— Ты хочешь сказать, что готов освободить меня от нашей сделки?

— Я сказал, что мне нужно подумать.

И Брайан ушел, тихо притворив за собой дверь.

В субботу позвонила Селин и спросила, не согласится ли Энни приехать сегодня, чтобы немного помочь с детьми. Энни охотно согласилась: оставаться одной в пустой квартире было невыносимо, у нее было слишком много свободного времени для грустных раздумий. Она ухватилась за предложение сестры обеими руками и сказала, что выезжает прямо сейчас и останется на ночь.

Однако Энни напрасно надеялась, что смена обстановки поможет ей на время забыть о Брайане. Она просчиталась. Стоило ей переступить порог дома сестры, как та засыпала ее градом вопросов об их с Брайаном отношениях. Энни отвечала уклончиво, но тем самым только провоцировала новые вопросы. А когда субботним вечером у нее снова начался приступ тошноты, то она даже пожалела, что не осталась дома.

Утром Энни помогала сестре купать детей, шутила и смеялась с Лиззи и была довольна тем, как ловко ей удается скрывать от всех, что на душе у нее кошки скребут. Но по мере того, как близился момент встречи с Брайаном, Энни все больше одолевали сомнения. Не лучше ли было поделиться с Селин своими опасениями? Ей очень хотелось поговорить с кем-то о своем состоянии, Энни была растеряна, расстроена и испугана.

Странно, думала Энни, что можно чувствовать себя одинокой в доме, полном людей. Собираясь спуститься вниз, к родственникам и гостям, Энни придирчиво осмотрела себя в зеркале и вдруг заметила, что похудела. Бледно-розовое платье, которое недавно плотно облегало фигуру, стало свободным, вероятно, потому, что из-за тошноты у нее пропал аппетит. Однако выглядела она не так уж плохо, тональный крем и румяна скрыли нездоровую бледность, волосы Энни уложила в узел на затылке, оставив свободными несколько прядей около самого лица.

Перед домом затормозила машина. Энни подошла к окну спальни. Брайан. Ее сердце забилось частыми неровными толчками. Брайан вышел на залитую солнцем площадку перед домом. В темно-синем костюме и в серебристо-серой рубашке он был, как всегда, неотразим.

Энни сказала себе, что должна вести себя так, словно ей все равно. Во-первых, у нее есть гордость, а во-вторых, нельзя омрачать атмосферу праздника даже такой мелочью, как унылое выражение лица. Она в последний раз посмотрела на себя в зеркало, вздохнула и вышла из комнаты. Еще на лестнице Энни услышала радостные вопли Лиззи:

— Дядя Брайан приехал, дядя Брайан приехал!

Брайан снисходительно улыбался, но, когда его взгляд упал на Энни, его лицо стало непроницаемым.

— Добрый день, Брайан.

— Здравствуй, Энни. Хорошо выглядишь.

Брайан окинул ее с ног до головы внимательным взглядом, не упуская ни малейшей детали.

На короткое мгновение он оказался слишком близко, Энни вдохнула знакомый аромат его одеколона, и этот запах всколыхнул целую волну воспоминаний, приятных, но с отчетливым привкусом горечи. Отступив, Энни изобразила вежливую улыбку.

— Спасибо.

Повисло напряженное молчание. Энни чувствовала себя неловко, к счастью, в это время в холл вышел Даг. Мужчины пожали друг другу руки. Дальше все завертелось, как в калейдоскопе. Селин вынесла из детской малышку, потом к дому подъехало такси, из которого вышли Лайэм и Кори. Энни с радостью отметила, что отец выглядит намного лучше, чем когда она видела его в последний раз. Он загорел, с лица исчезли усталость и напряжение. Кори тоже выглядела менее напряженной, платье лимонного цвета и широкополая шляпа очень шли ей.

Вся семья была в сборе, и Энни была бы абсолютна счастлива, если бы ее настроение не омрачало то же, что омрачало его последние несколько недель: отношения с Брайаном.

Даг посмотрел на большие напольные часы.

— Нам пора ехать. Брайан, ты можешь посадить в свою машину Лайэма с Кори и Энни?

— Конечно, — с готовностью согласился Брайан.

Известие, что ей не придется ехать вдвоем с Брайаном, обрадовало Энни. Если еще обойдется без приступов тошноты, то можно считать, что ей повезло.

Служба была короткой. В таинстве крещения было нечто торжественное, но вместе с тем и трогательное. После полумрака старинной церкви с ее узкими витражными окнами яркое солнце слепило глаза. Выйдя на лужайку перед церковью, все остановились, чтобы сфотографироваться.

— Давайте сфотографируем крестных с крестницей, — предложил Даг.

Малышку вручили крестной матери, Брайан обнял Энни, привлек ее к себе и улыбнулся фотографам. Мать Дага, крупная дама в розовом платье, умиленно улыбнулась и заметила:

— Милая, вы очень хорошо смотритесь с ребенком на руках. Вам пора завести собственного малыша.

Энни натянуто улыбнулась.

— А теперь все на банкет! — объявил Даг, принимая у Энни малышку. — Кстати, твой отец и Кори поедут в нашей машине.

Энни запаниковала. Меньше всего на свете она хотела бы остаться наедине с Брайаном, тем более сейчас, когда она расчувствовалась. Но, если бы она возразила, это выглядело бы странно, поэтому ей пришлось спрятать недовольство поглубже и улыбнуться, делая вид, будто ей все равно.

В машине Энни покосилась на Брайана. Он был серьезен и казался отстраненным, как будто мысли его были далеко. Что бы он сказал, если бы узнал о ее беременности? Его не интересуют серьезные отношения с женщинами, а что может быть серьезнее связи, в результате которой родился ребенок?

Энни хотела этого ребенка, в этом у нее не было сомнений, вопрос только в том, справится ли она одна. А вдруг Брайан не освободит ее от их соглашения? Если они будут и дальше работать бок о бок, он скоро узнает о ее беременности.

— Что-то ты притихла, — заметил Брайан.

Энни слабо улыбнулась.

— Извини, я просто задумалась. Ты видел газеты? Какие отзывы о нашем показе?

— Лучше некуда.

— Я рада.

— Я тоже доволен. Теперь мы можем подумать о запуске второй линии.

Энни поняла, что отложить серьезный разговор не удастся.

— Брайан, я снова прошу тебя освободить меня от нашего соглашения. Я помню, что дала слово, но…

— Вот именно, — холодно перебил Брайан, — ты дала слово.

Он свернул на узкую проселочную дорогу, ведущую к старинной гостинице. Энни снова обратила на него умоляющий взгляд.

— Брайан, если разобраться, я не так уж тебе нужна, ты прекрасно справишься и без меня. В компании достаточно хороших дизайнеров…

— Возможно, но сейчас не самый подходящий момент для кадровых перестановок. — Брайан въехал на стоянку и отыскал свободное место. — Вернемся к этому разговору через полгода.

— Полгода!

Брайан вышел из машины и открыл перед Энни дверцу. Ей ничего не оставалось, как тоже выйти.

— Прошу тебя, Брайан, подумай еще раз…

— Давай отложим этот разговор. Нам предстоит банкет, и я не хочу стоять тут и спорить о том, что давно решено. Признаться, я думал, что ты человек слова.

Он пошел к гостинице. Чтобы не отстать от него, Энни приходилось почти бежать. Она понимала, что у Брайана есть основания злиться, она действительно дала обещание, а теперь пытается его нарушить, но обстоятельства изменились, она беременна, как же она может продолжать работать с Брайаном?

— Полагаю, твое решение нарушить наш договор связано с предложением Майкла, — пробурчал Брайан, открывая дверь.

— Никак не связано!

— Ты что же, за дурака меня держишь? Хотя, признаться, не понимаю, как ты можешь работать с ним после того, как он с тобой обошелся. Это лишний раз доказывает, что даже самые умные женщины порой поступают вопреки всякой логике.

— Могу ответить тебе тем же: в том, что касается женщин, ты — далеко не самый здравомыслящий человек.

— Когда дело касается лично тебя — да, возможно, — холодно согласился Брайан. Он задержал взгляд на раскрасневшихся от быстрой ходьбы и волнения щеках Энни и вдруг самодовольно изрек: — Однако к твоим семейным проблемам я отнесся с пониманием.