— Я знаю. Мне очень жаль. Дело в том… тут у нас что-то вроде шторма, электричество отключалось, телефон не работал…

— Ясно. Я понял. — Дэрмид закрыл глаза. Мысленно он молился, чтобы Бог дал ему терпение и чтобы она позвонила за тем, чтобы сказать «да». — Лейси, переходи к делу. Сделаешь ты или нет то, что ты предлагала?

Это решение далось ей нелегко. Она взвешивала все «за» и «против» целую субботу. За ночь ей так и не удалось заснуть хотя бы на пару часов. Когда начало заниматься утро воскресного дня, она встала, закуталась в теплую шаль, надела толстые шерстяные носки и вышла на балкон. Контракт с «ГлориБи» лежал на столике возле нее, голова кружилась от множества мыслей. А когда солнце взошло и зажгло утренним пламенем землю и небо, она вдруг поняла, что плачет. Она плакала об Элис и о том маленьком ребенке, которого ее сестра никогда не увидит; и о себе, и о контракте, который она никогда не подпишет. А еще она плакала от того, что ей стало легче: она приняла решение.

Сейчас, стоя у стола и прижимая к уху телефонную трубку, она представляла себе Дэрмида — как он стоит у своего стола и прижимает к уху трубку своего телефона. Нехорошо держать его в неведении. Она знала, с каким страхом он ждет ответа. Ей тоже было страшно, ведь слова, сказанные вслух, отрезали бы ей путь к отступлению. И она сказала:

— Да, Дэрмид, мое предложение остается в силе.

Последовало долгое молчание. Потом он прошептал:

— Благодарю тебя, Боже. — Когда он снова обратился к ней, голос его звучал спокойно. — Что ж, — сказал он. — Да будет так.

У нее задрожали ноги. Она опустилась в кресло.

— Что теперь?

— Вчера я позвонил в клинику и объяснил заведующей хранилищем, как обстоит дело. Она сказала, если ты согласишься выносить ребенка, эмбрион будет перевезен в другую клинику, здесь, в Ванкувере.

— А потом?

— Потом ты должна проконсультироваться у своего юриста, я — у своего. Мы соберемся вместе и решим все юридические вопросы.

— А дальше?

— Ты должна будешь поехать в клинику и пройти обследование. Если тебя признают здоровой, ты в течение месяца должна будешь принимать гормоны…

— Гормоны? Зачем?

— Чтобы подготовить твой организм.

— А после этого?

— Эмбрион внедрят в твою матку. Это очень простая процедура.

У Лейси перехватило дыхание.

— Да-да…

— Потом надо будет подождать две-три недели. После этого ты пройдешь тест на беременность. Есть еще вопросы?

— Нет. — В ее голосе царила такая же отрешенность, как и в душе. — Все просто и ясно. То есть завтра ты позвонишь в Торонто и запустишь процесс?

— Да. Прямо с утра. А ты завтра позвони своему юристу и объясни ему обстоятельства дела. А я позвоню своему.

— Я думаю, юридических препятствий нет?

— Мы должны будем подписать контракт. Есть вещи, которые следует четко оговорить с самого начала. Например, я хочу, чтобы черным по белому было записано, что после рождения ребенка — если ребенок вообще родится, — ты отказываешься от всех прав на него.

Лейси сухо рассмеялась.

— Тут ты можешь быть абсолютно спокоен. Ты знаешь, что меня не интересуют дети, которые еще не вылезли из пеленок и не научились связывать несколько фраз в осмысленное целое. Как только этот ребенок появится на свет, я с радостью передам его в твои руки. Младенцы — не моя стихия!

— Да. Это была стихия Элис. — Его тон снова стал деловым. — Хорошо. Ты высказала свою позицию по этому вопросу. Я согласен, тут я могу быть спокоен, но надо обсудить еще ряд моментов. Финансовый, например…

— Дэрмид, пожалуйста, ну при чем тут деньги! Для меня дать жизнь ребенку Элис — это в буквальном смысле слова акт любви.

— Добро. — Лейси ощутила, как им овладевает волнение. И не удивительно. Элис и он так хотели этого ребенка. И вот теперь появился шанс, что меньше чем через год он будет держать на руках их новорожденную дочку.

— Кажется, на сегодня все? — спросила Лейси. — Мне надо сейчас же позвонить моему агенту и просветить его относительно того, как обстоят дела.

— Да, пока все. И, Лейси…

— Да?

— Спасибо.

Спасибо.

Такое короткое слово, но как много оно значило в устах Дэрмида МакТаггарта. Человеку, который так не любил быть кому-либо чем-либо обязанным, вероятно, нелегко произнести слово благодарности. Но он его произнес. И Лейси это оценила.

— Всегда пожалуйста, — ответила она.

— Я буду звонить.

Повесив трубку, Лейси встала с кресла и прошла на балкон. Глядя на океан, она чувствовала головокружение от величия свершившегося. Если все сложится хорошо, через несколько недель она будет беременна.

— Неужели я действительно так поступила? — спрашивала она себя. — Неужели я действительно согласилась выносить ребенка этого человека?

Невероятно, но ответ на ее вопросы был:

— Да.

Лейси отстранила трубку от уха: восклицания ее потрясенного агента могли пагубно сказаться на ее барабанных перепонках.

— Ты в своем уме?!

Второй раз за одну недели ей задали этот вопрос. И, может, ответ на него все же был отрицательным?..

Она снова поднесла трубку к уху.

— Отто, я знаю, ты думаешь, что надо быть сумасшедшей, чтобы отказаться от контракта с «ГлориБи», но…

— Ты даже не скажешь мне, в чем дело?

— Я не могу, по крайней мере, пока. Мне предстоит кое-что сделать, но я еще пару месяцев не буду знать, получится у меня или нет. А пока, пожалуйста, не ищи для меня новые контракты. Мне неловко, что все это звучит так таинственно. Но сейчас я могу только сказать — это семейное дело, и если все пойдет по плану, я не смогу работать почти год.

— Год?!

Лейси судорожно глотнула.

— Боюсь, что так.

— За год, дорогая моя, тебя все забудут.

От этих простых, ясных слов у нее по спине пробежала холодная дрожь. И она еще долго содрогалась, вспоминая слова агента. Работа модели была ее жизнью, она любила эту жизнь. Так неужели, когда ребенок родится, она не сможет продолжить свою карьеру? Но она обязана пойти и на это ради семьи. А значит, надо гнать от себя подобные мысли.

Лейси встретилась со своим юристом. Они долго беседовали вдвоем, потом связались с Дэрмидом и его юристом. И после двухдневных обсуждений Лейси получила по почте готовый контракт. Она подписала его и отослала обратно.

На следующий день позвонил Дэрмид и сообщил, что записал ее на прием в клинику семьи и материнства. Она пришла на прием, доктор нашел, что она совершенно здорова, и выписал гормоны, которые она должна была принимать в течение ближайшего месяца.

Месяц пролетел быстро. Лейси работала в Нью-Йорке, потом в Европе, но хотя ее расписание было чрезвычайно плотным, мысли о ребенке никогда надолго не покидали ее. И она спрашивала себя, чувствует ли то же самое Дэрмид.

А для Дэрмида время тянулось как липкая жижа. Он очень старался сосредоточиться на каждодневных делах своего ранчо, но мысли о будущем вспыхивали в его мозгу вновь и вновь. Неужели меньше чем через год он возьмет на руки свое дитя?!

Но он знал: что бы ни ждало его впереди, его больше не будут мучить ночные кошмары. Ему стало спокойнее, ведь он сделал то, чего хотела бы Элис. Остальное зависит от Лейси.

Лейси сказала, что большую часть месяца будет в разъездах и вернется в понедельник перед средой, на которую назначен повторный прием у врача.

Когда он позвонил в понедельник вечером, она зло сказала:

— Ты что, проверяешь меня?

— Нет. Просто хочу узнать, как дела. Как твое настроение… я насчет среды.

— Дергаюсь.

— Я хочу быть рядом с тобой.

— Вряд ли это возможно. — Она нервно рассмеялась. — Они уводят женщин в отдельный кабинет, где и совершается процедура.

— Я имел в виду, что хочу поехать с тобой в клинику, а не врываться за тобой в кабинет.

— Все равно. В этом нет необходимости.

— Для тебя, может, и нет, а для меня есть. Я хочу участвовать в процессе с самого начала. — Его тон не допускал возражений. — Скажи, во сколько ты собираешься выйти из дома, и я подъеду и заберу тебя.