(12) „После объявления о том, — написал [Квинт Клавдий], - как прошло сражение с галлами (in Gallos), государство тяжело пережило это“. [925][Выражение] in Gallos — чище и изощреннее, чем cum Gallis или же contra Gallos, ибо последние [обороты] более неуклюжи и обыденны.

(13) „Одновременно, — говорит [Клавдий], - он отличался равным образом обликом, поступками, красноречием, достоинством, энергией, отвагой, так что легко можно было понять, что он имеет в самом себе большие средства (magnum viaticum) [926]для свержения государственного строя“. [927]

Magnum viaticum (большие средства) необычным образом поставлено вместо magnum facultas (большие возможности) и magnum paratus (длительная подготовка), как кажется, вслед за греками, которые [слово] ε̉φόδιον переносят с [основного значения] — „расходы на дорогу“ также на подготовку иных дел и часто употребляют ε̉φοδίασον в значении institue (комплектуй) и instate (снаряжай).

(14) „Ибо Марк Манлий, [928]— пишет он [в другом месте], - который, как я показал выше, спас Капитолий от галлов, благодаря чьим совместным с диктатором Марком Фурием действиям против галлов государство почувствовало себя особенно (cumprime) сильным и непобедимым, никому не уступал ни в родовитости, ни в силе, ни в военной доблести“. [929][Наречие] adprime (особенно, весьма) встречается чаще, cumprime (особенно) — реже, а возникло оно потому, что cumprimis употребляли в значении imprimis (прежде всего, преимущественно).

(15) „Он не нуждается, — написал [также Клавдий], - ни в каких богатствах“. (Nil sibi divitias opus esse). [930]Мы [в подобной ситуации] говорим divitiis. [931]Однако в таком высказывании нет никакой ошибки; это даже не то, что принято называть фигурой [речи]. Ибо это правильное выражение; древние нередко говорили так, и невозможно дать объяснение, почему правильнее будет сказать divitiis opus esse, чем divitias, если только кто-либо не считает новые правила грамматиков столь же неприкосновенными, как τεμένων ι̉ερά. [932]

(16) „Ибо в том, — пишет он дальше, — заключается прежде всего несправедливость богов, что худшие более защищены и не позволяют никому из лучших задержаться (diurnare) среди нас“. [933]Он довольно необычным образом употребил diurnare вместо diu uivere (долго жить), причем в таком смысле, в каком мы говорим реrеnnаrе (долго существовать).

(17) „Он беседовал (consermonabatur) с ними“, [934]— сказал [Клавдий]. Sermonari кажется более деревенским, но более правильным; sermocinari более частым [в употреблении], но и более испорченным.

(18) „Он не собирался делать того, что тогда [сам] советовал“. [935][Квинт Клавдий] употребил здесь nе id quoque вместо nе id quidem, что в речи встречается реже, но в книгах древних авторов весьма часто.

(19) „Столь велика, — говорит [Клавдий], - святость (sanctitudo) храма, что никогда никто не осмеливался ее нарушать“. [936]Sanctitas (святость) и sanctimonia (святость) употребляются в латинском не меньше, но слово sanctitudo обладает — не знаю, в чем тут точно дело, — большей торжественностью. (20) Точно так же Марк Катон [937]в речи против Луция Ветурия решил, что более весомо сказать duritudo (жестокость), чем duritia (суровость, жестокость): „Кто знал его бесстыдство и жестокость (duritudo)“. [938]

(21) „Когда у самнитов, — пишет [Клавдий], - был столь большой залог (arrabo) от римского народа…“. [939]Словом arrabo он обозначил шестьсот заложников и предпочел использовать это слово, а не pignus (залог), так как в данной фразе оно звучит полновеснее и выразительнее; однако теперь arrabo стало восприниматься как просторечное слово и еще более вульгарным считается агга, хотя агга нередко употребляли и древние [авторы], а Лаберий [940]— даже весьма часто.

(22) „Они прожили, — говорит [Клавдий] — самые жалкие жизни (miserrimas vitas)“. [941](23) И [далее]: „Этот вот издержался на чрезмерные развлечения (nimiis in otiis)“. [942]Изысканность в обеих фразах заключена во множественном числе.

(24) „Коминий, [943]— написал он [в другом месте], - спустился [тем же путем], каким поднялся и обманул галлов (verba Gallis dedit)“. [944][Клавдий] сказал, что Коминий verba dedisse Gallis, хотя он никому ничего не говорил, [945]а галлы, осаждавшие Капитолий, не видели, как [Коминий] поднимался <или спускался>. [946]Однако [Квинт Клавдий] употребил словосочетание verba dedita в смысле „затаился и подкрался“ (latuit atque obrepsit).

(25) „Имелись, — пишет [далее Клавдий], - долины и большие деревья (arboreta)“. [947]Arboreta — слово малоизвестное; чаще встречается arbusta (деревья).

(26) „Они думали, — говорит [Квинт Клавдий], - что те, кто были вне цитадели, и те, кто были внутри нее, обменивались идеями и планами (inter se commutationes et consilia facere)“. [948]Commutationes, то есть сношения и сообщения (communicationes), он употребил необычным образом, но, клянусь Геркулесом, [сделал он это] не без знания и не без изящества.

(27) Я между делом отметил по поводу этой книги то немногое, что хорошо запомнил после прочтения.

Слова Марка Варрона из двадцать пятой книги „Дел человеческих“, объясняющие стих Гомера вопреки распространенному мнению

(1) Как-то в обсуждениях, которые мы вели по поводу времени изобретения вещей, [созданных] на потребу человека, один весьма образованный юноша сказал, что [растение] альфа (spartum) [949]в Греции длительное время не было в употреблении и что оно было завезено много позднее взятия Илиона из Испании. (2) Над этими словами стали с издевкой насмехаться [двое] из присутствовавших, тот и другой — малообразованные люди из тех, кого греки называют αγοραίοι (рыночными торговцами); они говорили, что тот, кто это сказал, очевидно, читал список Гомера, где случайно отсутствовал следующий стих:

(3) Тогда он, придя в совершенное возмущение, сказал: „Не в моей книге отсутствует стих, а у вас, совершенно очевидно, не было наставника, если вы считаете, что в этом стихе σπάρτον (веревка) означает то же, что мы называем spartum“. (4) Они засмеялись пуще прежнего и не могли остановиться, пока тот не принес двадцать пятую книгу „Дел человеческих“, в которой об этом слове у Гомера Варроном [952]написано так: „Я полагаю, что σπάρτον (веревка) у Гомера означает spartum не больше, чем σπάρτος (дрок), как называют [растения], произрастающие на фиванской земле. В Греции альфа, происшедшая из Испании, только начала распространяться. И либурнийцы [953]не использовали этот материал, но обычно сшивали свои корабли ремнями, греки же в основном — пенькой, или паклей, или [продуктами] иных посевных культур, по которым они и назвали [веревки и канаты] σπάρτα“. [954](5) Когда Варрон так говорит, я, клянусь Геркулесом, начинаю сомневаться, не на последний ли слог в гомеровском слове следует ставить ударение, если, конечно, слова такого рода, когда переходят от общего значения на обозначение конкретной вещи, разделяются различием в ударении.