городской тюрьме. Но скоро Сатурналии, а они всегда сопровождаются играми. Ты мне нужен. Но я хочу поговорить с тобой еще раз, варвар.

– Я слушаю тебя, господин.

– Ты совершил серьезный проступок, но я не наказал тебя, а выгнал вон рутиария Квинта. Но это не значит, что так я стану поступать всегда. Рутиарий поставлен, для обучения гладиаторов и долг гладиаторов повиноваться ему. Это закон, который нарушать нельзя. Ты понял?

– Да, господин, – Децебал кивнул.

– Я рассказал тебе историю своей жизни. Но ты так ничего и не понял. Ты не задумался о том, что такое Фортуна. Сейчас она повернулась к тебе лицом, но бойся пренебрегать её расположением. Эта богиня весьма обидчива. Он не терпит неблагодарности.

– Но разве она повернулась ко мне лицом, господин? Я всего лишь раб. И ты сам напомнил мне об этом.

– В Риме многие кто не носит железного ошейника такие же рабы, как и ты. При императоре Нероне самые знатные патриции валялись в пыли у ног императора и не знали, что их ждет завтра. В двери любого мог постучаться центурион преторианцев и принести послание от императора с таким содержанием: «Цезарь хочет, чтобы ты умер». И если патриций, или сенатор не выполняли это требование добровольно, то им помогали это сделать. Они разве не рабы? Конечно, сейчас при императоре Веспасиане Флавии все изменилось в лучшую сторону, но надолго ли? Кто может поручиться, что после Калигулы и Нерона не появиться подобное чудовище, облаченное в пурпур? У нас был император актер, так почему бы не появиться императору гладиатору? Если Нерон выходил на публику и представал пред толпой подданных в образе мима, то почему бы императору на выйти на арену?

Если бы Акциан знал тогда, что его слова станут пророческими. Спустя немногим более сотни лет, сын императора Марка Аврелия Комод действительно выйдет на арену в качестве гладиатора! Но ни Децебалу ни Акциану понятно не суждено было об этом узнать.

– Ты можешь стать знаменитым гладиатором, – продолжал Акциан. – У тебя есть все шансы для этого. Но нужно направить свою энергию в правильное русло. Нельзя идти по двум дорогам сразу. А ты ступил на опасную стезю, Децебал.

– Что ты имеешь в виду, господин? – Децебал опасался, что он знает об его разговорах, о Спартаке и о побеге.

– Ты думаешь, что ты можешь пойти по стопам Спартака и потрясти основы Рима? – усмехнулся ланиста. – Величайшие цари проигрывали войну Риму и теряли свои короны. Митридат, Тигран, Югурта. Величайший и великих полководцев Ганнибал проиграл войну Риму. А кто ты такой? У тебя есть армия, деньги, подданные, города, крепости?

– Нет. Но и у Спартака их не было.

– Верно, говоришь. Не было. Но Спартак свою войну с Римом тоже проиграл. Но и он был полководцем. Он служил в римской армии и видел её преимущества. Затем, когда римские легионы вторглись на его родину во Фракию, он изменил римлянам и перешел на сторону своих. За это его и продали в гладиаторы. Но он побеждал римлян их же тактикой. Он строил свои войска по римскому образцу. А ты знаешь правила войны, Децебал? Не отвечай, я знаю, что нет. Ты хороший мечник, но это не значит, что ты полководец. Подумай над моими словами и делай то, что я тебе говорю. Иначе ты окончишь свою жизнь плохо. Очень плохо. И я не пугаю тебя, а только предупреждаю о последствиях.

Децебал ничего не ответил ланисте.

– Квинт был редкой свиньей и я не жалею о том, что выставил за ворота, – продолжил Акциан. – Но он свободный римский гражданин. И он может пожаловаться префекту города и даже в Сенат. Тогда я не смогу тебя защитить, и ты предстанешь пред судом.

– Я готов отвечать за свои поступки, господин.

– Ах, вот как? Но ты мой раб и стоил мне денег! Сегодня я спасу тебя. Дам кому нужно взятки и все будет улажено. То есть я снова вложу в тебя деньги. Но это в последний раз! Запомни это! Если еще раз ты посмеешь оскорбить римского гражданина или поспорить с рутиарием – я сам сгною тебя. Тогда ты пожалеешь, что родился на свет. Поверь мне. Акциан не бросает слов на ветер. Ты все понял?