– Это я уже давно предусмотрел. Лошади и охрана ждут тебя во дворе….

…Юлия прислала за Децебалом свои носилки. Молодой раб-галл передал ему приглашение от своей госпожи. Гладиатор принял его и влез в носилки. Еще никогда в своей жизни дак не пользовался таким видом транспорта. Но выбирать не приходилось, раз Юлия так решила, значит, именно так было нужно.

Сильные рабы-носильщики взялись за ручки, и Децебал поплыл над землей. Впереди носилок бежал глашатай и кричал:

– Дорогу носилкам благородной госпожи Юлии!

Гладиатор смотрел на дорогу сквозь занавеску. Она уходила к высоким пологим холмам и терялась за чертой города. Каменные плиты вросли в землю и стали частью ландшафта, такой же как и поросшие пожухлой травой холмы. Вдали виднелись загородные дома богатых жителей Помпеи.

«Очевидно, она нашла другой дом для встреч за городом», – подумал дак.

Мимо носилок промчался на лихой лошади императорский курьер из Рима, в сопровождении десятка всадников охраны. Этому лошадей меняли без всяких проволочек на каждой станции, поэтому кони отряда выглядели столь свежими и резвыми.

Навстречу попался богатый торговец, что путешествовал на собственных мулах со свитой из 15 рабов. Его громоздкая повозка сверкала позолотой и шелестела занавесями из тончайшего шелка.

Децебал знал, что эту ткань доставляли из далекой страны серов. Так римляне тогда называли Китай. И была она безумно дорогой, и далеко не каждый патриций мог себе позволить подобную роскошь. Купец хотел пустить пыль в глаза, показывая свое богатство.

Вдалеке показались строения придорожного постоялого двора. Децебал знал, что он называется «Колесо» и именно оно было изображено на потускневшей медной доске. Эта доска, согласно императорскому рескрипту, содержала перечень услуг, которые данное заведение предлагало клиенту.

В нескольких сотнях метров от «Колеса» рабы свернули с большой дороги и вскоре донесли гладиатора до небольшого домика, утопавшего в зелени апельсиновых деревьев. Носилки были опушены, и Децебал получил приглашение выйти.

Гладиатор ступил на белые плиты, которыми был облицован двор перед изящным строением из розового мрамора.

– Госпожа ждет вас в доме.

Гладиатор вошел и увидел Юлию.

– Привет божественной Юлии от гладиатора. Он благодарит её за доброту и спасение своей жизни.

– Не будь столь помпезным, Децебал. Это тебе не идет, – женщина жестом отпустила рабынь.

Они остались одни.

– А ты не боишься что эти рабы, что несли меня на своих плечах словно сенатора, проговорятся своему мужу?

– Нет. Эти рабы мои и они служат мне не за страх, а за совесть. Впрочем, они уже давно не рабы, а вольноотпущенники. Они умрут, но ничего не скажут. Да их и спрашивать никто не станет. Все знают, что это меня несли на виллу.

– А как ты сюда попала на самом деле?

– В одежде моей служанки. Пошла на рынок вместо неё. А сама служанка уже несколько дней гостит у своих родственников. Соглядатаи моего мужа ни к чему не придерутся. Я поняла, что самое лучшее средство спрятаться – это быть на виду.

– Умно.

– А вот ты, Децебал, поступаешь крайне неумно.

Он с удивлением посмотрел на женщину.

– Что ты имеешь в виду, Юлия?

– Ты должен бросить свои бредни о восстании гладиаторов. Это приведет тебя к гибели. И ничего не даст тем, ради кого ты начнешь эту борьбу.

– Но откуда ты знаешь о заговоре?

– А ты уверен во всех своих людях?

– Во всех! – решительно заявил Децебал. – Никто из них не мог предать наше святое дело!

– Но это не значит, что кто-то предал прямо. Некоторые их твоих гладиаторов много болтают, а в тавернах есть уши. Это люди, которые слушают и доносят. Им за это платят. И называются они фискалами. И если через них враги Акциана узнают о заговоре, они не приметнут донести властям и скомпрометировать вашего ланисту в глазах городских магистратов.

– Я поговорю об этом с моими людьми. Но ты, я думаю, не донесешь на нас? Хоть ты и знатная дочь патрицианской семьи.

– Я совсем не сочувствую вашему делу, Децебал. Но я не предам вас. Предательство мне претит. Но я тот фискал, что продал мне свою тайну, может продать её еще кому-нибудь.

– А кто этот фискал, Юлия? – поинтересовался дак. – Откуда ты знаешь его?

– Услуги подобных личностей могут быть полезны иногда. Это маленький и щуплый человечек. Он бедно одет почти всегда пьян, но разум его всегда чист и готов делать выводы.

– Ты можешь показать мне его?

– Зачем? Ты хочешь с ним разделаться? Не стоит. Пока он не опасен. Я дала ему слишком много денег и ему просто невыгодно предавать меня.

– Но это до поры до времени. А если завтра он станет говорить? И кто из моих людей распустил язык? От кого он узнал о наших планах?

– Не знаю. Он часто бывает в известной тебе таверне «Борода Агенобарба». А там часто собираются гладиаторы.

«Стоит предупредить всех, кто посвящен в дело, о болтливости, – подумал дак. – Хотя и я часто кричу слишком громко!»

– Дело не в том, кто слишком много болтал из твоих товарищей. А в том, что тебе стоит бросить все эти мысли. Ты мне дорог. Ты единственный человек, которого такая женщина как я способна любить. Ты достоин моей любви. Я так решила давно.

– Но я же раб, Юлия. А разве достоин раб любви свободной женщины? Я не сумел сохранить своей свободы.

– Не стоит начинать этот разговор заново, Децебал. Я уже много раз говорила тебе, что в нашем мире каждый может попасть в состояние рабства. И я могу. А твои слова о том чтобы героически умереть, но не стать рабом, я совсем не разделяю. Смелость не в том чтобы умереть, а в том, чтобы жить и снова победить злые обстоятельства.

– Вот с этим я полностью согласен. Жить и бороться – вот наша задача. Я не зря попал в Рим! Я здесь научился сражаться и многое понял. Здесь я узнал о Спартаке и его борьбе и здесь я нашел друзей. Они многому меня научили. Именно здесь я смогу помочь моей родине, что сражается с римскими легионами.

– Насколько я знаю, сейчас войны в Дакии нет.

– Сейчас да, но эта война обязательно возобновиться. Римляне не успокоятся, пока не покорят мою страну.

Децебал оказался прав. При втором сыне ныне правящего в Риме императора Веспасинана Флавия, императоре Домициане и его приемниках императорах Нерве и Траяне Дакия будет покорена и её столица Сермизегетуза падет. И она также станет римской провинцией.

– А больше ничего хорошего ты не нашел в Италии? – спросила она.

– Нашел. Я нашел тебя. И это…большая удача.

– Это подарок судьбы, Децебал. И мы не должны пренебрегать этим даром капризной богини.

– Но мы и не пренебрегаем им, Юлия, – дак попытался обнять её.

– Я не об этом, Децебал, – женщина отстранилась от него. – Мы должны бежать вместе. Бежать из Италии.

– Бежать? Куда?

– Это не так важно. Мы сумеем выбрать уголок где сможем спрятался от всех. Разве это не то, о чем ты мечтал?

– Да, но у меня есть и другие обязательства, Юлия. Это обязательства пред моими товарищами. Они поверили в меня, и я не могу их предать.

– Значит, ты будешь продолжать готовить восстание гладиаторов? Я думала, что ты умнее. Неужели ты думаешь, что сможешь победить Рим? Твоя глупость приведет только к твоей гибели. И не только твоей, но и твоих товарищей. Позаботься лучше о себе и своем собственном счастье. Боги даруют удачу достойному и глупо пренебрегать их священной волей.

– Ты не поймешь моих мотивов, Юлия. Я делаю это не ради своей славы и не надеюсь на победу над Римом. Я хочу положить свой камень в здание свободы…

На следующий день вечером Децебал снова получил разрешение на посещение города. Но целью его была в этот раз совсем не таверна «Борода Агенобарба», хотя шел он именно туда. Вино было всего лишь прикрытием его вылазки.

Он искал встречи с Аристоменом. Если раб сможет, то придет туда, и они поговорят. Если же нет, то или хозяин его задержал, или ничего нового ему пока сделать не удалось. Тогда придется пить вино и щупать местных девок, чтобы оправдать свой очередной приход в таверну и не вызывать никаких подозрений.