— Превосходная идея, только она не сработает. — Квиллер забрал себе счёт, который как раз принесли. — Я угощаю. Скажи Мойре, пусть приглашает нас обедать, как только Полли вернётся.

Редактор ушёл, а Квиллер выписал чек и оставил на столе чаевые. Он заметил, что две артистические шляпы покинули зал, а третья по-прежнему разглядывает его усы.

Направляясь к выходу из ресторана, он обратился к его владелице:

— Вот неловкость: я встречал ту даму, что сидит за столиком возле камина, но кто она, подзабыл.

На лице женщины расцвела улыбка:

— Они обычно приходят втроём. По четвергам Публичная библиотека закрыта, и они превращаются, по их собственным словам, в ланч-леди. Та, что осталась, — Вивиан Хартман, главный библиотекарь.

Вивиан Хартман выглядела очень довольной тем, что он подошёл. Шляпа на ней, он отметил, была с большими, примерно фут в диаметре, полями… бархатная, двух оттенков, с широкой шёлковой лентой и натурального вида пионом.

— Прошу прощения, вы мисс Хартман? Я — Джим Квиллер из мускаунтской «Всячины».

— Да, я знаю! Не присядете ли? — отвечала она, и он придвинул стул.

— Должен признаться, я в восхищении от этих шляп, что на ваших подругах и на вас.

— Мы делаем их сами… в память вашей Тельмы Теккерей. У её брата, Торстона, была здесь ветеринарная лечебница. Мы и сегодня оплакиваем их обоих. Не говоря уже об утрате превосходной коллекции шляп.

Она замолчала, ожидая, как он отреагирует.

Он горестно кивнул.

— А вы знаете, что незадолго до беды они были сфотографированы?

— Нет! — воскликнула она. — И никто в Локмастере об этом не знает.

— Нашему фотографу дали такое поручение, а я отправился с ним, чтобы помогать со светом. Я мог бы показать вам целую подборку прекрасных снимков… если в будущий четверг вы приедете на ланч ко мне в амбар, — предложил он. — Тельма договорилась с одной дамой из Калифорнии, что та напишет книгу, но когда шляпы погибли, она потеряла к этому делу всякий интерес… Быть может…

— Да… быть может… — задумчиво повторила мисс Хартман, — быть может, удастся возродить эту идею.

Приближался День Прощания, и Полли все больше и больше суетилась. Уже не хватало времени на ужины в любимых ресторанах и на прослушивание классической музыки в амбаре, на великолепной музыкальной системе, гордости Квиллера. Она проводила все дни, инструктируя Джада и Пегги, как вести в её отсутствие магазин. Она проводила все вечера, составляя списки вещей, которые необходимо взять с собой, читая о Париже, восстанавливая позабытый школьный французский, ведя длинные разговоры с Шерли Бестовер. Квиллер чувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Его предложения «чем-то помочь» с благодарностью выслушивались, но отвергались за ненадобностью.

В тот памятный ему вечер и в последующие Квиллер брал на себя инициативу звонить в одиннадцать, зная, что Полли в последнюю минуту непременно отвлечет какого-нибудь рода забота. Она ещё не назвала ему день отъезда, а он ни за что не хотел спрашивать. И он не сказал ей ни слова о своём проекте, связанном с театром абсурда (она всегда с презрением отзывалась о пьесах такого рода), и ни слова о трёх ланч-леди.

— Уэзерби Гуд, — сообщила ему Полли, — отвезёт Брута с Каттой в «Пет Плаза» и дважды в неделю будет их там навещать. Как это мило с его стороны! А доктор Конни предложила поливать мои цветы и забирать почту. У нас замечательные соседи в «Ивах»! (Квиллер от комментариев воздержался.)

— Между Парижем и Пикаксом, — добавила она, — пять часов разницы во времени, придётся пожертвовать нашими вечерними перекличками.

— Я дам тебе с собой диктофон, и ты сможешь записывать впечатления обо всем увиденном, о всех своих приключениях, чтобы потом вспоминать их дома… Если у тебя в Париже возникнут проблемы, — помолчав, добавил он, — звони мне не задумываясь, за мой счёт, в любой час дня или ночи, не обращая внимания на разницу во времени.

Когда он вручил прощальные подарки (голубой габардиновый плащ — Полли и габардиновый цвета хаки — Шерли), обе дамы были потрясены. Только когда сын Шерли отвёз их на своём лимузине в Локмастерский аэропорт, Квиллер обрёл спокойствие; он даже не чувствовал себя одиноким. В конце концов, у него оставались Коко с Юм-Юм и обязательство еженедельно писать две колонки для «Всячины». Кроме того, пора было заканчивать биографию Гомера Тиббита и завершать работу над программой для Клуба здоровья ветеранов. К тому же планировалось, что приезжий лектор, приглашённый Литературным клубом для рассказа о Прусте, переночует у него в амбаре. (По слухам, тот был алурофил, и значит, воздушная акробатика Коко только развлечет его, а не напугает.) Плюс за ним пьеса в стиле абсурда. Все это… а Полли не будет всего две недели.

Позднее тем же вечером он позвонил Кипу Мак-Дайармиду домой.

— Ты всерьёз полагаешь, что мне стоит написать абсурдистскую пьесу?

— По-моему, это будет забавно, — отвечал Кип.

— И ты напечатаешь её с тем названием, которое предложил?

— Почему бы и нет? Как скоро ты её напишешь? — спросил Кип.

— Уже написал, за полчаса. Завтра утром посыльный привезёт её тебе в редакцию.

Джим Квиллер

Кот, которого избрали собачником

Пьеса в одном действии

Действующие лица

Мужчина с собакой на поводке

Женщина с котом на руках

Подметальщик с метлой

Место действия

Парк. Задник с нарисованными деревьями… в центре сцены скамейка, окрашенная ярко-зелёным… в глубине сцены — переполненная мусорная урна.

женщина ( с котом на руках). Хватит хныкать, Джером! Если я спущу тебя в эту мокрую траву, ты сразу же попросишься обратно на руки.

мужчина ( с собакой, которая сильно натягивает поводок). Нет, Юджин, нельзя нарушать закон. ( Видит женщину.) О, привет! Привет!

женщина. Привет!

мужчина. Это Джером? А я думал, он удрал из города после… после инцидента.

женщина. Он вернулся.

мужчина. Как у него со средствами? Есть поддержка?

женщина. Его избиратели создают «смазочный фонд».

мужчина. А это то, что он ест?

женщина. Он все ест.

мужчина. Похоже, он ест лучше, чем я.

женщина. Не хотите ли присесть?

мужчина. Скамейки только что покрасили.

женщина. Это было на прошлой неделе.

Оба садятся… у обоих на лицах выражение недоумения.

Женщина. Я, знаете, никуда не собиралась. А вы?

мужчина. У меня была назначена встреча в транспортном управлении.

кот. Йау-у-у-у!

женщина. Вы сидите у него на хвосте.

мужчина. Он, этот ваш кандидат, уже занимал какую-нибудь выборную должность?

женщина. Только должность крысолова.

мужчина. Почему он с неё ушёл?

женщина. Так. Без причины.

мужчина. А почему вы считаете, он сможет отлавливать собак?

кот. Йау-у-у-у!

женщина. Вот видите? Он вполне уверен.

мужчина. Я все ещё сижу у него на хвосте!

женщина. Джером! Этот джентльмен готов быть организатором твоей избирательной кампании.

Кот шипит на мужчину.

мужчина. Откровенно говоря, не думаю, что его имя подходит для общественной должности.

женщина. А какое вам нужно? Пусси?

мужчина. Ну, что-нибудь сильное… вроде Тигра. Ой! Ой!

женщина. Джером! Это неполиткорректно!

мужчина. Я не уверен в его компетенции.

женщина. Джером! Веди себя прилично!.. Он ещё не завтракал. И чует, что у вас в кармане сандвич.

мужчина. Всего лишь ореховая паста.

женщина. Он ест всё, кроме шпината.

Мужчина пытается уйти, чтобы не отдавать сандвич. Все трое в крайнем замешательстве.