Я передернул плечами, рассматривая нашу парочку заговорщиков, словно столкнулся с чем-то действительно мерзким или вступил ногой в кучу дерьма. Наэль вздрогнул в моих объятьях. Какими увидел ангела и Демона-повелителя он? Что сейчас доступно его изменяющемуся восприятию?

- Или великий и могучий Декро боится кого-то? А может силенок не хватает? - между тем продолжал ангел, иронично приподняв тонкую бровь.

- А ты не боишься, Алистэ? Не опасаешься гнева Отца Творцов или тандема Дара и Орлано? Ведь они запросто сотрут в порошок всю твою хитросделанную расу, - взяв себя в руки, отвечал Декро.

- Пока они ничего не знают, а потом будет слишком поздно. Кроме того, Отца Творцов уже очень давно никто не видел, уж поверь мне, я нахожусь намного ближе к его обители, чем ты, - проговорил ангел и улыбнулся.

Розовые губы приоткрылись, обнажая идеально ровные мелкие зубы. Он намеренно дразнил неуравновешенного Демона-повелителя. Но тот не был бы вождем, если бы не мог держать себя в относительном равновесии. Раздражение молнией сверкнуло в темно-красных глазах и пропало, подавляемое сильной волей. На смену ему пришла заинтересованность.

- Мне не плохо и на своем месте, подальше от внимания Творца. Однако ты удивил меня. Необычные вести! Неужели Отец не проявляет себя настолько долго?

Их занимательную беседу прервало возмущение поверхности портала ведущего из Высшего мира. Сквозь зеркальную пленку появился слаженный строй крылатых эниев. Они выходили по четверо, двигаясь синхронно, как куклы. Белые крылья сильно прижаты к тонким спинам, на лицах застыло одинаковое отрешенное выражение, остекленевшие глаза смотрели только вперед.

На каждом из них сверкал металлический ошейник из ангельского сплава. Ангелы научились делать такой металл, которым можно убить любого Старшего окончательно, без возможности возрождения в лоне Творца. А еще им можно полностью подчинить, лишить воли, заставить выполнять абсолютно любые приказы. Именно такой металл поблескивал на шее каждого выходящего из портала эния и не оставалось никаких сомнений, как и кто подчинил их, заставил стать послушными рабами.

А еще у меня отпал вопрос, куда подевалось население с погибшего Эниона. Вот, оно, марширует в неизвестность, повинуясь жесткой воле. Я и раньше подозревал причастность ангелов к этой неприглядной истории, но сейчас не осталось никаких вопросов по этому поводу. Именно благодаря холодной ангельской расе погибают миры в страшной агонии, обрекаются на ужасную рабскую долю миллионы существ. Кровь, боль, смерть…для чего все это? Для какой очередной «высокой» цели ангелы вступили в союз со злейшими врагами, сделали рабами своих младших братьев эниев, уничтожили десятки миров? С демонами все понятно, от них ничего другого не ожидается, но светлые ангелы…Мне до последнего не верилось, что они будут стоять за всем этим, решатся на такое чудовищное преступление против своих же светлых собратьев. Подчинить и обездолить тех, которые всегда были на шаг позади, преданно служили и восторженно взирали на старших братьев и повелителей, пресветлых ангелов. Есть ли предел вероломству?

Шеренги эниев в полном молчании достигли второго портала и немедля шагнули туда. Они все шли и шли, появляясь и тут же исчезая в неизвестности, полностью обнаженные, равнодушные ко всему вокруг и к своей судьбе.

- Это последняя партия? - деловито уточнил Демон-повелитель, хищно разглядывая фигуры эниев.

- Не переживай, последняя. Надеюсь, все предыдущие целы? - нахмурив тонкие брови, спросил Алистэ. - Не заставляй меня пожалеть, что я связался с тобой. Каждый из рабов должен быть жив и послужить нашей цели.

- А кто сказал, что они не живы? Но и пылинки сдувать я с них не обещал, - хитро ответил демон, оскалив зубы.

- В твоих же интересах, чтобы все было сделано так, как приказано.

- Тебе не жалко, своих же? - спросил у ангела с каменным лицом улыбающийся Декро. – А как же милосердие, братская любовь и другая светлая дрянь?

Вот кому нравилось происходящее. Одним плавным движением Декро скользнул к строю эниев и выдернул от туда одного из них.

- Иди сюда, светлая мордашка, - приговаривал демон, таща за белоснежные волосы эния.

Тот безропотно следовал за новым хозяином, еле-еле успевая перебирать босыми ногами по каменной крошке. Демон намотал длинные переливающиеся локоны эния на руку и принудил того стать перед ним на колени.

- Ты только посмотри, Алистэ, какой он прекрасный и утонченный, - шептал демон, наклоняясь к застывшему лицу пленника, обводя кончиком пальца нежный овал. - Огромные голубые глаза, что не раз с благоговением взирали на тебя, как на чудо. Эти длинные ресницы трепетали при одном упоминании твоего имени. Он помнит твой запах, голос, каждый небрежно брошенный взгляд. Потому что всю свою жалкую жизнь считал тебя непогрешимым, святым, непорочным идеалом. Каждый из них верил ангелам и прежде всего тебе, Алистэ. Ты не испугаешься посмотреть в его глаза перед тем, как отправить на смерть?

- Брось свои игры, Декро. Мы достаточно давно знакомы, что бы ты мог заподозрить меня в муках совести или сострадании. Эти чувства оставь для слабых духом, - равнодушно ответил Старший ангел.

Но демон хотел увидеть совсем другие чувства на сияющем застывшей красотой лице союзника. Хоть что-нибудь, кроме равнодушия и скуки. Он выпустил острый коготь и провел им по носу и щеке эния. Тонкая струйка крови потекла вниз, испуская притягательный для демона аромат. Он с удовольствием слизнул ее и поднял глаза на Алистэ. А потом одним резким движением отсек пленнику уши. Эний даже не дернулся, все его чувства были усыплены. Кровь хлынула потоком, заливая белые плечи.

- Не порть раба, он нужен нам живым, - флегматично проговорил ангел.

А вот Декро понемногу терял над собой контроль. Насыщенный запах крови, витавший вокруг, опьянял его, а равнодушие Алистэ, вызвало раздражение, желание, во что бы то ни стало добиться от ангела отклика, почувствовать эмоции. О, да! Декро хотел пить эманации Светлого Алистэ, который тщательно их скрывал. Это был бы настоящий пир, проникнуть за щиты этого напыщенного и самоуверенного крылатого.

- С него не убудет, энии живучи и быстро восстанавливаются. Я позабавлюсь, надеюсь, ты не против? - хищно прищурив глаза, уточнил Демон-повелитель.

Ангел промолчал, лишь пожав широкими плечами. В глубине Декро разгорался огонь гнева, а вместе с ним и похоть. Он расстегнул доспехи и распустил шнуровку штанов. Из глубины его тела показался темно-красный отросток, стремительно увеличивающийся в размере. Демон засунул пальцы обеих рук в рот энию и бесцеремонно стал растягивать его, а потом пропихивать огромный член в глубину, до самого горла. Губы пленника лопнули в нескольких местах, под таранящим напором, не выдержав жестокого вторжения, но движения только набирали оборот. Декро самозабвенно насиловал рот эния, наслаждаясь его кровью. Ноздри демона хищно трепетали, вдыхая кровавую взвесь. Он заводился все больше и больше. На обезображенном лице эния нетронутыми остались только широко распахнутые голубые глаза, бездонное небо в которых было навсегда замутнено.

- Не смотри! - крикнули мы оба.

Я, мысленно, Наэлю, отворачивая его похолодевшее тело от отвратительной сцены, и Декро пленному энию, одним движением выкалывая ему глаза. Наэль потерял сознание, и я подхватил его на руки. Нужно уходить, эта сцена вызывала тошноту и омерзение. Но, что-то мешало мне покинуть это место. Я был уверен, что если уйду сейчас, то пропущу нечто очень важное. И поэтому, погрузил, очнувшегося Наэля в глубокий сон, а сам продолжил наблюдение, как бы ни было противно.

- Ты животное, - расслышал я шепот Алистэ. - И меня тошнит от тебя! Если бы не обещание Кейру, я бы никогда не связался с тобой. Только его безгранично заманчивое обещание удерживает меня рядом с такой мразью, как ты, Декро!

- Ну, наконец, Алистэ! - довольно воскликнул Демон-повелитель, не прекращая своего занятия. - Покажи, что еще жив, что в твоих жилах течет горячая кровь, а не студеная вода. А ты-то сам, чем от меня отличаешься? Точно так же убиваешь, лжешь, предаешь…Только от меня ничего другого и не ждут, амплуа, знаешь ли обязывает. А вот ты все время корчишь из себя святошу, белого и пушистого. Так что нечего воротить высокородный носик, твои руки в крови и кишках не меньше чем мои.