Сегодня решил, сходит к Ролу, послушаю, что расскажет, а заодно про добычу спрошу - чего забрали, спрашивается. Не кривя душой, могу сказать - я очень надеюсь на встречу с сотником. Может, удастся выбраться из этой дыры? Не то, что бы мне здесь так плохо, просто... Отсутствие свободы начинаешь резко ощущать тогда, когда её хоть чем-то ограничили. Не важно, чем. Короче говоря - хочу на волю! Вот.

   - Привет, Хирт, как твои дела? - за размышлениями я добрался до кузницы.

   - Тэгир, здорово, давно тебя не видел! - Тоже мне новость.

   - О, Тэгир, ты уже ходишь? А Гекор разрешил? - Алика проводила почти всё свободное время у кузницы, рядом с таким "нелюбимым" Хиртом. Хм.

   - А вы значит, всё милуетесь? - Хирт покраснел как рак, а малявка фыркнула и упорхнула к дому старосты. Кажется, переборщил слегка. - Покажешь ножи?

   - Да, конечно! Сейчас принесу. - Парень кинулся в кузню, чуть не сбив с ног своего папашу, показавшегося на пороге.

   - Милуются, говоришь? - С ухмылкой подошёл Руд. - Этот лоботряс на днях обнять её решил, так до сих пор шишка на лбу, не заметил? Она его щипцами для углей приложила! Хорошо хоть, по голове, не самый ценный орган. - Ехидный у Хирта папаша, как я прямо!

   - Ну бать!.. Чего ты... - Выглянул из окошка шишкастый отрок.

   - Подслушиваешь? Буду пороть. - Да, у Руда не забалуешь.

   Я потянулся, набрал полную грудь воздуха... и тут же закашлялся - воздух у кузни был не очень-то свеж.

   - Вот, посмотри! На днях закончил. - Парень аккуратно, с нежностью развернул тряпицы, в которые были завёрнуты мои ножи. - Алике понравились! - С ноткой гордости добавил он.

   На них действительно было приятно посмотреть. Рукоятки иссиня-черные - Хирт долго вываривал их в каком-то жутко сложном растворе. Матовые, и немного шершавые, словно бархатные, они ласкали взор. По всей длине их обвивали змейкой руны, тускло отсвечивая серебром и голубым агатом, который мелкими ограненными камушками создавал окантовку вокруг резьбы. Лезвия длиной почти в три ладони - заточка клиновидная, на всю их ширину, а отполированы - как зеркало! И для каждого - свои кожаные ножны. С красивым тиснением, образующим причудливый узор, они тоже были великолепны. Это наверняка кожевник постарался, Хирт только подгонял. Да... Такими можно просто любоваться. А если кого и отправишь ими в мир иной, то можно с уверенностью сказать, что умер он красиво.

   - Тебе, Хирт, в Тилон надо ехать. С таким талантом не пропадёшь!

   - Да вот у батьки срок через год с лишком выйдет, тогда и поедем. - Сказал парень, сразу после чего схлопотал по своей многострадальной голове.

   - Не тебе решать, недоросль! - Кажется, физические замечания вошли у Руда в привычку. Ой, боюсь, отольются кошке мышкины слёзы. Даже за те месяцы, что я провёл в колонии, видно было, что парень подрос и порядком окреп.

   - Ну ладно тебе, батя!..

   - Спасибо, Хирт, ножи прекрасные, просто нет слов. И тебе, Руд, за лезвия.

   - Да чего там! - Кузнец только рукой махнул. Хотя видно же, что приятно ему. И в первую очередь - похвала его сыну.

   - Камни остались? - Надо обязательно отблагодарить за такое чудо.

   - Да, целых три! Я сейчас принесу.

   - Оставь. Куртку купишь. Ну и батьке чего. - С моим решением Руд не спорил. - Спасибо ещё раз, бывайте!

   - И тебе спасибо, за камни.

   Пристегнув ножны к петлям на штанах, я отправился к Ролу. По дороге меня перехватил Мякинь.

   - Здравия, Тэгир, здравия! Вижу, уже получше вам! Может, и в пещеры скоро съедете? - Видно, устал за мной староста ухаживать. Понятное дело - сначала Алика, потом я. С другой стороны, потерпит. Мало я для них сделал?

   - Как решу, перееду. - Не стал я обнадёживать Мякиня.

   - Да что ж, скока надоть, стока живите. Я ж ничо... Да! Чего хотел-то! Вы, коли к Ролу пойдёте, спросите про довольствие, а? Самому боязно... У нас ведь эта, шахты две работают теперя, и норму выше сдаём, а что до пищи, так всё по старому отряжают. Спросите, а? Людей прибавилось, а...

   - Понял! Поговорю с ним. - Прервал я разговорчивого старосту.

   Люди по дороге к крепости смотрели на меня как-то странно, я даже доспех свой осмотрел - что не так? Надо сегодня попробовать в пещеры забраться, а то хожу в броне, как на бой собрался. Рука, правда, еще не очень хорошо работает, но не вечно же мне в ущелье торчать. И мысль одна появилась, по поводу книг Феолия, надо проверить.

   Дойдя до площади, решил зайти в корчму - давно я живского пива не пробовал, да и десятники там часто околачиваются, заодно узнаю, у себя ли Рол. А то в крепость подняться можно, но что мне, полдня там торчать, если его на месте нет? Толкнув рукой тяжёлую, обшарпанную дверь корчмы, прямо у порога столкнулся с Лорком. Высоченный и плечистый десятник хотел выругаться, но увидев, что это я, сменил гнев на милость.

   - А я смотрю, кто так стражу не уважает? Чуть дверью не зашиб! Привет, Тэгир. - Ладонь его была чуть не в два раза шире моей, рукопожатие вышло таким, что я аж поморщился. Рука давала о себе знать. - Прости, забыл о ранении! - Извинился десятник. Хм, у него даже улыбка такая, что в дрожь бросает. Лорк был слишком большой, с грубыми, топорными чертами лица, он выглядел устрашающе и, не смотря на свою молодость, считался самым опытным десятником в сотне Рола. Местные его боялись, хотя по характеру парень был не злобный. Ну, не то, чтоб мухи не обидит, но если сравнить с другими стражниками - просто сама доброта.

   - Привет. Да, не страшно. Гекор говорит, что разрабатывать надо, вот ты и помог! - Я улыбнулся, но сразу пожалел - ухмылка Лорка могла спугнуть разъярённого Аллеорха. - Что Рол, у себя?

   - Наверное. Он с утра в ряды спускался, с торговцами о пошлинах говорил, но сейчас должен быть у себя. Вроде. - Десятник почесал в затылке своей огромной рукой. Как бы голову ненароком не оторвал.

   - Ты сам куда сейчас? Может, проводишь? - Объяснил я свой интерес к делам стражника. - А то я наверху ещё не бывал пока.

   - Давай. Сегодня не моя смена вообще, делать особо нечего, разве что Живу пугать! - Теперь он яростно зачесал двухдневной давности щетину, потихоньку переходя от подбородка к шее. Мыться надо чаще, батенька. Хотя, я сам немногим чище...

   - Пойдём тогда. Пива позже попью.

   - Оно верно, Рол пьяных на дух не переносит. - Сообщил мне Лорк. Судя по выражению лица, убедился он в этом на собственном опыте.

   Зайдя на подъёмник, ждали пару минут, пока он начнёт свой неторопливый и размеренный путь наверх. Если я правильно понял, система была такая: человек, желающий подняться, становился на платформу и стражники, дежурившие на вершине, у лебёдок, разглядывали посетителя, после чего докладывались начальнику смены. Только после его разрешения вы могли начать подъём. Не знаю даже, пустили бы меня одного?

   Вид сверху был отличный - вся площадь, как на ладони, а через разрыв в скалах пустыню видно на многие вёрсты окрест. Тут, наверное, было очень красиво во время заката, когда Солен уже скрывал свой диск за горизонтом, окрашивая скалы и всю округу в багровые тона и высвечивая защитный купол. Кстати, о куполе. Я узнал, что он был не просто барьером, не дающим вам покинуть колонию. Купол не позволял прогреваться воздуху внутри тюрьмы выше определённой отметки, за его пределами днём пекло страшно - в пустыне практически не было жизни. Но барьер пропускал внутрь любого, добравшегося до тюрьмы через пустыню. Об этом мне рассказали торговцы, совершающие такие переходы регулярно, с немалым риском для себя. Я усмехнулся - как бы не тяжело было добираться до нас, похоже, что риск того стоил.

   - Ну, пойдём уже! Чего тут на пустыню глазеть. - Оторвал меня от размышлений десятник.

   - Веди.

   Мы подошли к начальнику караула, который, внимательно меня осмотрел и записал со слов Лорка моё имя в учётную книгу. Тут произошла небольшая заминка: с одной стороны, я не мог числиться заключённым, не имея номера и особой метки на руке, с другой стороны, записать меня гостем дежурный тоже не мог. Они все получали пропуск, при въезде в колонию, и могли покинуть её, через портал в крепости, только с личного разрешения Рола. Вы спросите - а не могли заключённые воспользоваться таким пропуском для побега? Нет. Все торговцы, приезжающие в колонию, были лично знакомы с сотником, именно для представления ему новых дельцов, которые вскоре посетят колонию, его часто вызывали в Тилон.