И слезы.

Но это случится позже.

Еще есть немного времени.

Она все еще сидит там и молит Бога, в которого никогда не верила. Она еще надеется.

Надежда.

Скоро ей будет не на что надеяться.

Но это время еще не наступило.

Он жил.

Еще чуть-чуть.

А в комнате для персонала сидела подружка Хильмера Эриксона. Она уткнулась лицом в колени своей матери и плакала так, что, казалось, ее сердце сейчас разорвется.

И другой Хильмер, который тоже был Хильмером, находился в комнате, и он пытался утешить ее: «Эллен, я с тобой».

Но никто не слышал его больше, ведь он был невидимым.

— Эллен, поедем домой? — прошептала Айна Старе, прижимая к себе дрожащую девочку. — Поедем?

Они вышли из больницы и сели в темно-синюю машину. Пастор Старе осторожно вырулила с парковки и поехала по дороге.

— Я беременна, — сказала Эллен.

Они ехали за грузовиком с еловыми стволами. Через окно со стороны Эллен в машину проникал запах смолы.

— От Хильмера? — прошептала мать.

Эллен кивнула.

И они замолчали, сближаясь в этом молчании еще больше.

Первой заговорила Эллен.

— Я хотела сказать ему это, когда просила приехать в субботу. — И потом: — Если бы я не попросила его приехать, ничего этого не случилось бы.

И она заплакала. Мать сказала:

— Это не твоя вина, Эллен.

— Но если бы я не попросила его, он не поехал бы мимо того места.

— Как знать, — сказала мать.

— Я могла бы подождать и сказать ему это потом.

— Это не твоя вина. И они замолчали.

Харальд Форс вернулся в полицейское управление.

В коридоре криминального отдела он встретил Карин Линдблум.

— Звонили из больницы, — сказала она. — Хильмер Эриксон умер. Только что.

Форс покачал головой.

— Но я только что оттуда.

— Он умер, — сказала Карин Линдблум.

— Веди Тульгрен, — попросил Форс.

Он пошел в кабинет, снял замшевую куртку и подошел к окну. Кажется, погода разгулялась, подумал он.

Эллен с матерью заходили в дом через кухонную дверь, когда зазвонил телефон. Выслушав сообщение. Айна Старе обняла дочь, и они зарыдали.

Эллен легла на диван в гостиной. Она больше не могла плакать. Ее мать сидела рядом.

Хильмер добрался сюда из последних сил. Теперь он был под защитой Эллен. И Эллен сказала:

— Теперь, когда он умер, я не могу избавиться от ребенка. Не могу избавиться от того, что еще осталось от него.

За окном выглянуло майское солнце и стало чуть светлее.

Немного погодя в сад вышла Эллен, укутанная в зимнюю куртку матери. Она дошла до края леса и остановилась, не в силах больше плакать. У ее ног среди прошлогодних листьев распускался первоцвет. Эллен нагнулась, взяла один лист и засунула его под свитер, почувствовав кожей его влажность.