Впрочем, никакие умственные выверты не могли прогнать беспомощную уверенность, что ее к нему безжалостно влечет. И еще одно осложнение: вопреки себе, Эмили верила, что Дрю вполне способен оказаться Настоящим Мужчиной.

Сегодня, беседуя с бабушкой, она сказала, что жизнь никогда не бывает такой, какой должна быть. Вот и ее пятилетний план разлетелся вдребезги; оттого что персонал фирмы сократили, любовник оказался неверен, а она — беременна.

Эмили уже собралась, по примеру туристов, сравнить размер своей ноги с отпечатком, оставленным Джейн Уаймен, когда в поле ее зрения попал Дрю. Он направился к ней, и она сразу приободрилась. При этом тут же сказала себе, что попросту рада видеть его, поскольку он может погрузить ее полуживое тело в машину и отвезти домой.

Все ты врешь, Эмили Дуган. Один его вид восхищает тебя — вот и вся твоя радость.

На лбу у Дрю появилась складка, и взгляд его стал озабоченным.

— С тобой все хорошо?

— Прекрасно, — ответила она, улыбаясь, и подтянула рюкзак повыше. — Устала, но чувствую себя нормально. — Теперь, когда ты здесь, мысленно добавила она.

Он забрал у нее рюкзак.

— Сейчас доставлю тебя домой, — мягко проговорил он, переплетая ее пальцы со своими.

Пульс у Эмили ускорился. Нет, нарушенный гормональный баланс ни при чем. Ее реакции, физические и эмоциональные, вызваны непреодолимой притягательностью этого человека, магическим током, пробегавшим между ними, а также ее всепоглощающим желанием, сконцентрированным на этом соблазнителе. Который, без сомнения, разобьет ее бедное сердце, дай ему только возможность.

Без ответа оставался лишь один вопрос: как далеко она готова зайти, повинуясь этой притягательности, этой магии и своему желанию?

Тремя днями позже Дрю все еще не продвинулся в своем предприятии — изловить поджигателя, орудующего в «Кулинарной академии Норрис». Он успел поговорить с Марго и Ритой, двумя преподавательницами, которых оставили на летний сезон. Он соблюдал осторожность, чтобы его вопросы не вызывали нежелательных подозрений, но не вытянул из них ничего, кроме беспокойства за благополучие Вельмы и за безопасность всех, посещающих школу.

В понедельник вечером, закончив уроки, Дрю взял с собой копии документов, сделанные для него Эмили. Дома просмотрел записи о служащих школы и учениках, бывших и нынешних, и не нашел ничего, что бы могло вызвать тревогу. Он даже попросил помощи у другого пожарного инспектора, Дэйва Берда. Тот опросил владельцев соседних заведений, но не добыл никаких полезных сведений. Даже криминальная лаборатория не смогла дать ни одной ниточки для расследования.

Если Дрю не захочет раскрывать себя, Дэйву придется вести официальные допросы преподавательниц.

С того дня, как сгорел гараж, дальнейших происшествий не случалось, но Дрю все равно не нравилось, что Эмили оставалась в здании одна. Коль скоро поджигатель хочет добраться до школы или до ее хозяйки, это только вопрос времени, он опять примется за свое — так подсказывал Дрю служебный опыт.

Он закончил убирать оборудование и посуду, которыми пользовался на занятиях, запер учебную комнату и прошел опустевшим коридором в кабинет Вельмы, где его ждала Эмили. Странно, но ему нравилось преподавать нечто отличающееся от основ расследования поджогов, хотя он никогда бы не признался в этом. Группы ему попались маленькие, ученицы — внимательные, и основной работе эта дополнительная не мешала. Было и еще кое-что заманчивое — Эмили. Премия, так сказать.

С той знаменательной ночи, когда он безуспешно спорил с Тилли, в его отношениях с Эмили наступила перемена. Не в любовном смысле, хотя атмосфера становилась пожароопасной, и игнорировать этот факт становилось все труднее.

В последние дни они ни разу не поцеловались.

Это не означало отсутствие желания или возможностей. Он безумно хотел ее, но Эмили действительно отличалась от других его женщин. Дрю хотел дать себе время, чтобы узнать ее лучше, — идея, как оказалось, неплохая. Постепенно их отношения продвинутся на следующий уровень, ну а пока он останется безукоризненным — пусть втайне и недовольным — джентльменом.

Конечно, у медленного продвижения есть свои достоинства, но смятение и страсть в ее глазах, появляющиеся каждый раз, когда он снижал обороты, мучили его.

Довольно. Сегодня он решил сделать первый шаг к этому самому следующему уровню.

На подходе к кабинету он услышал раздраженный голос Эмили. Дрю стало любопытно, и он остановился у открытой двери. Девушка сердито расхаживала взад и вперед вдоль письменного стола, прижимая к уху телефонную трубку.

Увидев Дрю, она остановилась и жестом пригласила его войти.

— Нет, я остаюсь в Калифорнии, — говорила она в трубку.

Дрю сел на край стола. Вчера вечером Эмили рассказала ему, что ждет собеседования, назначенного ей рекламной фирмой в Венис-Бич. Два дня назад она связалась с организацией по подбору управленцев, надеясь найти сдельную работу. Это дало бы ей доход и оставило достаточно времени, чтобы присматривать за Академией, пока бабушка не поправится.

Сейчас Эмили сжимала и разжимала кулаки.

— Да, у меня есть работа. Хотя тебя это больше не касается.

Агентство позвонило ей сразу и сообщило название фирмы, где требовался сотрудник на отдельные проекты. Слушая Эмили, Дрю сначала подумал, что речь идет о работе.

Неожиданно в ее глазах вспыхнула злость.

— Разумеется, я сохраню ребенка!

Значит, она разговаривает с отцом ее будущего ребенка. Чтобы не мешать, Дрю поднялся, собираясь уйти, но Эмили пригвоздила его к месту разгоряченным взглядом и ткнула в него пальцем: «Оставайся! Не смей удирать!»

— Я не собираюсь с тобой спорить, у меня будет ребенок. Ребенок этот от тебя. Я, дура, посчитала, что тебе это интересно.

Она выгребла из стакана на столе горсть ручек, потом с силой воткнула их обратно.

— Разумеется, я уверена. Это не я трахала всех встречных и поперечных, если помнишь!

Она фыркнула, что обычно означало у нее недовольство.

— Мир вертится не только вокруг тебя, Чарли. Сейчас речь идет о ребенке. — Тон у нее повышался с каждым словом. — О ребенке, которого создали мы с тобой вместе.

Опять она слушала, нетерпеливо притопывая ногой.

— Ничего, — яростно заявила она, — ничего я от тебя не хочу, абсолютно.

Тут рот у нее открылся, глаза расширились.

— Я думала, ты имеешь право об этом знать, наконец выговорила она после минуты ошеломленного молчания, — а что ты с этими сведениями сделаешь, это уж тебе решать.

Эмили отдернула телефон от уха и ткнула в кнопку с такой энергией, что трубка вылетела из руки и загремела по полу. Похоже, ее бывший любовник воспринял весть о своем надвигающемся отцовстве, мягко выражаясь, без восторга.

— Ублюдок. — Она наклонилась и подобрала трубку. — Не разбираюсь я в мужиках, это точно. Если бы не беременность, ушла бы в монастырь. Меня нужно спасать от меня самой. — Эмили втянула воздух и медленно выдохнула. — Извини, — произнесла она спокойнее. — Не надо было заставлять тебя выслушивать все это.

Дрю прочистил горло.

— Все это не смертельно. — Ему было неприятно, но, по его мнению, Эмили нуждалась в моральной поддержке, и потому он не ушел.

— Сама не знаю, зачем мне понадобилось звонить ему сегодня. Хотелось со всем этим разобраться. Я не права?

— Нет, все правильно, — заверил Дрю. Он прекрасно понимал ее чувства. В жизни Эмили все пошло кувырком, а она была не из тех, кто безвольно покоряется обстоятельствам. Дрю видел, как она берет на себя ответственность в отношениях с учениками и сотрудниками школы.

Эмили еще раз вздохнула.

— Может быть, следовало подождать.

Дрю потянулся к ней, повернул спиной к себе.

— Чего подождать? — Он положил руки на ее напряженные плечи и слегка погладил. — Пока ребенок не родится? Чем дольше будешь ждать, тем это будет тяжелее. Ты сделала все, как надо, а дальше уж его дело.