Человек делает глупость. Это значит, что он совершил ошибку, недодумал, оступился. Ошибку можно сделать по самым разным причинам, например, из-за незнания, из-за неумения, по небрежности, из-за халатности, из-за сильного страха, желания, из-за страсти. Т. е. не всякая ошибка является глупостью. Лишь та ошибка — глупость, которая сделана по недомыслию и которую другие люди в сходных обстоятельствах не сделали бы.

Глупость — та или иная степень слабоумия. Каждый бывает слаб умом и, следовательно, каждый бывает глуп. Никто не застрахован от глупости...

В области мысли люди могут вести себя более раскованно, свободно, чем в других сферах деятельности. В мыслях можно представить-вообразить всё, что угодно. И, соответственно, запечатлеть в словах. Философия — царство чистой мысли. Философы как никто другой являются мыслителями. Для них мысль — всё: желание, чувство, страсть, действие, жизнь. Философы могут высказывать самые различные мысли: важные и неважные, истинные и ложные, полезные и вредные, умные и глупые.

Всё нижеследующее — своеобразная самоирония философа. Мы, философы, как и все другие, отнюдь не защищены от словоблудия, глупости, заблуждений, вредных и злых мыслей. Философ — не мудрец, а лишь любитель мудрости. Он не застрахован от глупых и вредных мыслей.

Нельзя относиться к философии и к философам как к священной корове. Можно привести немало примеров, когда даже знаменитые философы говорили глупости или вредные-опасные мысли.

Глупость философа, как правило, не так очевидна, как глупость простого человека. Само имя философа действует магнетически на людей. Если философ, то значит почти мудрец, человек, говорящий умные вещи...

Я хотел бы, чтобы этот мой труд послужил предупреждением ныне живущим и последующим поколениям философов, чтобы они более тщательно взвешивали свои слова и почаще подвергали бы критическому анализу сказанное-написанное. Однажды сказанная или написанная глупость рано или поздно высветится, станет предметом обсуждения, будет осмеиваться и, естественно, подорвет авторитет сказавшего-написавшего.

Философы несут огромную ответственность за свои слова, потому что ихслово — дело. Цена философских глупостей может быть весьма и весьма большой. [2] Лекции древнегреческого философа Гегесия способствовали самоубийствам. Философ К. Маркс способствовал возникновению коммунистического (и отчасти нацистского) тоталитаризма в ХХ веке. Философ Ф. Ницше — вдохновитель больших и маленьких преступников, способствовал возникновению гитлеризма и подобных ему режимов. Философ К. Кастанеда пропагандировал наркотическое безумие.

Известно такое высказывание Сократа: нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Мое возражение: нет ничего плохого в том, чтобы есть ради того, чтобы есть, и жить отчасти для того, чтобы есть. В этом высказывании Сократа, по сути, начало идеализма и холизма. [3] Получается, целое важнее части; часть однозначно должна подчиняться целому. (Целое — жизнь, часть — питание.). С таким пониманием жизни можно далеко уйти.

Любая часть целого (если это действительно часть, а не ничтожная частичка) «живет» относительно самостоятельной, относительно независимой от целого жизнью и влияет на целое не меньше, чем целое на нее. Если говорить о питании, то совершенно очевидно, что эта «часть» жизни живет своей «жизнью», относительно независимой от жизни вообще. Существует культура питания, существуют радости, изощрения и изыски питания, существует целый мир питания, почти такой же сложный, как и сама жизнь.

Каждая часть жизни равномощна самой жизни, как одно бесконечное множество, являющееся «частью» другого бесконечного множества, равномощно этому другому. 

Диоген Лаэртский о Сократе: "Часто он говаривал, глядя на множество рыночных товаров: Сколько же есть вещей, без которых можно жить!" Или: "Он говорил, что лучше всего ешь тогда, когда не думаешь о закуске, и лучше всего пьешь, когда не ждешь другого питья; чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам" (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986. С. 100, 101).

Если бы эти слова Сократа были произнесены однажды и не были подхвачены-повторены впоследствии многими людьми, то их можно было бы рассматривать лишь как житейские благоглупости. Но они были сказаны со значением и с расчетом на аудиторию. В этих словах не просто начало идеализма, противопоставления духа материи. В них — опасная жизненная философия, философия аскетизма, нищеты, пренебрежения к материальному, природному, естественному. А главное, в них попытка отрицания естественного стремления человека (как живого существа) к большему-лучшему. Живое по определению стремится к расширению, к повышению качества и количества жизни – во всех отношениях. И человек, как часть живой природы, никогда не удовлетворится достигнутым. Он, в сущности, и живет в этих качелях: удовлетворения—неудовлетворения, ограничения–выхода за пределы. Кто перестал стремиться к большему-лучшему — тот остановился в развитии-становлении, стал стариком по духу и, более того, живым мертвецом.

Вот почему я рассматриваю эти высказывания Сократа не просто как ошибочные, а как недомыслие, глупость философа. Платон развил эти начатки идеализма, а философы-неоплатоники и последующие христианские проповедники довели его до крайности (в виде института монашества, практики аскетизма, попыток остановить прогресс знания, материальной культуры и т. д., и т. п.).

Подобные благоглупости можно время от времени слышать из уст людей, по-своему неглупых. Недавно (9.08.03—10.30) в рубрике «Полное собрание откровений Радио России» прозвучала такая сентенция артистки Фаины Раневской: «Мое богатство очевидно в том, что мне оно не нужно».

Сократ в передаче Платона говорил: "А вам, мои судьи, я хочу теперь объяснить, почему, на мой взгляд, человек, который действительно посвятил жизнь философии, перед смертью полон бодрости и надежды обрести за могилой величайшие блага. (...) Те, кто подлинно предан философии, заняты на самом деле только одним — умиранием и смертью.Люди, как правило, этого не замечают, но если это все же так, было бы, разумеется, нелепо всю жизнь стремиться только к этому, а потом, когда оно оказывается рядом, негодовать на то, в чем так долго и с таким рвением упражнялся!" (Федон, 63е-64a). [4]