- Что-нибудь нужно, джентльмены?

- Я закончил, - Шеффилд поднялся, его движения были скованными и резкими. - Ваш пациент чувствует себя лучше. Не вижу никакой причины, почему он не может отправиться в дорогу…

- В самом деле, - она прищурила взгляд и быстро зашла в комнату. - И как он поскачет?

Лицо Шеффилда покрылось пятнами.

- Он может взять экипаж в деревне…

- И оставить лошадь? - Спенсер несогласно замотал головой.

- Разумеется, нет, - миссис Кросс посмотрела на своего ухажера, словно тот потерял разум. - Ехать в таком состоянии невозможно. Должно пройти хотя бы несколько дней.

Шеффилд тяжело выдохнул и наклонился к ней ближе, несдержанно прошептав:

- Вы же не хотите сказать, что он останется здесь, Эвелина? Абсолютно незнакомый мужчина в доме с вами, одинокой женщиной… что скажут люди?

Она расправила плечи.

- Я не одна. Здесь Эми, мистер и миссис Мэрдок, тетя…

- Едва ли подходящая компания, - он указал жестом на Спенсера. - После сегодняшнего дня вам следует начинать задумываться о приюте для вашей тети.

- О! - румянец залил ее щеки.

Спенсер нахмурился, глядя на доктора, он спрашивал себя, почему к его вмешательству она проявляет много меньше терпения, нежели к его ухаживаниям. Ей следовало гнать его взашей.

Этот человек явно был туп, поскольку продолжал, то ли не замечая, то ли не обращая внимание на ее возмущение.

- Если этот человек останется с вами в доме, это лишь развяжет злые языки.

Ее глаза вспыхнули.

- Я благодарю вас за заботу о моих интересах, но он остается.

- Прекрасно. Если вы не хотите прислушиваться к голосу разума и признавать мое безошибочное мнение, то хотя бы подумайте о Николасе.

Было очевидно, что доктор еще был не готов признать свое поражение.

Она вскинула голову.

- Я думаю о Николасе.

То, что она произнесла потом, поразило Спенсера, если учесть ее предыдущее рвение к его отъезду.

- Мистер Локхарт - кузен моего покойного мужа. Он родственник Николаса по отцовской линии. И ему здесь рады, он может оставаться сколько пожелает.

- В самом деле? Мистер Локхарт - кузен вашего покойного мужа? - Шеффилд подхватил свою сумку, держа спину так, будто проглотил аршин. - Вы абсолютно в этом уверены?

Затылок Спенсера покалывало в предостережении. Прямо как раньше перед началом атаки. Затишье перед первым залпом пушки на поле боя.

- Что вы хотите этим сказать? - голубые глаза ее сузились.

- Я лишь хочу быть уверен в данном вопросе. В конце концов, я имею на это право.

Ее щеки все еще заливал румянец, голубые глаза сверкали, встав подбоченившись, она требовательно произнесла:

- Тогда, пожалуйста, говорите начистоту.

Эви представляла зрелище, которым можно было восхищаться. Внезапно он смог увидеть, почему Йен никогда так и не освободился от нее.

- Я требую правды, Эвелина! Вы должны мне хотя бы это.

Она вскинула голову.

- О чем, ради всего святого, вы говорите?

Шеффилд указал пальцем на Спенсера:

-  Этотчеловек отец Николаса?

Чувство удовлетворения, которое ощутил Спенсер, было абсолютно неуместным. Он знал это, знал, что ему не следует получать удовольствие от обвинений со стороны Шеффилда. Но будь он проклят, если не чувствовал удовольствие от созерцания вспышки ревности в глазах её ухажера.

Однако когда широко раскрытые голубые глаза девушки наполнились ужасом, его удовольствие сразу же испарилось.

Почему она выглядит такой потрясенной? Неужели упоминание о нем, о них, вызывает у неё такое отвращение?

Эвелина в изумлении уставилась, беззвучно, как рыба, открывая рот, и переводила взгляд с него на Шеффилда.

- Николас просто копия этого мужчины, - осуждающе продолжил Шеффилд, всё ещё грозя пальцем. - Любой дурак это заметит!

Её пристальный взгляд обратился к Спенсеру, рассматривая его, не отрываясь, несомненно, пытаясь увидеть мужчину глазами Шеффилда.

Он пожал одним, здоровым, плечом. Веское замечание. Спенсер и Йен часто ошибочно принимались за братьев из-за поразительно похожих темных волос и зеленых глаз.

- Ты отрицаешь это? Отрицаешь, что он отец Николаса? - Шеффилд потряс головой, прищурив глаза, как будто сам её вид причинял боль. - Никакая ты не вдова! Так ведь?

- Осторожнее, Шеффилд, - предупредил Спенсер хриплым голосом.

Краска гнева, выступившая на шее соперника, была единственным свидетельством того, что он слышал слова Спенсера.

- Твое молчание говорит за тебя, Эвелина. Меня принимали за болвана? Я впустую потратил все эти годы, мечтая о будущем с тобой…

Она яростно тряхнула головой, золотисто-каштановые локоны вырвались на свободу, в прелестном беспорядке обрамляя лицо.

- Я не давала тебе никаких обещаний, - с жаром сказала Эвелина, в голосе звенело возмущение. Ему нравилось, как звучал её голос. Слишком нравилось. Даже будучи взволнованным, его страстное звучание возбуждало его.

Изумление отразилось на лице Шеффилда. Он схватил её за руку и развернул её к себе лицом.

- Ты такая глупая? Во что, по-твоему, я всё это время играл?

Не обращая внимания на свою рану, Спенсер приподнялся с кровати.

- Убери от неё руки, - прорычал он.

Он намеревался лишь понаблюдать, позволить ей самой разобраться с таким интересным поворотом событий, но это было до того, как Шеффилд её коснулся. До того, как Спенсер увидел её содрогание. До того, как сомкнувшаяся на её руке рука другого мужчины разожгла в нем холодную ярость.

Не обращая внимания на рану, Спенсер спустил ноги с кровати и вскочил. Широко переставляя ноги, он встал грудью перед Шеффилдом, борясь с головокружением.

- Мистер Локхарт! - сказала она, нахмурившись на него. На него! Неужели она не понимала, что он лишь пытался защитить её?

- Вы не должны вставать, - воскликнула она. - Возвращайтесь в постель.

Его глаза сузились при взгляде на Шеффилда:

- Отпусти её.

Неуверенность промелькнула в глазах мужчины, а пальцы сжались на руке девушки, как бы обдумывая команду Спенсера.

- Ты не имеешь здесь права ничего требовать, - парировал он, хотя голос выдал легкую дрожь. - Кем бы ты ни был.

Взбешенный и разгневанный зверь метался внутри Спенсера, и прежде чем смог себя остановить, он напрямую заявил:

- Я имею здесь все права. Кем бы я ни был, я - часть семьи.

Позволить Шеффилду сделать из этого выводы, которые бы тому хотелось. В тот конкретный момент с первобытным огнем, полыхающим в крови, Спенсер был только рад поддержать заблуждение Шеффилда. «Позволить ему думать, что я - отец Николаса. Её любовник. Что она принадлежит мне».Не подумав, как следует, он выпалил:

- В отличие от тебя, я часть этого.

Безудержная ярость отразилась на лице мужчины. Он отпустил руку миссис Кросс и холодно отступил.

Она сердито смотрела на Спенсера широко раскрытыми глазами, похожими на сверкающий лед. Застывшая. Удивленная. Её рот от потрясения и изумления застыл в форме совершенной буквы О.

- Эвелина, - произнес доктор, приглаживая бакенбарды. - Мы поговорим об этом ещё раз. Когда я восстановлю свое самообладание… и твой гость уедет.

Он повернулся к двери.

Придя в себя, Эвелина шагнула за ним:

- Подожди! Не уходи. Ты не так понял…

Потряхивая головой, доктор стремительно пронесся к двери, захлопнув её за собой.

Она повернулась, остановив горящие глаза на Спенсере, заставив кровь в его венах бежать быстрее.

- Что вы наделали? - она всплеснула руками. - Вы позволили ему уйти, думая, сомневаясь…

Она закрыла глаза на один долгий миг, прижав ко лбу руку, как будто об этом было слишком ужасно думать.

Спенсер пожал плечами, сморщившись от боли при напряжении в месте ранения.

- Мне не понравилось, как он с вами обращался.

- Как он со мной обращался, не ваша забота. Вы мне не покровитель. Я сама могу позаботиться о себе. Я делала это всю свою жизнь, - она убрала руку со лба и направилась к нему. - Как я теперь смогу убедить его, что вы не отец Николаса? - она зарделась. - Что вы и я не… не были…