И вообще, как можно влюбиться в человека, ничего о нем не зная? Она ни слова с ним не сказала, знает о нем только, что он красив, как Бог (или как черт?), и что он спортсмен, большой злогребучий бабник и классный любовник (ага, только еще грубый и скупой). А, ну и то, что он живет в пустой квартире и ему ничего не надо. Это все только показывает, какая она незрелая! И какая она курица и идиотка.

Кстати, а что такое классный любовник?

А не может быть, чтобы Макс сама была влюблена в Отто и болтала о нем всякое такое, чтобы Рене не стояла на пути? Да не похоже... Макс определенно любит Артура, а вовсе не Ромингера. Скорее всего, она понимает, что Рене и вправду должна держаться от Ромингера на расстоянии. Да и потом, кто она такая, Рене, чтобы стоять на пути у Макс? Ведь Максин такая красивая... Рене бросила сигарету и пошла к себе, утопая в сознании собственной дурости и неумении учиться на своих ошибках.

[1] «Ревность, ты добралась до меня, охватила без предупреждения, внезапно» - цитата из песни группы Queen «Jealousy» («Jazz» 1978)

Книга 1. Глава 6

- Люблю тебя, крошка, - прошептал Артур, обнимая Макс. Она промурлыкала в ответ «а я - тебя», прижалась к нему, положила голову на его плечо, провела пальчиком по его груди. Они отдыхали после любви, и, как всегда в такие моменты, он клялся себе, что больше не будет спать с другими девчонками. Почему он никак не мог вспомнить об этом, когда Макс не было поблизости, а какая-нибудь другая - была, и давала понять, что она не прочь? Рене на него тогда по делу напустилась. Кстати о Рене... он решил спросить Макс, которая вроде бы достаточно близко сошлась с сестрой:

- А чего это Рене так быстро убежала? Самое-то веселье только начиналось...

- Так вроде как смысл оставаться пропал, - лениво пояснила Макс, забираясь на него и прижимаясь к нему всем телом. - Любимый-то ушел.

- Ушел? - напрягся Артур. - Не понял. Какой любимый?

Макс не хотела говорить ему, ей самой все это сильно не нравилось, но Рене такая славная девочка, не хотелось бы, чтобы она попала в беду... Наверное, нужно сказать. Макс сдала подругу как стеклотару:

- Она запала на Отто Ромингера.

- Что?! - несколько секунд назад Артур думал уже только о том, что сейчас они снова займутся любовью, но, услышав это, он пришел в ужас. - Откуда ты знаешь?

- Она практически сама мне об этом сказала. Почти открытым текстом.

- Черт!!! - рявкнул Артур. - Этого я и боялся. Какого черта я ее вообще сюда притащил?!

- Действительно, почему?

- Потому что... - Артур чуть было не сказал правду, но вовремя прикусил язык. Рене так не хотела, чтобы кто-то знал, что с ней произошло, боялась, что «будут показывать пальцем». - Потому что она попала в неприятности. Но, похоже, она и здесь может вляпаться.

- Я ей сказала, чтобы она выкинула его из головы. Не похоже, чтобы она что-то поняла.

- Завтра я с ней поговорю сам.

- Балда, - необидно сказала Макс. - Что ты скажешь? Она тебя пошлет, и будет права.

- Она меня пошлет? Да пусть только попробует! Ей просто духу не хватит меня послать. А я скажу, что у него есть Клоэ. И что у них все очень серьезно.

Макс тяжело вздохнула. Клоэ есть, это верно, но то, что Отто положил глаз на Рене - тоже факт. Он так смотрел на нее... Интересно, Рене заметила?

- Я просил ее дать слово, что она не будет сближаться ни с кем из клуба, - по-идиотски изрек Артур, будто такое обещание можно было не только взять или дать, но и выполнить.

- Ха!

- Что?

- Арти, все-таки ты балда, - она улыбнулась и поцеловала его. - Нет, мой хороший. Вся надежда только на него. Он сам не будет с ней связываться.

»Я надеюсь», - добавила она про себя. И тут же усомнилась в этом - Отто смотрел на Рене слишком выразительно. Что перевесит - его чувство долга вкупе с железной волей, или спортивно-охотничий инстинкт?

- Отто, да, да! О, Боже!

Девушка извивалась под ним, и он ощущал ее удовольствие и ловил в нем привычный кайф. Для него было очень важно заставить партнершу кончить, а лучше - не один раз, а много, потому что без этого он не чувствовал, что по-настоящему овладел ею. Он привык быть лучшим, во всех сферах, в том числе и в этой. Да, его репутация отличного любовника была вполне заслужена. Помимо превосходных физических данных, чертовской выносливости и изобретательности, он умел чувствовать женщину. Он искренне не понимал, как мужики могут ловиться на такой примитивный женский трюк, как симуляция оргазма - ну как это можно симулировать? Он уже годам к пятнадцати отлично отличал правду от липы... и годам к семнадцати полностью избавился от липы.

Клоэ со стоном уронила голову на подушку, и он тоже позволил себе кончить. Он сегодня специально поставил ее раком, потому что он не хотел видеть ее лицо... и не хотел, чтобы она его видела. Сегодня произошло то, чего еще никогда не было с ним - он был с одной женщиной, представляя на ее месте другую. Он никак не мог выкинуть из головы Рене. Он занимался сексом с Клоэ, но видел вовсе не ее. Он видел темные волосы, разбросанные по подушке, приоткрытый в беззвучном крике яркий рот, он видел Рене Браун. От этого он завелся совершенно нереально и измотал Клоэ до изнеможения, и себя тоже. Вроде бы хорошо потрахался, должен бы удовлетвориться, но ничего подобного. Значит, отдохнет пару минут и пойдет на второй заход.

А голос разума не спал. Он смеялся. Отто Ромингер, который мог при желании заполучить любую самую офигенную девку, изнемогал от похоти по отношению к хорошей девушке - сестре товарища по клубу. Это смешно. И глупо. А еще - подло. Что он собирается с ней делать, когда переспит, а? Пожелает счастливого дня и отвалит? И не надо себя обманывать, что она в ответ скажет «Пока, как-нибудь увидимся». Нет, она начнет строить планы. И он в этих планах будет играть центральную роль, с которой наяву не справится. Пусть она думает, что у него есть Клоэ, он будет держаться от нее подальше, и все будет в порядке. Отто не любил и не умел копаться в себе, и подобными категориями не мыслил, но его трезвый, холодный ум говорил ему, что Рене Браун надо оставить в покое. Отто зарекся иметь дело с девушками, которые могли бы его полюбить. Рене могла, и вообще его интуиция, которой он привык доверять, говорила однозначно - нельзя!

Сейчас он слегка стравил пар, поэтому мог хотя бы попытаться рассуждать трезво и разумно. Почему его так тянет к этой Рене? Что он в ней нашел? Хорошенькая девочка, не более того, хотя надо отдать ей должное - фигура роскошная, ну просто на редкость. Такая тоненькая, и в то же время пышная именно там, где нужно. И дело не только в этом... какая-то химия, наваждение... Ну ладно, будем надеяться, что она здесь ненадолго, а несколько дней он как-нибудь перетерпит, а потом - с глаз долой и с сердца вон (правда, в его случае сердце, как обычно, было совершенно не затронуто). У него есть Клоэ, есть еще несколько уже оприходованных девочек, готовых повторить в любой момент, и пара новых на примете - в том числе хорошенькая итальяночка, туристка, которая так и поедала его глазами уже несколько дней, а сегодня сунула записку ему в карман (он даже прочитать не удосужился, так что вполне возможно, что она зря его где-то прождала). Так или иначе, у него есть на кого отвлечься. Вокруг полно «нехороших» правильных девчонок - и среди них есть намного красивее, чем эта.

Вспомнить хотя бы Рэчел Мирбах-Коэн. На самом деле, она была скорее «хорошей», но при этом так любила себя, родную, что весь мир для нее воспринимался как бесплатное приложение к ее высочеству Принцессе Иудеи. Она могла допустить к телу только того, кого она считала достойным такой высочайшей чести. Отто познакомился с ней, когда она снималась в каком-то коммерческом ролике в Альпах. В возрасте 19 лет - Мисс Израиль, через полгода - Мисс мира. Натуральная платиновая блондинка с серыми глазами, она была великолепна, невероятно красива и совершенно безопасна с точки зрения Отто. Они провели вместе 4 прекрасных месяца, прежде чем поняли, что они, в общем-то, не нужны и не интересны друг другу. И под страхом смертной казни Отто никогда и никому не признался бы, что на его взгляд Рэчел была слишком худа. Высокая и тоненькая, как многие модели, она не могла похвалиться особо пышными формами, а Отто любил буфера. Он не сходил с ума по выпирающим костям, ему нравились стройные девушки, но не такие, по которым можно изучать анатомию скелета. Ему нравились пышногрудые и крутобедрые, длинноногие, такие, как Рене Браун.