– Кто заслужил? Она? Да она не сделала ровным счетом ничего, чтобы поймать убийцу! – Я вскочила на ноги и начала нарезать круги по комнате в бессильном негодовании, с трудом удерживая в узде свой гнев, чтобы не дать вырваться пламени внутри меня. – Мы сделали всю работу! Мы дошли до всего своим умом. Единственное, чем может гордиться она, так это тем, что постоянно путалась у нас под ногами.

Остановившись, Нора ухватила меня за рукав.

– Честно говоря, всю работу сделала ты, именно ты разобралась в этом деле. Но спасибо тебе за поддержку.

– Это не важно, – отмахнулась я от ее благодарностей. – Что реально имеет значение, это то, что Марвабель считает, что может безнаказанно портить жизнь тебе. Вернее, нам. Я не знала, что у нее есть такие связи в комитете.

– Я тоже. – Нора подняла мягкую игрушку и, протянув ее Пако, смогла вытянуть из его пасти наполовину сгрызенное письмо. Она расправила его и снова пробежала глазами. Я заглянула в него через плечо Норы, и мои глаза в гневе сузились, когда я поняла, что в нем завуалированным официозным языком говорится о жалобе на Нору и расследовании, что ведется по настоящий момент.

– «В соответствии с предписаниями кодекса Гильдии Стражей вам приказано прекратить обучение Стражей до тех пор, пока не будет официального разрешения. Ожидайте результатов расследования», – прочитала я вслух. – Проклятье, какая же это чушь!

Нора кивнула, свернув письмо в трубочку и положив его в корзину, где хранилась ее корреспонденция.

– Согласна. Но не расстраивайся из-за этого. Скрывать мне нечего, кодекс я не нарушала. Это всего лишь мелочи, не достойные нашего внимания.

– Что? Ты шутишь? Это просто дерьмо собачье, и я не собираюсь сидеть, сложа руки, пока… – я прервалась на полуслове и посмотрела ей в глаза. Мы говорили о ее жизни, ее работе. И просто потому, что мне хотелось надрать комитету задницу за одно предположение, что Нора могла сделать что-то противоречащее кодексу, не значило, что я имела право так поступать. – Хорошо. Не беспокоиться. Всего лишь мелочь. Я поняла.

– Обучение начнется завтра, как мы и планировали, – твердо сказала Нора, закидывая переноску Пако в гардеробную. – Надеюсь, это также поможет тебе научиться контролировать огонь Дрейка.

– Э… Не хочу подвергать сомнению твои решения, но разве в письме не сказано…

– Я не позволю какой-то злобной стерве попусту растрачивать наше

время, – ответила Нора. Она вытащила одну книгу с полки огромного книжного шкафа и протянула ее мне. – Хотя меня не радует перспектива делать что-то вопреки воле комитета, но в этой ситуации они абсолютно неправы. Мы продолжим согласно нашим планам. – Она остановилась в дверном проеме, ведущем в кухню. – Если конечно ты не передумала?

Я рассмеялась так, что на глазах выступили слезы.

– Нора, я уже нарушила все возможные правила. Не знаю, как тебе пришло в голову, что я могу упустить шанс нарушить еще одно.

Она с теплотой улыбнулась.

– Я и не думала, что ты будешь против. Я договорюсь о встрече с Марком, чтобы обсудить сложившееся положение. Теперь вернемся к твоим проблемам с Дрейком… почему бы нам не выпить по чашечке чая и не обсудить это?

Нравилось мне это или нет, но слова Джима и Норы сильно меня задели. Я вздернула подбородок и покачала головой.

– Нет, хватит. Закончим с разговорами об этом несносном мужчине. Не знаю, как я вела себя на протяжении последних дней и действительно ли выказывала одержимость им, но я справлюсь с этим сама. Эм… если я тоже поговорю со Стражами, это как-то тебе поможет?

– Ну, это явно не повредит. Не волнуйся сейчас об этом, я уверена, мы расставим все точки над «ё», как только мне выдастся возможность просто сесть и поговорить с членами комитета. Что касается тебя, Эшлинг, я совсем не имела в виду, что не хочу слышать о твоих проблемах, – с заботой сказала Нора, открывая дверцы небольшого бара. – Я всегда готова тебя выслушать и подставить дружеское плечо.

– Спасибо, я очень ценю это, – спешно схватив свои вещи и книгу, которую она мне дала, я посмотрела на часы. – Обещаю, что сообщу, если мне понадобится жилетка, чтобы выговориться и поплакаться. Но сейчас мне нужно присмотреть какой-нибудь прикид на завтрашнее собрание зеленых драконов, еще прочитать книгу о видах демонов и, да, не забыть успокоить одного из них. Если двинусь прямо сейчас, думаю, я успею съездить в Париж и вернуться к полуночи. Обещаю вызубрить книгу, как только приеду.

Нора проводила меня скептичным взором, когда я помчалась в свою комнату и, схватив сумочку и паспорт, велела Джиму следовать за мной.

– Эшлинг, ты вправду собираешься в Париж на пару часов просто, чтобы порадовать своего демона?

– Париж? – воскликнул Джим, заходя в гостиную. От одного этого слова его уши поднялись, глаза засверкали, и вообще он помолодел лет на десять. – Я расслышал все верно? Мы едем в Париж? Прямо сейчас?

– Да, собираюсь, – кивнула я Норе. – И ты, и Джим были правы, я была словно помешанной. Я должна Джиму эту поездку. Моим голосом, моей кровью, моей рукой, демон, я отправляю тебя в Акашу.

Не успел Джим вытаращить в изумлении глаза, как испарился в облаке черного дыма.

– Блин, да это классное заклинание, – усмехнулась я, выходя из квартиры, помахав на прощание Норе. – Скоро увидимся! Вернусь к полуночи. Не позволяй комитету тебя доставать. Мы бы знали, будь все это было чем-то серьезным, верно?

Если честно, иногда я всерьез задумываюсь о том, что мне пора давать уроки на тему: Уход, О Котором Позже Ты Пожалеешь.

Благодаря скоростному поезду, уже спустя три с половиной часа после того, как вышла из квартиры Норы, я стояла на улице со слегка смущающе-жутковатым названием рю де Форонклс се ле Фесс дю Дьябло (улица волдырей на заднице Дьявола). Передо мной открывался знакомый вид: узкий переулок и милый магазинчик, где закупались все ведьмы и колдуны Парижа. Эту часть города с трудом выделили для открытия оккультных магазинов, большинство из которых были безобидными лавками, куда люди, не имеющие ни малейшего понятия об Ином Мире, забегали в поисках приворотного зелья и каких-нибудь трав. Магазины же, где продавались ингредиенты для тех, кто знал толк в магии, были запрятаны на глухих, отдаленных улицах. Как раз на одной из подобных и находился дом Амели Марлен.

Крошечные колокольчики над дверью озарили пространство приятным перезвоном, когда я вошла в магазин, натянув на лицо вежливую улыбку. Две пожилых особы стояли рядом с книжной полкой, третья женщина средних лет, с собранными в пучок темными с проседью волосами, балансировала на стремянке, доставая какие-то бутыли с верхней полки.

– Добрый день, Амели, – произнесла я на своем лучшем французском (который, не скрою, был ужасным). Я бросила взгляд на свою шпаргалку, где ранее записала свое приветствие на французском. Его я придумала за время поездки в поезде, правда выучить, пока не получилось. – Эмм… Tu es que Vombre de toi-meme! Quoi de neuf[3]?

Амели на секунду замерла.

– Ну, думаю, это явно преувеличение, от состояния «тени самой себя» я очень далека, а в Париже, как всегда, ничего нового. Неужели со мной сейчас говорит кто-то не местный? – Она повернулась, и ее губы расплылись в доброй улыбке. – Эшлинг, я знала, что это ты. То, как ты произносишь французские слова… это просто нечто.

Я рассмеялась и поспешила обнять ее, как только она спустилась со стремянки, с кучей бутылок в руках. Поставив их все на прилавок, она немедленно принялась щебетать что-то на французском, бурно жестикулируя и суетясь около меня. Обе леди, глядя на это, только кривили губы.

– Добрый день, – кивнула я им. В ответ они пробормотали что-то неразборчивое, видимо, то было вежливое приветствие.

– Боже, Амели, мы не виделись целую вечность.

– Ты преувеличиваешь. Кажется, прошло не больше пары месяцев. Эшлинг, через несколько минут я буду в полном твоем распоряжении. – Амели выложила на прилавок какой-то розовый порошок, сушеные травы и горсть ягод шиповника.