— Эта киса что, размером с бронепоезд была? И почему я после всего ещё жива??

— Вот и я удивляюсь.

— Добрый ты!

— Невероятно, но… Если я хоть что-то понимаю в магии… Благодаря когтям этой милой кисули, яд с которых ты каким-то совершенно немыслимым образом «переварила» — случаев чего я не припомню — ты приобрела полный иммунитет к пожирателям магии, — держите меня! Терминатор отдыхает! — Будь то артефакты, люди, звери или природные аномалии. Э-э… Поздравляю! — Закончивший рассказ Хранитель деликатно хлопнул меня по плечу, добавив себе под нос:

— Ну и девицы пошли — даже яд их не берёт. И что же остаётся бедным мужчинам?

— Я бы на твоём месте так за них, мужиков то бишь, не переживала. В вашем распоряжении остаются такие замечательные своей безотказностью средства, как колесование и топор. Кувалда вот тоже неплохо помогает. Газовая горелка, на худой конец! Хотя… Газа-то, боюсь, у вас ещё нет… Рекомендую азотную кислоту: помогает железно, относительная дешевизна и легкодоступность, лучшие рекомендации потребителей из мира богемы — сам Радищев не гнушался…

Терри кое-как рукой подобрал отпавшую челюсть и судорожно сглотнул:

— Порой, Элеонора, ты меня пугаешь.

Дык не только тебя, голубчик, не только тебя. Вам бы с Морри это обсудить — много нового узнал бы. А вот и она, кстати. Легка на помине.

— Эличка, девочка моя, как ты? — старательно ощупывая моё и без того болезненно реагирующее на малейшее движение тело, фальцетом завывала Морка, умудряясь каким-то немыслимым образом при всём при этом драматично заламывать руки.

Организм мой долго такое издевательство выносить не смог, исторгнув из самых своих глубин грандиознейший по своей силе и эмоциональности вопль:

— Мор-ри-и-и!! Так тебя перетак с прихлёстом да через колено вприсядку карриссима мамма мия!!! — к чему в конце была упомянута Божья Матерь, я объяснить не могу. Наверное для большей выразительности. Хотя куда больше — хорошо хоть без матов обошлась. — Оставишь ты наконец мой несчастный организм в покое или нет?! На мне живого места нет от царапин и синяков! Ты считаешь, им приятно ощущать твои загребущие ручонки?!

Пригладив встрёпанные моим мощным рыком волосы, подруга как ни в чём не бывало присела на освобождённый Хранителем стул:

— Вижу, ты идёшь на поправку. Голосовые связки так точно в отличном состоянии.

— Морри, голосовые связки — единственное, что а-абсолютно не пострадало в злополучной схватке!

Лес встречал нас возбуждённым птичьим гомоном и дурманящим ароматом зреющих трав. Наш маленький отряд неспешно продвигался на юго-восток, к замку Селот, владению доблестного нола Брэссета.

Через пару дней после моего памятного пробуждения коллегиальное собрание в лице спутников постановило, что Элечка абсолютно здорова и готова к дальнейшему путешествию, и мы двинулись в путь.

Провожать дорогих гостей вышла вся деревня. Староста сентиментально пустил слезу и по-тихому попытался вовлечь нас в очередную пьянку, коварно предложив «выпить на посошок» (а вот тут явно прослеживается Моркина просветительская деятельность — научила местных русским традициям, называется!). Мы благоразумно отказались, а Морри я вовремя успела отвлечь от опасной темы, втихаря мазнув под хвост её каурой кобыле заблаговременно раздобытым у селян местным аналогом скипидара. Манёвр удался на славу — лошадка с диким ржанием взвилась на дыбы и резво взяла с места, мгновенно переходя в галоп. Слава Хранящим, в нужном направлении. Я с удовольствием прислушалась к удаляющимся Моркиным воплям, с невинным видом похлопав ресницами в ответ на недоумённые взгляды соратников, и бодро вскочила в седло.

Далее были долгие благодарственные речи, приглашения заезжать ещё, рыдания в стиле «да на кого ж вы нас…» и прочие традиционные атрибуты прощания.

Под занавес я тепло распрощалась с «братом», многообещающе поцеловав его в лоб, и торжественно убыла вслед за Морри.

Мы наконец-то имели возможность передвигаться на лошадях, коими нас щедро снабдил староста, не без влияния невестки — матери моего названного братца.

Засмотревшись на курлыкающую неподалёку птичку, я не сразу поняла, что со мной уже некоторое время пытаются заговорить. Всё тем же непривычным для вашей скромной слуги способом — мысленно то есть.

— Дитя. Деточка, ты слышишь меня? Да во имя всех Наполнявших Круг!

— …аа…мгм… Что? Кто здесь опять?!

— Дитя, ты меня не узнала?

— Дух леса?

— Я. Как же долго пришлось до тебя докрикиваться.

— Ну звиняйтэ. У нас на Родине всё больше орально общаются, без применения спецтехнологий… Рада Вас слышать, Дух!

— Я тебя тоже, дитя. Спасибо тебе.

— За что?

— За спасение деревни. Но главное — за внука.

— Э-э… Это за какого?

— За того, что связан с тобой теперь прочней любой связи.

— Так Вы — бабушка Веррена, мило навязанного мне местными доброжелателями??

— Да. И ты добровольно согласилась на обряд.

— Добровольно — громко сказано. Просто я понятия не имела, на что подписываюсь.

— Как бы то ни было, теперь я за внука спокойна. Уверена — ты его в обиду не дашь.

— Конечно. Пользуетесь моей добротой, — обиженно засопела я.

— Не злись. Сама не понимаешь, какие возможности открываются перед тобой после этого обряда.

— И какие же?

— Будучи связанной кровным родством с Духом леса, ты сможешь беспрепятственно проходить сквозь любые лесные угодья вместе со своими спутниками.

— Даже так? Как интересно.

— Более того — любая лесная нечисть, почуяв в тебе древнюю кровь, не тронет родню Лесных Духов.

— Ну вот это вообще замечательно. А что, правда так чувствуется моё с Вами родство?

— Да, дитя. Ты теперь — наша кровь и плоть, и этого уже не изменить.

— Ну спасибо!

Замок Селот на поверку оказался просто огромным. Нет, конечно же, читая исторические романы, я представляла себе нечто подобное. Но не могла и подумать, что сама окажусь когда-нибудь внутри эдакой бандурины. Всё как в книгах — куча башен, высоченные каменные стены, тьма тьмущая охраны.

Сам нол встречал маленький отряд в воротах замка. Что, несомненно, являлось великой честью для нас, недостойных.

Приняли нас в замке хорошо. Спутники тут же разбрелись кто куда, споро кинувшись исполнять свои, изрядно запущенные в период их отсутствия, обязанности, челядь разбежалась. В итоге в один прекрасный момент мы с Морри оказались посреди громадного замкового двора совершенно одни. Но нам не привыкать. Быстро сориентировавшись, выспросили у первого же отловленного слуги местонахождение кухни и, наскоро там поужинав, синхронно увалились спать.

Жизнь замка текла по-деревенски размеренно. Мы с Морри довольно быстро адаптировались, и теперь старались принять посильное участие в этой самой жизни, помогая то тут, то там. Ну, по крайней мере, стараясь не особо мешать. Спутников мы практичеки не видели — кто-то удалился по делам в дальние владения, кто-то был слишком занят, чтобы общаться с двумя юными тунеядками. Дни пролетали незаметно, в душе царило непривычное после полного приключений путешествия умиротворение.

В один из таких вот дней я, наскоро позавтракав, привычно направилась в сторону конюшен, вполголоса костеря Морку, как всегда проспавшую все утренние обязанности, и сетуя, что теперь вместо одной лошади придётся убирать за двумя. У нас вошло в привычку самим ухаживать за своими коняшками, а отговариваться перед хозяевами подругиной сонливостью было неудобно — и так мы у них на шее прочно засели. Потому, не обращая внимания на царящее во дворе необычное для столь раннего часа оживление, я морально готовилась к очередному удвоению физических нагрузок, пока ноги сами несли меня в нужном направлении.