Знать избегала Милли, и Эви очень сочувствовала её ситуации. Линни подверглась бы такому же остракизму, если бы мир узнал о её падении с точки зрения приличий. Эви сама могла бы повторить такую судьбу, если бы отсутствие у неё мужа было обнаружено. Угроза подобного скандала всегда будет висеть над ней дамокловым мечом.

Будучи абсолютно убежденной, что Милли поможет ей, Эви осторожно постучала в дверь. Сквозь широкую трещину просачивался свет, пока его не загородила тень. Резкий запах навоза поднимался от конюшен снизу.

- Да? - спросил голос изнутри.

- Мисс Андерсон? Это Эвелина Кросс.

Через мгновение дверь открылась. Эви вглядывалась в женщину с холодными глазами. Она была хороша собой. Возможно, когда-то красива. Кожа век обвисла; лицо было серым там, где не было растерто до красноты и ссадин. Белоснежные пряди пронизывали темную косу, перекинутую через плечо.

Выдохнув, Эви объявила:

- Мне нужна ваша помощь.

Милли выгнула бровь, помедлив лишь мгновение перед тем, как широко распахнуть дверь и пригласить Эви внутрь.

Внутри её приветствовала скудная комната. Одна кровать, незаправленная. Стол, стулья, большой таз со сколами на подставке. Истрепанный диван стоял недалеко от медленно тлеющего в камине огня. Милли неуклюже хлопнулась на его изношенные подушки, подвернув под себя ногу.

Она дернула подбородком в сторону Эви.

- Что привело такую изящную даму сюда? Я не привыкла развлекать леди.

Эви прочистила горло и устроилась на другом конце дивана.

- Вы знаете, кто я?

- Да, я знаю, кто вы. Вы та, кто живет с этой старой крысой мисс Гертрудой, - Милли шмыгнула носом и высморкалась в свой запачканный подол.

Эви дотянулась до своей сумочки, приготовившись заплатить за услугу, о которой собиралась попросить, деньгами. У неё было немного средств, но она полагала такие расходы необходимыми. Если она должна была выйти замуж за Локхарта, значит, ей нужен опытный советник.

- Мне нужна информация.

- От меня? - пробормотала Милли низким и скептическим голосом.

- Интимного характера.

- Ах, - улыбнулась женщина. - Полагаю, что знаю парочку вещей интимного характера.

Эви покрылась румянцем, пытаясь сформулировать свой первый вопрос.

- Я слышала, что вы можете.

- Я была любовницей богатого человека, - поделилась Милли. - Моя жизнь не всегда была такой.

Её уставшие глаза с отвращением пробежались по комнате.

- Если поверите, я служила аристократу. Даже любила его преданно в течение почти пятнадцати лет, - её глаза заблестели.

Эви сжала пальцы на сумочке:

- Что случилось?

- Он забрал у меня всё. Мою молодость. Мою красоту, - уголки её рта побелели. - Он использовал меня, да, он так сделал, а затем вышвырнул, когда закончил, - она махнула рукой. - Никогда не считала обручальное кольцо настолько важным. Я всегда насмехалась над щепетильными матронами, вышагивающими по Бонд-стрит. У меня были другие драгоценности: изумрудные ожерелья, рубиновые броши, - она фыркнула. - Но я не сказала ничего для вас нового. Вам ведь известно, что значит быть покинутой мужчиной. Даже если и смерть тому причина. Разница невелика, так ведь? - её взгляд изучал лицо Эви в поисках подтверждения этого.

- Нет, - прошептала Эви. - Одна значит одна.

Милли кивнула.

Эви не знала этого наверняка, но она точно знала, что смотря на достойную жалости Милли Андерсон, видела в ней Линни. Она видела, что могло бы случиться. Если бы она не была осмотрительной, что бы было сейчас.

Её сестра никогда не пережила бы такой жизни. Не выдержала бы и двух недель. Эви благодарила Бога, что оказалась там, чтобы помочь. Так что Линни могла прожить свои последние годы в мире и спокойствии в качестве жены богатого человека. Так что Эви получила преимущество быть матерью Николаса, даже если она и жила с вечным чувством страха, что закончит так же, как Милли Андерсон: парией, избегаемой обществом, в случае, если правда когда-нибудь выйдет наружу.

Крякнув, Милли запахнула поношенную шаль плотнее.

- Так что же у вас за дело ко мне?

Эви сглотнула ком в горле и выпалила:

- Судьба оказалась благосклонна ко мне, предоставив ещё один шанс выйти замуж.

Брови Милли взлетели вверх:

- Да уж, несомненно. Но что вы хотите от меня?

- Я отправляюсь в Шотландию, - она снова сглотнула вернувшийся назад ком. - Выйду замуж до конца недели.

- Мои поздравления, - Милли поднялась и приоткрыла решетку, чтобы добавить ещё угля из своих убывающих запасов.

- Да, но я немного волнуюсь из-за… первой брачной ночи…

Мили обернулась, нахмурившиеся брови перечеркнули усталые линии лица.

- Вы же были с мужчиной ранее. Чего же здесь бояться?

Эви зарделась.

- Да, это было некоторое время назад. Тогда меня едва можно было назвать женщиной.

- Всё так плохо, да?

Щеки Эви заалели как маков цвет.

- Нет, - поспешила она ответить. - Я просто была молода. Неопытна. Действительно, это всё… как будто покрыто пеленой.

- Разве в первый раз не всегда так?

- Мне бы хотелось, чтобы это было лучше… более незабываемое, - на этих словах она задохнулась. - Мне бы хотелось быть, - «не девственницей», - естественной во время процесса.

- Понятно, - Милли пристально рассматривала свою гостью, в то время как та боролась со своей суетливостью.

Чтобы заполнить повисшую тишину, она спросила:

- Вы не моли бы дать несколько советов, с помощью которых я могла бы показаться более искусной? - она облизнула губы. - И доставить ему удовольствие?

Так, чтобы он не заметил, насколько она скорбно неумела и не пришел к логичному заключению.

Закусив губу, Эви ждала.

Губы Милли подрагивали.

- Ну, у меня есть парочка подсказок, которые всегда у меня срабатывали, - она откинулась на диване, вытянув руку вдоль спинки. - Хотя они могут оскорбить ваши возвышенные чувства.

Эви покачала головой:

- Пожалуйста, говорите откровенно. Я готова.

- Точно?

Мысли Эви направились к мужчине, спавшему в её постели. Была ли она готова?

К браку?

К нему?

Она заерзала на диване, внезапно забеспокоившись:

- Да, - она глубоко вдохнула. - Пожалуйста, продолжайте.

Часом позже Эви покинула комнату Милли Андерсон с пылающим лицом и трепетом в районе живота.

Ей было трудно воспринимать всё, что женщина сообщала, как факты. К сожалению, или к счастью, в зависимости от того, как на это посмотреть, сведения Милли включали детальные описания, в результате чего в голове Эвелины возникли живые образы. Возмутительные образы Эви и Локхарта, разыгрывающих каждый из описанных непристойных сценариев.

Теперь, когда она была обо всем осведомлена, сможет ли она вести себя так смело? Сможет ли она вытворять все вещи, о которых рассказывала Милли? Чтобы убедить Локхарта в своей опытности, есть ли у неё выбор?

Внизу выстроившиеся в ряд стойла издавали такое зловоние, будто бы их не чистили целый год. Зажав нос рукой, она поспешила к выходу, резко остановившись, когда на её пути возник дородный кузнец.

Вытирая руки об испачканный кожаный передник, он придвинулся ближе.

- Хорошо поболтали с Милли, миссис? - его глаза нахально осматривали её фигуру.

- Да, достаточно, - она подняла подбородок, рассматривая его с подкатывающей тошнотой и думая о бедной Милли, поджатой под этой потной массивной тушей. При этой мысли она выудила из сумочки монету, которую отказалась принять Милли.

- Позаботьтесь о том, чтобы свежий уголь доставлялся к мисс Андерсон каждый день.

Прищурив глаза, он схватил монету.

- И вы будете доставлять только уголь… не себя, - она поморщила нос. - Нежеланную для неё персону.

Его мясистая губа завернулась над грязными зубами.

- Какая вам разница, что происходит с какой-то проституткой?

Рассматривая красное круглое лицо кузнеца, она просто не могла смириться с мыслью, что Милли приходилось терпеть его ухаживания.