- Найт, ты уверен? Понимаешь, я просто не выдержу, если ты меня обманешь или поймешь что ошибся. Ты должен знать, что если однажды откажешься от меня, мне незачем будет жить. Я и выжить-то старался и стремился, только потому, что этого хотел ты. Жить для себя мне не хочется, я живу, потому что ты за меня борешься больше чем я сам. Подумай хорошенько, нужен ли тебе такой человек, с исковерканной душой, оскверненным телом и, по всей видимости, повернутой и нестабильной психикой. Кроме того, ты бессмертный, а мой век короткий…

- Наэль, разве любят за что-то? Мне очень важно твое здоровье, но только с точки зрения твоего благополучия и душевного комфорта. Я полюбил еще там, среди крови и ужаса, просто заглянув в твои бездонные глаза, вдохнув твой неповторимый запах. Еще там я не позволил к тебе прикоснуться даже своему лучшему другу, Варку. На счет нестабильной психики, так у кого она стабильна? - улыбаясь, рассуждал я.

Для меня все чувства были ясны и понятны. Никаких сомнений и колебаний я не испытывал, поэтому искренне открывался Наэлю. Никаких игр тут быть не может, только предельная откровенность и правда.

Мы сидели на коленях напротив друг друга. Наэль сам придвинулся ко мне почти вплотную и обнял за шею. Его ладошки гладили меня, так нежно, едва касаясь. Мурашки буйными стадами бегали у меня по спине. Одеяло сползло с плеч Наэля и красные блики от костра мерцали на его бледной коже. Волосы прямым потоком ниспадали до самой талии. Огромные доверчивые глаза сияли восторженной радостью впервые за все время нашего пребывания здесь.

Это было красиво, как сладкое наваждение и я боялся пошевелиться, зачарованно разглядывая юное тело. Нельзя спешить или настаивать. Хотя до боли хотелось сжать Наэля в объятьях и поцеловать по-взрослому. Надо успокоить рвущееся из груди сердце, взять себя в руки. Но как, скажите, как это сделать? Когда совсем рядом манящие губы, а розовый язычок облизывает их. Я сжал кулаки до боли, пытаясь сидеть неподвижно.

Из чего сделано твое сердечко, мой дорогой человечек? Страх и неуверенность, чистота и наивность, все смешалось в тебе, делая неповторимым. Ты весь состоишь из противоречий, о которых еще даже не подозреваешь. Человек и бог, слабость и бесконечная сила, юность и бессчетное множество прожитых лет – все это переплелось в тебе и если ты позволишь, я буду открывать этот мир заново с тобой вместе.

Наэль достал из-за моей спины волосы, заплетенные в толстую косу, и прижал к своему лицу. Он глубоко вдохнул и прикрыл глаза.

- Ты пахнешь так приятно. Твой запах внутри меня, он бежит мельчайшими молниями по каждому нерву, собираясь где-то здесь, - прошептал он, поймав мою руку, а затем прижал ее к низу своего живота.

Наэль протянул другую руку к моему лицу и обвел кончиками пальцев его контур, словно слепой. Он придвинулся еще ближе, мне даже пришлось развести свои колени в стороны. Зато теперь наши тела почти касались друг друга. Почти касание - это когда всей кожей чувствуешь тепло желанного тела, притяжение неодолимо тянет к друг другу, и сердца замирают от сладкого предчувствия близости.

Одеяло позабыто, и я обернул нас крыльями, словно в черную мантию. Мое зеленоглазое чудо улыбалось, а мне не хватало воздуха от чуда его близости. Я тонул в изумрудной бездне, видел ответный отклик и боялся поверить в свое счастье.

- Наэль, нам не обязательно торопиться. Мы можем подождать, пока ты привыкнешь ко мне...

Слова прервали робким поцелуем, таким неумелым, но сладким и полным энтузиазма. И я ответил, осторожно раздвигая влажные створки любимых губ мягким языком. Мои руки потихоньку пробрались за спину Наэля, и теперь я притягивал его все ближе, сантиметр за сантиметром, пока наши тела не соприкоснулись в тесном объятии. Меня трясло от невыносимого возбуждения, свидетельство которого уже выпирало очень красноречиво. Я подхватил своего любимого котенка на руки и понес к нашему ложу из теплых одеял. Терроны затерялись где-то за деревьями. Спасибо ребята. Уложив Наэля на постель, я навис над ним, жадно впиваясь взглядом.

- Наэль, если ты не уверен, давай остановимся сейчас, потому что потом, если мы будем продолжать в том же духе, это будет сделать очень трудно, - в последний раз предупредил я. Мне хотелось быть уверенным, что все происходящее ему нравится, и он ко всему идет осознанно.

- Найт, мне и так стыдно, я практически навязываюсь тебе. Не заставляй еще и упрашивать взять меня. Пожалуйс…

Я закрыл его рот поцелуем, настоящим, страстным, с глубоким танцем языков внутри. Наэль схватывал налету, старательно повторяя мои движения, а потом и решаясь на самостоятельную импровизацию. Мои руки гладили юное тело, задевая кончиками пальцев соски, опускаясь на живот, обводя впадинку пупка. Маленький такой милый пупочек, у меня такого нет вообще. И он дрожал подо мной и изгибался навстречу. Я оставил припухшие губки и отправился исследовать языком сладкий путь от шеи до паха, не пропуская ни сантиметра.

Когда я подобрался к аккуратному члену Наэля, его ноги были судорожно сжаты. Мне пришлось нежными расслабляющими движениями гладить узкие бедра и коленки. А когда он немного расслабился, я лизнул его мошонку, а потом стал играть с ней, посасывая и перекатывая руками. Наэль выгнулся и застонал. Я решился перейти к еще более активным действиям.

Приподнявшись, я оседлал его бедра и потихоньку стал вводить в себя напряженный член. Наэль явно готовился к чему-то другому. Он совсем не ожидал этого от меня, и теперь смотрел ошарашенными глазищами. Я насаживался все глубже и глубже, пока не вобрал его до основания. А потом стал двигаться, стараясь обхватить член Наэля своим телом как можно плотней и туже. Боже, это так приятно! Я вновь сбросил все щиты, чтобы ощутить эмоции моего котенка. Он пребывал в легкой прострации от нахлынувших ощущений, двигаясь во мне. Я даже смог ощутить вместе с ним несравненное удовольствие от проталкивания в тесную, горячую глубину.

Возбуждение волнами накатывало на нас. Ствол Наэля настолько затвердел и увеличился, что стал задевать самые чувствительные места в моем теле. Я мог бы уже кончить, но мне хотелось сделать это вместе. Наэль стонал, вцепившись в меня руками. Его бедра двигались со мной в такт. Покрасневшие и припухшие губы были полуоткрыты, а глаза замутнены страстью. Я так залюбовался картиной, что чуть не пропустил момент его оргазма. Вернувшись в себя, наконец, разрешил своему телу получить разрядку одновременно с Наэлем.

В момент наивысшего наслаждения наши души обретают истинную свободу, возносясь к таким высотам, которые редко доступны в обычной реальности. Собственно реальность сама по себе становится условной, и можно оказаться в самом неожиданном месте, узреть скрытые образы. Но также, в этот самый момент наивысшего полета мы становимся, как никогда уязвимы, ибо все оковы и щиты, которыми мы себя окружаем, тают и рассеиваются без следа, оставаясь рядом с телом, не с душой.

Я очутился на берегу океана. Недавно, во время последней встречи с Даром, в своем сне я уже бывал здесь. Тогда мой Творец, как-то туманно намекнул, что придет время, и я все пойму, узнаю ответы на многие вопросы. Похоже, именно сейчас все зависит от того, насколько глубоко смогу познать это место. Серый мягкий песок приятно щекотал ступни, я присел на корточки, погрузив ладони в россыпь мельчайших песчинок всех оттенков серого цвета. Мои глаза различали огромное множество полутонов, таким я был создан, но даже мне невозможно постичь всего многообразия этого сложного цвета. Миллионы неповторимых вариантов! Набрав полную горсть песка, я пересыпал его с одной ладони в другую, любуясь игрой цвета. То, что песок необычен было понятно сразу, но вот суть все время уплывала от меня. Ответ окажется, как всегда прост, нужно лишь ухватить ускользающую истину.

Песчинки… бессчетное множество… многообразие бесконечных оттенков одного и того же…Верней одной и той же…жизни! Вот оно! Каждая из них – это чья-то неповторимая, уникальная сущность, душа. Сколько же их здесь? Пляж казался бесконечным, уходящим вдаль, а ведь был еще и океан, который плескался совсем рядом. Его темные воды шумели ласковым прибоем, каждой волной смывая с берега часть песка, но и принося из своих глубин новые. Океан пожелал явить мне берег жизни.