Робин подняла бровь и сухо констатировала:
– Звучит так, будто ты использовала эту технику раз или два.
– Раз или два, – подтвердила я, и подмигнула ей.
Я подмигнула Робин Вард.
Святое дерьмо.
То, что я только что сделала, можно было рассматривать даже как… флирт.
Я флиртовала с Робин Вард.
Я, которая только пару лет назад осторожно призналась себе, что меня привлекают женщины. И это привлечение вылилось во флирт с Робин Вард, которая почти всегда на фотографиях была рядом с бойфрэндом – очень красивым, очень известным, очень милым теннисистом Джошем Рили; вместе они представляли собой идеальную гетеросексуальную пару для плаката 'богатые и знаменитые'.
Святое гребаное дерьмо. О чем, прах побери, я ДУМАЛА?
Робин казалась столь же ошеломленной, как и я, но чем – тем фактом, что я ей подмигнула и флиртовала с нею, или тем, что вопреки виденному ею прежде, я за последние несколько минут показала, что обладаю индивидуальностью, равной моим 34 годам, и могу быть довольно очаровательной, когда хочу этого.
Момент был нарушен стуком в дверь, и мы обе вздрогнули.
– Кэйд? – Снаружи раздался приглушенный голос Мариэль Лэйси, второго помощника режиссера.
– Да, – ответила я, оторвав взгляд от Робин. – Входи, Мари.
Темнокожая женщина заглянула в трейлер, и бусинки в ее косичках зашуршали, ударяясь друг о друга.
– Кэйд, я рада, что ты еще здесь. Не хотелось бы отзывать тебя… – Тут она заметила, что я в трейлере не одна и счастливо улыбнулась. – О, привет Робин. Я рада, что вы обе здесь.
Мари вошла в трейлер и вручила мне стопку бумаг, вскоре такую же стопку получила и Робин.
– Отец Джозефа был госпитализирован в полдень с болью в груди, и парень уехал, как только узнал об этом, так что… Адам не хочет ждать его возвращение, и он просил сценаристов переделать несколько сцен так, чтобы использовать тех актеров, которые у нас есть. Вот новые сценарии… Робин, твоя часть не сильно изменилась – две сцены с Денни, а в третьей вместо Джозефа будет играть Кэйд.
Я автоматически разглядывала бумаги.
– Ух…
– Прекрасно. Увидимся на площадке, – она посмотрела на часы, – через час. – Мари глянула на Робин. – Вам лучше переодеться, а вам, – женщина повернулась ко мне, – добраться до гримеров. Теперь мне нужно бежать, искать Денни…
Мариэль вылетела из трейлера, и я вздохнула, перелистывая сценарий.
Гамак придется перенести на другой день.
– Ну, ты слышала, – подвела итог Робин. – Нам лучше поторопиться.
– Да, – я тяжело вздохнула, вставая и потягиваясь. – Прощайте мои большие планы на остаток дня.
Робин вышла из трейлера следом за мной, и мы продолжили беседу по дороге к зданию через стоянку.
– Планировала что-то особенное?
Я посмотрела на нее.
– Вероятно, большинство людей не назвали бы это особенным… просто хорошая книга и гамак во дворе, возможно послеобеденная дремота.
– О, боже, – простонала она, – звучит великолепно. И меня запиши.
Я улыбнулась, подумав, что с удовольствием запишу ее на все, что она захочет, в любой момент, когда она это захочет.
Дальше Робин направилась в гардеробную, а я повернула к гримеркам.
Я сидела на стуле, пока Юлия восстанавливала мой 'никакой косметики' макияж. А Дрю – парикмахер – поджав губы, рассматривала мою прическу.
– Дорогая, что ты с собой сделала?
Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Волосы выглядели так же, как и прошлые несколько месяцев – короткие и темные, с торчащими в разные стороны прядями.
Мне оставалось только улыбнуться. Юлия и Дрю молча синхронно двигались вокруг меня, что говорило о многих часах совместной работы.
В первый год показа мои волосы были более длинными и волнистыми, но для второго сезона было решено сделать мой образ 'более острым'. Результатом моих уступок стал дикобраз на голове, я даже начала походить на него. И я обнаружила, что о более короткой прическе легче заботиться, но Дрю всегда тряслась над моими волосами, упорным трудом заставляя их походить на то, что было на моей голове по утрам. Однажды, я сказала, что могла бы сохранить ее время, просто не причесываясь утром. Ответный угрожающий взгляд заставил меня так сильно рассмеяться, что Юлия чуть не ткнула мне в глаз карандашом для подводки.
Я услышала, как кто-то вошел в гримерку, и через пару секунд Лиз тяжело опустилась на стул возле меня.
Дрю и Юлия с надеждой смотрели на нее, пока Лиз не махнула рукой.
– Нет, нет, я здесь только чтобы поговорить с Кэйд.
– Почему ты еще здесь? – Поинтересовалась я, когда гримеры вернулись к работе над моими волосами и лицом. – Я думала ты уже давно уехала.
Лиз решительно фыркнула в стиле южной красотки.
– Черт. Этот человек не может оставить меня одну.
Мне не нужно было спрашивать, что за 'этот человек'. Каждый раз, когда я покидала площадку на той неделе, Крэйзик витал вокруг нее, подобно плохому запаху.
– Если бы ты была Стервой-Лиз вместо Очаровашки-Лиз, у тебя бы не было этой проблемы, – резонно заметила я.
В ответ на недостаток сочувствия она нахмурилась.
– Некоторые люди лучше откликаются на очарование, и Адам – определенно один из них. – Лиз фыркнула. – Тебе тоже стоит поработать над очарованием. Удивительно, какой эффект это иногда дает.
Я вспомнила беседу с Робин и улыбнулась.
Лиз поправляла волосы и замерла, заметив мою улыбку.
– Что? – Потребовала она, сузив глаза.
– Что 'что'? – Я была сама невинность… я же актриса, черт побери, я могу изобразить невинность.
– К чему эта маленькая довольная улыбка? – Она наклонилась вперед, пристально глядя на меня. – Кэйденс Харрис, что ты мне не рассказываешь?
Я тихо рассмеялась.
– Есть много вещей, о которых я тебе не рассказываю, Лиз, потому что ты не сумеешь сохранить тайну, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь. Это – просто одна из тех тайн.
– О-о-о, так это – тайна?
Черт. Вот это вляпалась.
– Это – ничто.
– Это – кое-что.
– Нет, просто ничто.
– Да, тут что-то есть, и я собираюсь выяснить это.
Я закатила глаза и пожала плечами.
– Валяй. Нечего тут выяснять.
Лиз мило улыбнулась и обратилась к парикмахеру.
– Дрю?
Та только пожала плечами, не отрываясь от моих волос. Лиз нахмурилась и посмотрела на визажиста.
– Юлия?
Она сделал паузу в работе, чтобы пожать плечами.
– Я не знаю… Мне она кажется прежней.
Лиз надулась, а я самодовольно улыбнулась.
– Хотя, она насвистывала, когда вошла, – закончил Юлия.
Предательница.
Улыбка тут же сползла с губ, а глаза Лиз зажглись ликованием.
– Кэйд насвистывала? – Проворковала она, взяв меня за руку. – Наш личный маленький Grumpy Gus note 2?
– Ой. – Я отдернула руку. – Я не насвистывала. Я не насвистываю.
Юлия только подняла бровь в недоверии. Я нахмурилась.
– Давай, Кэйд, колись. Кто это? – Лиз повернулась на стуле и оперлась локтями о колени, готовясь выслушать историю. – Это, правда, тот сексуальный статист, который играл судебного исполнителя? Та-дам! У него была классная задница. Хороший выбор, Кэйд. Видит Бог, тебе нужно с кем-то спать.
"Черт". Я почти застонала вслух.
Если на съемочной площадке и были большие сплетники, чем Лиз – то это Юлия и Дрю.
К завтрашнему утру вся съемочная группа будет знать – меня застали, когда я хватала за задницу статиста в задней комнате. А также что-нибудь включающее обезьяну и горячую чашку капуччино. Половина кофе, двойной размер.
"Дважды черт".
– Лиз, – резко произнесла я и, рискуя вызвать ярость Юлии, повернула голову, встречая пристальный взгляд голубых глаз. – Я сказала тебе, что это – ничто, ладно? И, ты ведь не просто так сюда пришла?
Она красиво надулась, но позволила мне сменить тему, зная по собственному опыту, что я могла быть гораздо менее приветливой, когда злилась.
– Вообще-то, да. Ты слышала о Q&A note 3конференции, и что я должна делать завтра в 'Четыре Сезона note 4'?