Гейбриел протянул руку и осторожно ощупал ногу девушки.

— Где больно? Здесь?

— Нет, чуть выше.

— Здесь?

— Да. Ой!

И Энн сжала зубы, стараясь сдержать крик боли. Гейбриел отдернул руку, но тут же снова коснулся пальцами чуть повыше ушибленного места. К своему удивлению, Энн почувствовала, что от этого прикосновения боль стала затихать.

— Потерпите немного, Энн! Я посмотрю, что у вас есть в аптечке.

Он исчез за дверями, предварительно нежно поцеловав девушку в затылок. Не ожидавшая подобной вольности, Энн с изумлением посмотрела ему вслед, совсем забыв про боль и опасения, что нога сломана. Гейбриел быстро вернулся, неся бинты, вату, компрессную бумагу и какие-то медицинские журналы.

— Ну как сейчас? — мягко спросил он.

— Легче. Уже не так больно.

— Но все же болит? Черт побери!

Энн слабо улыбнулась. Конечно, Гейбриел был виноват. Но теперь он так старался облегчить ее боль, что она растрогалась.

Хантер склонился над Энн и помог ей встать.

— Наступите на эту ногу. А теперь — на другую. Ну вот. Значит, перелома, слава богу, нет. Но все-таки лучше не тревожить больную ногу.

Он усадил Энн на кровать, опустился на колени и принялся осторожно бинтовать ей лодыжку, продолжая разговаривать:

— Ах да, Энн, все хотел спросить, что заставило вас поселиться в этих горах? Это же так далеко от города!

Не ожидавшая такого вопроса, Энн непроизвольно сделала легкое движение ногой и скривилась от острой боли.

— Ой!.. Гейбриел, не задавайте мне пока никаких вопросов. Видите, мне больно! Да и совсем не важно, почему мне пришло в голову сюда переехать.

— Для вас, может быть, и не важно. Но вы могли догадаться, что для меня это весьма важно. А вдруг вы забились в такую глушь, чтобы скрыться от полиции, которая вас разыскивает.

— Гейбриел, какой же вы все-таки бессердечный человек! Я только что сказала вам, что любое движение причиняет мне страдание. А вы непременно хотите заставить меня смеяться!

— Нет, я совершенно серьезно!

— Господи, ну если так, то слушайте. Я не выбирала этого места. Мои родители прожили здесь всю жизнь. После смерти мамы мы остались вдвоем с отцом. Он очень любил маму и так тяжело переживал ее смерть, что впал в депрессию. Мне пришлось поместить его в больницу. С тех пор я и живу здесь одна. Вы удовлетворены?

— Несомненно! Теперь я по крайней мере уверен, что хозяйка этого дома не скрывается от закона. Все!

— Что значит «все»?

— То, что я перебинтовал вашу ногу. Еще что-нибудь болит? Голова, спина, рука?

— Кажется, нет…

— Кажется?..

— Ну хорошо. Не болит.

— Значит, только нога?

— Да, как будто так.

— Вы не думаете, что там какой-нибудь скрытый перелом или трещина?

— Как я могу это знать?

— Вот и я также считаю. Поэтому, обхватите меня за шею и повисните на ней. Только поскорее!

— Это еще зачем?!

— Затем, что таким способом мне будет легче донести вас до машины. Сами вы до нее не дойдете.

— Вы хотите меня куда-то везти?

— Да. В больницу. Вам необходимо сделать рентген.

— Не нужно мне никакого рентгена. И тем более больницы. Надо просто полежать немного, и все пройдет.

— Не городите ерунды. Или вы хотите остаться хромой на всю жизнь?

Энн посмотрела в лицо Хантера и удивилась серьезному выражению его глаз. В них не было и тени насмешки или иронии.

— Вы серьезно, Гейбриел?

— Более чем серьезно!

— Хорошо. Я поеду. Только не в больницу.

— А куда?

— К моему врачу, доктору Джонсону. Если, конечно, вы согласны меня туда отвезти.

— Но почему же не в больницу?

— Потому что в больнице меня не знают. А у доктора есть полная история всех моих болезней. И рентгеновский аппарат тоже. К тому же он недалеко живет.

Энн не собиралась признаваться Гейбриелу еще в одном, пожалуй, самом главном преимуществе консультации именно у этого врача: он лечил ее в кредит. Денег же у Энн в настоящий момент было в обрез…

Гейбриел прищурил левый глаз, видимо, что-то обдумывая, и кивнул в знак согласия:

— Да будет так! Едем к доктору Джонсону. Кидайтесь мне на шею и держитесь крепче.

Энн рассмеялась и послушно выполнила команду Хантера. Он легко понес ее по коридору к выходу. Но, проходя мимо открытой двери гостиной, неожиданно остановился.

— Что случилось? — удивленно спросила Энн, которой уже начинал нравиться подобный способ, передвижения.

— Да вон, смотрите!

Гейбриел кивнул в сторону раскрытой двери. Энн повернула голову и увидела… Маклейша. Кот важно восседал на телевизоре, стоявшем в углу гостиной.

— Черт побери, — буркнул Гейбриел. — Я совсем забыл про этого бандита! Энн, позвольте мне на секунду опустить вас на диван и запереть его в туалете. Вы не против? А то ваш дом превратится в груду щебня!

— Пожалуй, действительно, там ему самое место, — согласилась Энн.

Гейбриел бережно опустил девушку на диван и, крадучись, начал приближаться к телевизору. Однако кот тут же заметил этот маневр и занял оборонительную позицию.

— Многоуважаемый мистер Маклейш, — елейным голосом обратился к нему Хантер, — почему бы вам, самому большому мерзавцу из всех подлецов на свете, не пройтись со мной в сторону туалета?

Но Маклейш, видимо, не имел никакого желания вновь очутиться взаперти в одиночестве. Он прекрасно помнил, каково ему пришлось после смерти хозяйки. Поэтому, когда Гейбриел попытался его схватить, он испустил воинственный клич, выгнул спину дугой и приготовился к прыжку, выпустив острые когти. Все это могло окончиться очень плохо. Гейбриел отпрыгнул от телевизора и попытался вновь вступить в переговоры:

— Пойдем, котик! Никто не собирается тебя обижать!

Желая доказать Маклейшу свои миролюбивые намерения, Гейбриел попытался погладить кота. Но тот, очевидно, понял его не совсем правильно. Издав ужасающее шипение, он бросился на Хантера, норовя вцепиться ему в лицо. Но Гейбриел был наготове. Он молниеносно отскочил в сторону, и это спасло его от неминуемого увечья.

— Ах ты, подлюга! — заорал Хантер, балансирую на одной ноге. — Да я тебя сейчас!..

— Не надо его так ругать, — горячо вступилась за кота сидевшая на диване Энн. — Ведь это маленькое, перепуганное, беззащитное существо само не знает, как…

— Что-о? — потеряв самообладание, завопил Гейбриел. — Это он маленький, перепуганный и беззащитный?! Да вы только посмотрите на это исчадие ада! Еще чуть-чуть, и я остался бы без глаза!

— И все равно пожалейте его! Вы же сами его раздразнили.

Энн не выносила людей, которые плохо обращались с животными. И сейчас, видя ярость Хантера, пришла в негодование. Если он так будет себя вести, ей придется написать об этом в отчете адвокату.

Гейбриел, опустив закатанные рукава рубашки, предпринял новое наступление на кота. Но снова неудачно. Маклейш, оттолкнувшись задними лапами от телевизора, перелетел через голову Хантера и очутился на диване рядом с Энн.

— Гейбриел, перестаньте! — закричала она. — Я сама его поймаю!

— Сидите спокойно! — рявкнул Хантер. — А то, не дай бог, совсем повредите лодыжку! Я сейчас схвачу этого подлеца! Ему больше некуда деться.

Гейбриел наклонился, протянув руки к коту. Но Маклейш, изловчившись, высоко подпрыгнул и оказался на спине Хантера, не упустив случая вцепиться в нее всеми когтями.

— О черт! — завопил Хантер и добавил пару более сильных выражений. Пытаясь сбросить кота со спины, Хантер неловко повернулся и, потеряв равновесие, рухнул прямо на Энн. Энн взвизгнула от нестерпимой боли в ноге.

Внезапно хлопнула входная дверь, так и оставшаяся не запертой, и на пороге появилась Мэри. Несколько мгновений она, оторопев, стояла на месте, а затем бросилась на Хантера.

— Прекратите! Ваши вопли слышны за два квартала. Энн, что происходит? Чудовище, отпустите ее! Слышите?!

Мэри повисла на правой руке Гейбриела, пытаясь оторвать его от Энн. Хантер рванулся, стараясь освободиться от ее хватки. Лицо его побелело как мел.