Вечером, перед походом в город, Децебал зашел в казармы за своими друзьями. Кирн и Келад сидели в тесном кругу тридцати гладиаторов и о чем-то оживленно спорили.

Дак подошел ближе и понял, что говорят о нем и его умерших товарищах.

– Они были друзьями. Но Давид был самым сильным бойцом, – доказывал Келад. – Но он скрывал свои умения. Его бог запрещал ему это. Такой, не мог бы возглавить борьбу.

– Давид, поклонялся истинному богу. И через него на меня сошла его благодать. Мои глаза открылись, – убеждал гладиаторов Кирн.

– Вы говорите слишком громко, забыв об осторожности, – произнес Децебал.

Ему уступили место и он сел в центре.

– Все боги плохи, если они поощряют рабство. Я просил бога моего народа Замолвсиса помочь моим друзьям. Кирн просил своего Христа. Почему они не помогли нам? Умерли такие мужественные и благородные люди. Разве это справедливо?

– Нет, – ответили многие.

– И я так думаю. Я хочу поведать вам историю фракийца по имени Спартак. Он сотню лет назад поднял неподалеку отсюда восстание рабов и гладиаторов. Они боролись за свободу, но проиграли войну с Римом.

– А разве Рим можно победить? – послышался голос осторожного галла.

– Если не бороться с Римом, то нельзя. Но мы должны бороться. Нам все равно предназначена смерть на арене. Но разве не лучше повернуть свои мечи против римлян, что сделали нас рабами и которые презирают нас, называя мясом для амфитеатра?

– Но что же нам делать?

– Да, скажи Децебал, что?

– Я расскажу вам, что сделал Спартак и его соратники.

Децебал стал рассказывать о восстании мужественного фракийца. Конечно, он знал о нем мало, но его воображение дополнило, то чего он знать не мог. Гладиаторы слушали его с горящими глазами, особенно когда он говорил о победах войска гладиаторов над прославленными римскими полководцами.

– Разгромив войска консулов, Спартак захватил в плен около 10 тысяч римских легионеров. И он заставил их сражаться на потеху гладиаторам, – завершил свой рассказ Децебал.

– Вот это да.

– Вот так молодец.

– И я бы сражался за свободу! – решительно заявил молодой галл.

– Ты? – презрительно ухмыльнулся Келад. – Да ты ведь обмарался во время учебной схватки, сосунок.

– За свободу бы я стал драться! – глаза галла сверкали гневом.

– Братья мои, – заговорил Кирн, – слова Децебала верны, но не до конца. Римляне враги, но не меч принесет нам спасение, а терпение и любовь к ближнему.

– Что? Ты хочешь сказать, что я должен любить римлян? – спросил Келад.

– Не дано нам судить. Это дело бога, а не наше. Христос скоро вернется на землю и воздаст каждому по заслугам и по делам его. Чаша божьего гнева выльется на Рим и испепелит его.

– Но римляне судят нас! Они решают судьбу моей родины! Им разве это можно? Нет! Нам предстоит решить судьба Рима! Пусть не сейчас, пусть мы погибнем в этой борьбе, но именно такие как мы похороним его! – горячо говорил Келад. – Я готов умереть хоть сейчас, но не на арене. Я хочу вспороть пару римских животов до этого.

– Почему же пару? – спросил его Децебал. – Их много и каждый из нас должен убить не менее десятка римлян в бою. Но пока не болтайте сильно языками попусту. Не навлекайте на свои головы беду. А то нас всех вывесят на крестах, и мы ничего своей смертью не докажем. Нет! Умереть нужно так, чтобы имя твое жило после тебя, как живет имя Спартака, и звало других к свободе. Тогда со смертью ваша борьба не кончиться и снова загорится костер от тлеющих угольев и снова поднимется знамя большого восстания. Терпите до времени.

В этот час дака добровольно признали старшим, и все кто его слушал, покорно склонили головы. Так началось основание союза угнетенных.

– Ты сейчас идешь в город, Децебал? – спросил дака Келад.

– Не только я. Ты, Келад, можешь пойти со мной и ты Кирн также.

– Вот это подарок? С чего это вдруг? – удивился фракиец. – Наш ланитса расщедрился. И мы сможем посидеть в таверне у папаши Диокла?

– Сможем. Деньги у меня есть. Вот возьми пока десять сестерциев, а затем я стану платить за всех, – Децебал передал Келаду десять серебряных монет.

Тот принял деньги и крякнул в предвкушении хорошей выпивки.

– Ну что Кирн, сегодня судьба благоволит к нам. Надолго ли? – фракиец хлопнул грека по плечу.

– Ждите меня у храма Афродиты, – произнес Децебал. – Я присоединюсь к вам там. Но сейчас мне нужно побыть одному.

…Толпа текла беспрерывным потоком, увлекая Децебала вперед. Со всех сторон его жали и теснили. Но он совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Его занимали совсем иные мысли. Гладиатор думал о том, что сказал своим товарищам по несчастью. Его мучил вопрос достоин ли он стоять во главе такого дела? Не подведет ли он многих под позорную казнь?

А если их восстание будет быстро подавлено и римляне подвергнут его соратников страшным пыткам и казням? Его самого пытки и смерть мало страшили. Больше он боялся того, что умрет раньше чем сумеет что-то сделать для торжества дела свободы.

Громкий и пронзительный вопль жреца Беллоны (Беллона – римская богиня войны, сестра бога Марса) вернул его к действительности и Децебал понял, что идет совсем в другую сторону. Таверна находиться не там.

Он быстро растолкав своими сильными руками толпу базарных нищих свернул в первый же проулок. Там продавцы протертого гороха старались переорать друг друга расхваливая свой товар. Но гладиатор только отмахнулся от них. Но на него сразу же налетел продавец колбас с громадным лотком и произнес:

– Верно, гони их прочь. Покупай мои колбасы, гладиатор. Это лучший товар что тебе могут предложить в этом грязном углу для отбросов общества.

– Нет, – мотнул головой дак. – Я пришел сюда не за колбасами и не за грохом.

– Тебе нужна девка? Я сразу это понял! – не оставал от него бойкий торговец. – Я отведу тебя в один дом, где есть такие девки, что пальчики оближешь и придешь туда еще не один раз. Хозяин заведения мой родственник. Идем.

– Отстань! Мне не нужна никакая девка. Я иду по своим делам.

– Но тогда что тебе нужно? Мальчика? У моего родственника есть и парочка юношей, купленных им совсем недавно. Юноши с северных бегеров Понта Эвксинского с белыми волосами и белой кожей.

– Слушай! – дак резко повернулся к торговцу. – Я терпелив, но…

– Я римский гражданин! – без тени страха перед громадным воином заявил тщедушный торговец. – Не смеешь трогать меня, раб!

Гладиатор махнул рукой и ушел прочь.

«Нищета и рвань, а как гордиться своим гражданством словно произошел из бедра Юпитера» – думал дак и вышел на дорогу которая приведет его к таверне папаши Диокла.

Он проходил по улицам довольно долго. Когда стало темнеть то в узких проходах между домами бедноты в Помпеях стало просторнее. Народ расходился по своим жилищам.

«Эк меня угораздило попасть сюда именно сегодня. Друзья уже давно ждут меня»

И вправду гладиаторы Кирн и Келад давно стояли у храма Афродиты и ждали Децебала.

– Почему так долго? – спросил его фракиец. – Мы стоим здесь уже столько времени.

– Я задумался и забрел совершенно в иную часть города.

– Я проголодался как волк в моих родных лесах и готов сожрать целого быка. Идем скорее в таверну.

В таверне Диокла гладиаторы сели за дальний стол и попросили вина и битков. В «Бороде Агенобарба» в тот день было много разного народа. В основном завсегдатаи. И говорили все о прошедших играх. Многие жители Помпей посетили Капую во время сатурналий.

При появлении Децебала многие приветствовали его восторженными криками.

– Сам Децебал!

– Где?

– Вон среди тех троих, что только что вошли.

– Это тот самый, что так отлично сражался с капуанцами? Я выиграл благодаря ему сто монет! Слава Децебалу!

– Слава Децебалу!

– Слава!

Гладиатор не желал привлекать к своей особе внимание и сдержанно поклонился на приветствия. Диокл принес им целую амфору и сказал, что это подарок от заведения.