Отстань! Награда не тебе — поднесшему.

Беда, беда! В бесстыдстве превзошли меня!

(Народу)

Ну, что ж ты не решаешь, кто из нас двоих

Тебе и брюху твоему полезнее?

1210Но по каким приметам рассужу я вас,

Чтоб правосудным показаться зрителям?

(Народу)

Вот мой совет: к корзине подойди моей

Тишком и загляни, что там положено.

Потом к его корзине. Будет правильно!

Взгляну!

(Подходит к корзине Колбасника.)

Что ж тут?

Пуста корзина, дедушка! Пуста, вот видишь, все тебе я выложил.

(в восторге)

Сама корзина — демократка чистая!

Ну, подойди же к коробу кожевника!

Народ подходит к другой корзине.

Что, видишь?

И добра же здесь наложено!

И расстегая уймищу припрятал он!

1220А мне ведь дал кусок такой вот маленький!

Вот так же он и прежде поступал с тобой.

Из прибыли тебе частицу малую

Давал, а больше для себя откладывал.

Негодник, ты и крал, и надувал меня!

К чему ж мои венки и приношения?

О да, я крал, но во спасенье Городу!

Снимай венок живее! Я отдам его

Вот этому.

Снимай живее, висельник!

А вот и нет! Дано мне прорицание. 88

1230В нем сказано о том, кто победит меня.

Да обо мне и сказано, тут спору нет!

И все ж я по приметам испытать хочу,

Подходит ли богиней предреченное. 89

И вот о чем сперва я вопрошу тебя:

Ходил к какому в детстве ты учителю?

На бойне вразумлен я колотушками.

Что ты сказал? Мутится ум от знаменья. Ну пусть!

Чему ж, скажи, в палестре обучался ты?

Укравши, отпираться с дерзкой рожею.

О Феб Ликийский! Что ты совершил со мной?

1240А чем же промышлять ты начал, выросши?

И передом, и задом, и колбасами.

Ох, я несчастный! Горе! Я — ничто уже!

Одной держусь надежды, как соломинки.

Одно скажи: а торговал колбасами

Ты у ворот или на рынке, в лавочке?

Нет, у ворот, где торг идет селедками.

Увы! Свершилось богом предреченное!

Катите в дом, катите злополучного!

(Бросает венок на землю.)

1250Прощай, венок! В печали расстаюсь с тобой!

Другой тебя возьмет, тобой украсится,

Не больше вор, а разве что счастливее.

(Вбегает в дом.)

(торжественно надевает венок)

Зевс Эллинов! Тебе, тебе победы честь!

Привет тебе, победоносный. Помни же:

Тебя я в люди вывел. Дай за то теперь

Твоим мне Фаном 90стать, судейским писарем.

А мне скажи, как звать тебя?

Агоракрит 91.

За брань на рынке получил я прозвище.

Агоракриту ныне предаю себя.

1260А пафлагонец пусть себе провалится.

Теперь увидишь, мой Народ, так тщательно

Teбе служить и стану, что признаешься,

Среди разинян 92никого нет в ровню мне.

Народ и Колбасник входят в дом.

Ода

Что краше, чем песнь начиная, 93

Чем при конце песнопепья,

Петь хвалу

Ристателям коней ретивых?

Полно о Лисистрате!

Полно нам Фуманта бездомного песней

Ядовитой огорчать.

1270Милый Феб, ведь он голодает всегда,

В горючих слезах изливаясь,

И, к луку припав твоему,

От глада спасения просит.

Эпиррема

Издеваться над негодным — в этом вовсе нет греха.

В этом честь тому, кто честен, так рассудят мудрецы.

Все же, если тот, кто брани и насмешек заслужил,

Дружен с вами, ради дружбы я не тронул бы его.

Аригнота знает всякий, кто сумеет отличить

Белый день от черной ночи и на лире чистый лад.

1280У него есть братец, брату нравом вовсе не сродни.

Арифрад — подлец. Да, впрочем, брани сам он захотел.

Не простой подлец он (так бы не заметил я его!)

И не расподлец. Придумать и похуже он сумел.